— А куда делся Ишима-сэнсэй? — поинтересовался я. — Ушёл на заслуженный отдых?
— Эм… Если так можно выразиться, — замялась Огава. — Он умер прямо в своём кабинете.
— Другими словами, прямо здесь — где я сижу? — спросил я.
— Да, медсёстры много страшилок на эту тему выдумывают, — сказала Хана. — Говорят, что он стал ёкаем и теперь бродит по поликлинике по ночам.
— Какие же глупости, — рассмеялся я. — Медсёстрам уже поговорить не о чем? Если честно, удивляюсь порой, какие у нас суеверные медики. Один четвёрок боится, другая верит, что врач стал ёкаем.
— Вы сегодня особенно токсичный, Кацураги-сан, — насупилась Огава. — Пока я совсем вам не испортила настроение, могу я воспользоваться вашим щедрым предложением и отбыть домой чуточку раньше?
— Идите, идите, Огава-сан, — кивнул я. — Работы осталось по мелочи. Остальное я закончу сам. Славная выдалась неделька.
Огава Хана подскочила и начала собираться домой. Я прогулялся до кабинета функциональной диагностики, чтобы забрать описанные ЭКГ, а заодно и дать возможность Огаве спокойно переодеться.
Когда я вернулся в кабинет, медсестра уже стояла собранная и ждала меня.
— Что-то забыли, Огава-сан? — спросил я.
— Боюсь, что это вы забыли! — воскликнула она. — Напоминаю, что моя подруга будет ждать вас сегодня в центральном парке — в районе Синдзюку.
Я мысленно прикинул, как отсюда добраться до Синдзюку. Учитывая, что мы сейчас находимся районе Тиёда, в деловом квартале, который именуется Маруноути… М-да, парк не в шаговой доступности.
Но раз уж обещал, нужно сдержать слово. Доеду на метро.
— Как я узнаю вашу подругу? — спросил я.
— А вы стойте около главного входа в парк, — попросила Огава. — Она сама вас найдёт. Вы уже виделись в поликлинике. Она знает, как вы выглядите.
Да что это за загадочная незнакомка такая? Вокруг мельтешит достаточно много симпатичных медсестёр, и я часто замечаю на себе их взгляды. Но кто конкретно из них — подруга Огавы — большая загадка.
Я просидел над бумагами ещё четыре часа. Мне захотелось закрыть все долги за неделю и подготовиться к следующей.
Асакура Джун несколько раз прибегал в мой кабинет и жаловался на головную боль. В конечном счёте я напомнил ему о том, что предупреждал о последствиях употребления сакэ в будни, и тот обиженный ушёл в неврологическое отделение и больше не появлялся.
К вечеру я уже был в Синдзюку. У парка оказался ровно в семь часов вечера, как и было оговорено. Идти на свидание с незнакомкой после тяжёлой рабочей недели до сих пор казалась мне не лучшим решением, но отступать уже было поздно. В конце концов, надо хотя бы посмотреть, что за девушка решила приударить за мной через Огаву.
— Кацураги-са-а-н, — услышал я женский голос за своей спиной. — А вот и я!
Глава 15
Голос девушки был до безобразия знакомым. Не успев обернуться, я уже понял, откуда он был мне известен.
— Вечер добрый, Кацураги-сан, — улыбнулась Огава Хана — моя медсестра. — Не ожидали?
— Ожидал, но не вас, Огава-сан, — начав подозревать неладное, нахмурился я. — Ждал вашу подругу. Вы-то что тут делаете?
— Не смогла до вас дозвониться, Кацураги-сан, — заявила Огава. — Я уже была в метро, когда моя подруга сказала, что не сможет сегодня прийти.
Так я и поверил… Ну ничего, в эту игру можно играть и вдвоём.
— Прекрасные новости, — усмехнулся я. — То есть я ехал в Синдзюку только для того, чтобы развернуться и пойти домой? А вы что, приехали сюда, чтобы лично сообщить мне новость? О том, что ваша подруга, которая сама же меня сюда и позвала, решила отменить свидание?
— Э… — замялась Огава. — И да и нет. В общем, мне стало неловко, что из-за неё вы потратили столько времени на дорогу, Кацураги-сан, поэтому я решила составить вам компанию.
Огава, судя по внешнему виду, успела переодеться. Когда она уходила из клиники, на ней была юбка и белая рубашка. Теперь же она была одета в вечернее платье. Это ещё раз подтверждало мою догадку.
Получается, что Огава добралась до дома, и сразу же рванула сюда? Хотя вполне могла мне позвонить, когда вышла из метро. Ладно, пока не стану разрушать эту наивную легенду, а понаблюдаю за поведением девушки.
Огава Хана мне врёт, это очевидно. Посмотрим, как далеко она может зайти в своей лжи.
— Ну что ж, Огава-сан, — произнёс я. — Раз на свидание решили прийти вы вместо подруги, пойдёмте — пройдёмся по парку.
— Свидание? Нет-нет! — замахала руками покрасневшая Огава. — Какое свидание, вы что? Я ведь не могу у своей подруги отобрать право на свидание…
Огава рассмеялась.
— Ваша подруга уже потеряла свой шанс, — ответил я. — Нужно было подойти ко мне лично, а не звать через вас, Огава-сан. Да и с отказом вышло не очень приятно. Так что прошу, передайте вашей подруге, что встречи у нас больше не будет.
— Ой, ладно… — замялась Огава. — Она расстроится, конечно… Но ничего, я всё ей передам. Не переживайте, Кацураги-сан!
