Как они могут требовать такие точные показатели⁈ Препарат может не подействовать сразу, а может и вовсе уничтожить опухоль за сутки. Откуда эта проклятая цифра?
— Не хотите брать аванс — ваше дело, — ответил Ягами Тэцуро и убрал конверт в карман. — Но выполнить моё поручение вы обязаны. Только попробуйте этого не сделать.
Ягами резко развернулся и пошагал в свой кабинет.
Я был в замешательстве. Не могу так поступить. Это не просто неэтично, но и опасно. Я рискую попасть под следствие, а пациенты…
Передо мной встал выбор.
Отчёт понадобится главному врачу уже в этот четверг. Договариваться с лабораторией и отделением диагностики нужно уже сегодня.
Сделаю всё по правилам — лишусь работы. Послушаюсь приказа Ягами Тэцуро — изменю своим идеалам.
Должен быть иной выход…
И стоило мне хорошенько напрячь мозги, как он тут же пришёл.
— Ну конечно… — улыбнулся я. — А вот и решение.
Глава 10
Я придумал гениальный план. Муторный в исполнении, но дающий гарантию, что я смогу правильно организовать исследования, не нарушить законы и не изменить своим принципам.
Ягами Тэцуро сказал, что заведующие лабораторией и диагностическим отделением в курсе, что терапевты будут обращаться с просьбой исправить заключения в обследованиях.
Десять процентов… Это число главный врач хочет видеть уже через три дня. А что, если я поступлю иначе? Сделаю двойную работу, но проведу сразу два клинических испытания на один препарат «Онкокура». Одну папку документов будут собирать с реальными анализами, а вторую — для главного врача.
И чтобы не рисковать, реальную эффективность препарата я изменять не буду. Чтобы получить эти десять процентов, можно поступить и другим способом. Изменить размер опухоли изначально. В папке с липовыми исследованиями подготовить результаты колоноскопии и других анализов, в которых опухоль будет больше, чем есть на самом деле. Тогда, приписывая эти десять процентов, суть сильно меняться не будет.
Придётся опять засиживаться допоздна, или брать ночные дежурства в стационаре, чтобы между двумя рабочими днями заниматься заполнением документации.
Главное — уговорить заведующих лабораторией и диагностического отделения. Руководителя лаборатории я уже знаю. Катобаяши Сёто. Адекватный мужчина, никаких проблем с ним возникнуть не должно. Насчёт отделения диагностики пока что ничего сказать не могу, но как раз от их сотрудников напрямую зависит то, как изменятся результаты обследований.
Изменить цифры в анализах крови — это ерунда. Плёвое дело. Другой вопрос — подбить заключения диагностов в протоколах инструментальных исследований. Но раз уж Ягами Тэцуро их предупредил, значит, они готовы к этому.
Тогда мне только остаётся заскочить к Уёхаре Ёсико, а после приступать к делу.
Ягами Тэцуро, ты получишь свои десять процентов. Только никакого толку от них не будет. Если я пойму, что «Онкокура» не работает, в конце месяца я отправлю в Ямамото-Фарм и в Министерство Здравоохранения настоящий отчёт. И будь что будет.
Я прошёл в кабинет Уёхары Ёсико. У меня создалось впечатление, что женщина вместо работы занимается оригами. Тоже, между прочим, искусство, имеющее японские корни.
Но — нет. Уёхара резала чью-то амбулаторную карту.
— Какие люди, Кацураги-сан, — хмыкнула она. — Тоже притащили мне горы протоколов на врачебную комиссию?
— Всего два, Уёхара-сан, — кивнул я. — Не постесняюсь спросить, а что это вы делаете?
— А вы как думаете? — выпучила глаза она. — Ваш коллега Савада Дэйчи после длительного пребывания на дежурствах в стационаре, наконец, вернулся к своим рабочим обязанностям. А по моему мнению, лучше бы он там и остался… Он будто надо мной издевается! Все инвалидности, протоколы врачебных комиссий переполнены редкостной… белибердой! — Уёхара Ёсико явно решила смягчить своё высказывание. — Приходится всё это вырезать.
Да уж, особые отношения между Уёхарой и Савадой я помню хорошо. Савада Дэйчи до ужаса боится заместителя главного врача, а она на дух не переваривает Саваду.
— Вы делаете двойную работу, — подметил я. — Почему бы вам не вернуть протоколы Саваде и не позволить ему исправить всё самостоятельно?
— Ох, — вздохнула Уёхара, украдкой взглянула на меня и загадочно улыбнулась. — Да я же прекрасно понимаю, Кацураги-сан, сколько работы лежит на терапевтах. Так, я вас хотя бы немного разгружаю. Хотя конкретно вы обычно приносите мне только качественно оформленную документацию.
— Вот, кстати, и она, — я положил на стол распечатку карт Кушикабы Тэцуи и Кишимото Мицузане. — Клинические испытания. Больничные на пятнадцать дней.
— Не поняла, — нахмурилась она. — Вы ведь до пятнадцати дней можете открыть их самостоятельно? Я-то вам зачем?
— Новое распоряжение главного врача, — ответил я. — Оформлять этих больных через врачебную комиссию с самого начала. Чтобы к отчётам о клинических испытаниях было невозможно подкопаться. Видимо, Ягами-сан опасается, что минздрав или другие проверяющие могут как-то повлиять на эти документы.
