Миокардиодистрофию обычно пропускают. Её не так-то просто обнаружить на ранних стадиях, да и сами пациенты могут игнорировать эти симптомы. Но Кишимото Мицузане попал к нам вовремя. Нарушения в его сердце не перешли на финальную стадию, а значит, заболевание ещё можно стабилизировать.
После окончания приёма мне позвонила заведующая регистратурой — Сакамото Фумико. После того как я смог трудоустроить её двоюродную сестру Рин, она начала делиться со мной любой полезной информацией.
— Кацураги-сан, не знаю, что случилось между вами, Такеда-сан и пациентом с фамилией Кишимото, но… — она замялась. — Такое случилось впервые. Кишимото-сан поставил доктору Такеда «ноль». А вам — максимальный балл. Это сильно повлияет на рейтинговую систему.
— Почему? — не понял я. — Это ведь всего лишь оценка одного-единственного пациента. Одного из тысячи.
— Вы сами подумайте! — эмоционально воскликнула она. — Ноль! Если «пять» не повлияет на вашу статистику, то «ноль» прилично сдвинет средний показатель Такеда-сан. Думаю, это первый признак того, что вы сможете его обогнать в конце месяца.
— Спасибо, что сообщили, Сакамото-сан, но у меня сейчас так много дел, что о рейтинге я почти не думаю, — честно признался я.
— Ой, — охнула Фумико. — Тогда простите за беспокойство. В любом случае хочу предупредить, Рин-сан уже ждёт вас внизу. Ягами-сан вызвал машину. Вы не забыли, что у вас сегодня встреча с советом директоров?
— Нет, Сакамото-сан, не забыл. Но спасибо за напоминание, я сейчас спущусь.
Я положил трубку и взял пачку документов, заранее подготовленных для совещания, которое должно состояться уже через час, и отправился в фойе.
— Вы готовы, Кацураги-сан? — спросила Рин. — Я, если честно, так волнуюсь… Всё-таки встреча состоится не с рядовыми сотрудниками. Директора отделов, главные инвесторы корпорации!
Рин достала из сумочки глянцевый журнал и начала размахивать им перед своим раскрасневшимся лицом.
И это она ещё не в курсе, что там будет присутствовать сам генеральный директор.
Ямамото Мифунэ.
— Идёмте, Кацураги-сан, — не поздоровавшись, позвал меня Ягами Тэцуро и прошёл к выходу из клиники. — Машина уже ждёт.
Рин поспешно поклонилась главному врачу вслед. Я же не стал этого делать. Мои взаимоотношения с руководством стали набирать новые обороты. А о предстоящем совете директоров даже думать смешно. Удивительно, но за какие-то полтора месяца я успел познакомиться с третью главных лиц «Ямамото-Фарм».
Этот совет может изменить многое. Оплошать нельзя. Я должен донести до них важность профилактического отделения и при этом не влипнуть в очередные интриги.
Только я сильно сомневаюсь, что интриг удастся избежать.
Нас подвезли до небоскрёба «Ямамото-Фарм», после чего мы проследовали за главным врачом к лифту.
— Я на вас полагаюсь, Кацураги-сан, — сказал Ягами Тэцуро. — Не подведите.
И главный врач нажал на кнопку сотого этажа.
Когда мы вошли в зал для совещаний, совет директоров уже шёл вовсю.
Стоило только окинуть взглядом овальный стол и передо мной предстало немало знакомых лиц.
Пожилой мужчина — генеральный директор корпорации «Ямамото-Фарм» встретил нас взглядом и улыбнулся.
Мы одновременно поклонились сначала Ямамото Мифунэ, а после всему совету директоров.
— Рад видеть вас, Ягами-сан, — кивнул Ямамото. — И вас, Кацураги-сан. Вы вовремя. Мы как раз говорили о вас.
Последняя фраза была адресована именно мне.
И с какой же стати совету директоров во главе с президентом корпорации обсуждать простого терапевта?
Глава 20
— Присаживайтесь, — Ямамото Мифунэ указал нам на свободные места.
За овальным столом я увидел лица знакомых мне директоров. Акита Такехиро — директор отдела маркетинга. Канамори Ринтаро и Кондо Масао — директора этажей, отвечавших за клинические испытания и производство лекарственных препаратов. Сонозаки Сэйджуро — директор первых этажей, на которых я совсем недавно проводил диспансеризацию.
Чуть ли не половина присутствующих была мне знакома. Наверное, только в этот момент я осознал, какой на самом деле имею вес, в сравнении со многими другими терапевтами. Тот же самый Кондо Кагари, хоть и был сыном одного из директоров, лично других председателей совета не знал, в отличие от меня.
— Ямамото-сама, уважаемый совет директоров, — ещё раз поклонился главный врач. — Позвольте Кацураги-сану начать свою маленькую презентацию, а после мы отпустим его и перейдём к другим вопросам.
— Мы этого и ждём, — кивнул Ямамото и упёрся одной рукой в свою трость, будто ослабшее тело старика не могло даже изменить своё положение в кресле без сторонней помощи.
Хотя это лишь образ. Я уже успел осмотреть Ямамото Мифунэ с помощью «анализа». Очень крепкий старик. Для своих лет его организм хорошо сохранился.