— Да я-то как раз совсем не переживаю. Ладно, пойдёмте, — позвал её за собой я. — Я ещё ни разу не было в центральном парке Синдзюку. Заодно и познакомлюсь со столичными достопримечательностями.
Я зашагал вперёд, а Огава Хана, быстро перебирая ногами, нагнала меня и сразу же спросила:
— Кацураги-сан, так вы не из Токио? — поинтересовалась она.
— Уж больно часто меня стали об этом спрашивать. Объявление, что ли, на двери кабинета повесить? — усмехнулся я. — Нет, я из префектуры Осака.
— Ого! Хороший город. Почему же вы переехали?
Рассказывать в очередной раз про дно, в котором я работал до этого, мне не хотелось.
— Захотелось сменить обстановку, — уклончиво ответил я. — Лучше расскажите о себе, Огава-сан. Раз уж судьба свела нас сегодня вечером, мне бы хотелось побольше узнать о своей медсестре.
Лицо Огавы вновь налилось краской. Я намеренно подбирал фразы, которые заставят мою медсестру понервничать. Всё-таки я уже начал понимать, к чему всё это представление. Поэтому мне захотелось вывести её на эмоции и понаблюдать за ними.
— Вы можете… Называть меня Ханой, если это уместно, — предложила Огава, поправляя волосы.
— А у нас с вами уже настолько близкие отношения, Огава-сан? — улыбнулся я. — Что ж, ладно. Хана — так Хана. В таком случае можешь звать меня Тендо. Но только не на работе. Субординацию никто не отменял.
— В-вечно вы… То есть — ты. Вечно ты говоришь про субординацию, Тендо-кун, — надулась Хана.
— А ты как думала? Что мы будем и на работе общаться, как друзья? Нет, Хана-тян, работу и личную жизнь нужно разделять — иначе пострадает и то и другое.
— Иногда мне кажется, что ты куда старше, чем кажешься на первый взгляд, — вздохнула Хана. — Либо это я ещё не повзрослела.
— Мы опять ушли от темы. Я попросил тебя рассказать о себе. Мне уже хорошо известно, как тщательно клиника Ямамото-Фарм отбирает своих сотрудников. Непросто было устроиться сюда?
— Ты даже не представляешь, Тендо-кун, какой цирк устраивают представители Ямамото-Фарм в колледжах, где обучаются медсёстры! — воскликнула Огава. — К окончанию обучения часто приходят люди из разных медицинских организаций и предлагают трудоустройство. В зависимости от престижности заведения, кто-то смотрит оценки, кто-то готов с руками и ногами оторвать даже троечников… Но наши представители — это отдельная тема.
— Заинтриговала, — хмыкнул я. — Продолжай. Правда, я уже догадываюсь, о чём пойдёт речь.
— Да они чуть ли не конкурс красоты устраивают! — взмахнула руками Хана. — Сначала тщательно выверяют оценки, выделяют из студенток пять-шесть отличниц, а затем выбирают из них самую красивую. Её берут на работу, и то — после долгого душного собеседования.
— У твоих однокурсниц, скорее всего, не было шанса, Хана-тян, — сказал я.
— Ой, что это, Тендо-кун? Комплимент? — удивилась Огава. — Очень непохоже на тебя.
— Ты сравниваешь доктора Кацураги и Тендо, — ответил я. — Это немного разные люди. Как я уже и сказал — работу и личную жизнь нужно уметь разделять.
Мы вышли на мостик, что был перекинут через пруд, и остановились у перил.
— Эх, жалко, что сейчас не весна, Тендо-кун, — вздохнула Огава. — Почти целый год придётся ждать, чтобы показать тебе, как цветёт сакура.
— Я уже бывал на празднике Ханами, — солгал я.
Не хватало ещё, чтобы и Огава посчитала, что я какой-нибудь гайдзин. Пришлось специально упомянуть национальный японский праздник, суть которого — наслаждение от наблюдения за цветущей сакурой.
— Я это понимаю, Тендо-кун, но вряд ли в Осаке есть такой же красивый уголок, как парк Синдзюку. Здесь каждую весну собирается чуть ли не все жители Токио! В следующем году нам нужно будет обязательно сюда прийти.
Огава явно торопила события. И сильно приукрашивала уникальность парка Синдзюку. И всё это для того, чтобы ещё раз вытащить меня на совместную прогулку. Она решила использовать всю артиллерию разом. Я это прекрасно понимал, но сама Хана, скорее всего, думала, что наше «свидание» идёт чётко по её плану.
— Давай присядем, Хана-тян, — предложил я и указал на столики около кафе, что виднелось за мостиком.
Мы взяли по баночке холодного сока и уселись за свободный столик с видом на пруд. Полчаса мы вели непринуждённую беседу, скача между темами о работе и о моей личной жизни, которой Хана очень сильно интересовалась.
В конце концов решил, что пора бы уже раскрыть все карты.
— Хана-тян, — перебил девушку я. — Давай не будем друг другу лгать.
— Э… Это ты о чём, Тендо-кун? — напряглась Огава.
— Нет ведь никакой подруги, которая позвала меня на свидание. Я прав? — улыбнулся я.
— С чего вы… ты это взял? — воскликнула Хана и неловким жестом пролила сок на свою сумку. — Да что ж такое!
Огаве захотелось выругаться, но она вовремя прикрыла рот рукой.
— Да, Тендо-кун, — сдалась она. — Ничего-то от твоего взгляда не скрыть. Ни болезней, ни намерений.