— Разрази меня гром… — выругалась Уёхара Ёсико. — Это что же получается… После вас ко мне ещё штук десять врачебных комиссий принесут⁈
— Ну… Учитывая, что всего в клинике сейчас испытывается шестнадцать новых препаратов, — усмехнулся я. — За вычетом уже не работающих людей, приблизительно столько вас и ожидает.
— Хоть бы кто предупредил! — воскликнула она. — А тут ещё этот Савада со своими карточками!
Уёхара Ёсико взмахнула руками, а затем резко вскрикнула и уронила стопку бумаг на стол. С её указательного пальца закапала кровь. Видимо, из-за своих чересчур активных жестикуляций поранила ножницами палец.
— Проклятье! — пискнула Уёхара и положила окровавленный палец в рот.
— Дайте посмотрю, Уёхара-сан, — попросил я и взял с полки антисептик.
— Не стоит, Кацураги-сан, просто царапина, — отмахнулась она. — Ну что вы в самом деле? Я же сама — врач!
Однако я всё же отобрал у неё пораненную руку и осмотрел рану. Неудачно получилось, вогнала острые ножницы прямо себе под ноготь. Обрабатывая палец антисептиком, я выпустил немного целительской энергии.
— Ой… — вздохнула Уёхара то ли от того, что испытала зуд под ногтем, когда рана начала заживать, то ли от моего прикосновения.
— Я, кстати, так вас ни разу и не спрашивал, каким врачом вы работали до того, как стали заместителем главного врача? — спросил я, стараясь отвлечь её от раны.
Незачем заострять внимание на целительском процессе. Сейчас кровь остановится, а она и не заметит вовсе, что рана полностью исчезла с её руки.
— Отоларингологом, — ответила она. — Но это было давно. Последние пять лет я зарастаю в этих бумажках.
— Уверен, вы были очень хорошим врачом, — улыбнулся я.
А сам задумался о том, как иронично устроена структура руководства в здравоохранении. Чем выше должность врача, тем дальше он находится от медицины.
Заведующий терапией — Эитиро Кагами — часто советует нам с определением тактики лечения пациентов, помогает подбирать препараты, но собственных пациентов не имеет.
Заместитель главного врача — Уёхара Ёсико — сталкивается с медициной только в инвалидностях и врачебных комиссиях, когда определяет, правильно ли её сотрудники оформили протоколы.
А главный врач — Ягами Тэцуро — и вовсе никак не связан с медициной, как таковой. Одни отчёты, бумажки, организация работы в клинике — всё это очень далеко от нашей классической профессии. Иронично… Главный врач уже и не врач вовсе.
— Жалеете, что перешли на пост выше? — поинтересовался я.
— Не было ни одного дня, чтобы я об этом не жалела, — призналась Уёхара. — Мне нравилось работать с пациентами.
— Почему же тогда ушли? — спросил я.
— А как можно упустить такой шанс, Кацураги-сан? — пожала плечами она. — У нас в стране женщине и так непросто пробиться в медицину, не говоря уже о высоких должностях. Пять лет назад меня привлекли деньги и статус. Всё-таки стать заместителем главного врача, будучи женщиной, да ещё и до тридцати лет — это редкий случай. Не хочу хвалиться, просто объясняю, зачем так поступила.
— Ну, если сейчас вы смотрите на мир и свою работу иначе, возможно, ещё не поздно вернуться на клиническую должность?
— Шутите, Кацураги-сан? — усмехнулась она. — Я уже давно всё забыла. Придётся заново осваивать специальность, которую я изучала несколько лет.
— А как же курсы от «Хиджиката-Медикал»? — спросил я. — Насколько я понимаю, у них можно повторно пройти программу той или иной специальности хотя бы для того, чтобы обновить свои знания. Причём в комфортном темпе.
— Вижу, вы уже стали жертвой их рекламы, Кацураги-сан, — усмехнулась она.
— Я уже заканчиваю один из их курсов, — ответил я. — Планирую расширять спектр своих специальностей.
Уёхара Ёсико уже совсем забыла про свой палец. Она молча смотрела на меня, хитро прищурив глаза.
— Что? — спросил я, почувствовав эмоциональное напряжение, которое с мастерством создавала заместитель главного врача.
— Да так, — помотала головой она, не разрывая со мной зрительного контакта. — Ничего особенного. Просто чувствую кое-что… Помяните моё слово, Кацураги-сан. Если продолжите работать в том же духе, когда-нибудь станете новым главным врачом клиники «Ямамото-Фарм».
— Ого, — усмехнулся я. — Я так не думаю.
— Сомневаетесь в своих силах? — удивилась она.
— Вовсе нет. Просто не думаю, что когда-нибудь откажусь от медицины и отдам всего себя руководству. Это заманчивая возможность, но — нет.
— Учитывая, сколько всего вы успеваете совмещать, Кацураги-сан, вы запросто сможете быть главным врачом и консультирующим специалистом одновременно, — заявила она. — Это Ягами-сан уже давным-давно не занимается медициной. Но существует огромное количество главных врачей, которые, скажем так, работают на два фронта.
— В таком случае, надеюсь, что вы не вернётесь в клинику отоларингологом, Уёхара-сан, — усмехнулся я.