Я прошёл мимо директоров к доске для презентаций. Сакамото Рин засеменила за мной. Она явно чувствовала себя не в своей тарелке, но оно и неудивительно. Самые влиятельные люди корпорации пялятся на неё, а девушка даже не понимает, что забыла на этом мероприятии.
А единственная функция, которую доверил ей Ягами Тэцуро — быть украшением нашей маленькой компании.
Я же решил не оставлять Рин без дела и доверил ей развешивать на доске плакаты, которые заготовил специально ради этого дня. Оставлять Сакамото без дела — не самая лучшая идея. Так ей будет проще пережить это собрание.
— Господа, — обратился я к президенту и директорам, ещё раз поклонившись. — Свою речь я хотел бы начать с неприятной новости. Все мы когда-нибудь умрём.
Я ткнул пальцем в центральный плакат, к которому сходились стрелки от всех остальных плакатов. На неё было изображено слово «смерть», обведённое жирным кружком.
Такое начало заставило совет директоров встрепенуться. Мало кто ожидает, что свой доклад врач начнёт с разговора о смерти.
— Но задача моего отделения — сделать так, чтобы этот момент наступил как можно позже, — добавил я. — А прожитое время было комфортным и безболезненным. И речь сейчас даже вовсе не о корпорации. Это касается всех людей, кто хотя бы немного задумывается о своём здоровье. Взгляните на эти плакаты.
Рин протянула мне лазерную указку, которой я тут же отметил для директоров несколько основных пунктов.
— Я отметил для вас, какие симптомы могут стать стартом для развития крайне тяжёлых заболеваний. Как видите, даже простой кашель, хронический стресс, повышенное давление — всё может рано или поздно привести сюда, — я вновь указал на центр своей схемы. — К концу.
Директора слушали меня внимательно. Лишь Канамори Ринтаро демонстративно старался меня игнорировать. Но затем я и начал свой рассказ с темы смерти. Она не могла не привлечь их внимание.
— Ежегодно тысячи японцев оставляют на работе свою жизнь, — сказал я, а после добавил одно короткое, но очень ёмкое слово. — Кароси.
Кароси — так в Японии называют смерть на рабочем месте. Переработки никогда не проходят бесследно, поэтому это явление в стране восходящего солнца встречается повсеместно.
— Наиболее частыми причинами кароси являются инфаркты, инсульты и даже недоедание, — объяснил я. — Но есть и масса других причин, которые могут отобрать у вас ценных сотрудников, а у семей — их кормильцев. Моя задача — объяснить вам, как исправить эту ситуацию.
— Эту ситуацию вы никак не исправите, — вмешался один из директоров. — Предлагаете нам снизить нагрузку на сотрудников? У нас и так максимально оптимизированы все рабочие процессы. Если мы дадим работникам ещё больше воли, показатели корпорации попросту упадут.
Ямамото Мифунэ громко ударил тростью по полу, и разговорившийся директор замолчал.
— Не мешайте нашему гостю, господа, — властно потребовал президент.
— Благодарю, Ямамото-сама, — поклонился я и сразу же вернулся к своему докладу. — Речь не идёт о том, чтобы полностью исключить переработки. Я, как врач, не могу не отметить, что постоянная нагрузка и стресс — прямой путь к центру моей схемы, но я прекрасно понимаю, что этот риск мы никак не уберём из цепи развития патологических процессов. А потому нам нужно отладить работу профилактического отделения. Если вы дадите сотрудникам достаточно воли для обследований, а мне — возможность проводить регулярную диспансеризацию на этажах — корпорация сильно выиграет от этого.
Я буквально прочёл мысли некоторых директоров. Они молчали, потому что опасались Ямамото Мифунэ. Старик умел поставить подчинённых на место. Но по лицам присутствующих я видел вопрос: «Как корпорация может выиграть от моего плана, если я регулярно буду отвлекать их сотрудников от работы?».
— У нас будет время для вопросов, — сказал я. — Но велика вероятность, что вскоре их у вас не останется. Я расскажу вам несколько примеров. На них вы сможете наглядно понять, какие убытки терпит корпорация из-за плохо отлаженной системы профилактики. Сакамото-сан, подайте мне плакат с первым клиническим примером.
Рин суетливо подскочила к доске и повесила лист на видное место.
— Имён я, разумеется, называть не буду. Но все примеры, что я перечислю — это ваши сотрудники, — заявил я. — Первый случай — самый банальный и самый распространённый. Я даже боюсь представить, сколько таких людей ещё обнаружу при последующих осмотрах. Язвенная болезнь желудка и двенадцатиперстной кишки. Переработки вынуждают ваших сотрудников плохо питаться и сидеть на кофеине. По дороге сюда я видел много кофейных автоматов — их сотни по всему небоскрёбу. Такие сотрудники вынуждены постоянно отвлекаться от рабочего процесса на приём препаратов, из-за развивающейся анемии они чувствуют себя ослабленными. А те, у кого поражена двенадцатиперстная кишка, просыпаются по ночам от жутких болей, чтобы загасить дискомфорт ночным приёмом пищи. От этого они хронически не высыпаются и уже приходят на работу вымотанными и не готовыми к переработкам. Хотя им всего-навсего необходим осмотр врача, правильные препараты и рабочая диета.