Не удивлюсь, если она введёт обязательные вегетарианские буддистские обеды в клинике. Хотел бы я на это посмотреть.
— Что ж, Эитиро-сан, — я вышел из-за стола. — Раз вся эта кутерьма закончилась, давайте возвращаться к работе? Нас в клинике стало меньше, но это не означает, что обязанности тоже сократятся.
— Да, это точно, Кацураги-сан, — кивнул Эитиро. — Как раз наоборот. Работы теперь будет во много раз больше, чем было. Поэтому — дерзайте!
В профилактическом отделении меня ждал Кондо Кагари. Он уже закончил приём пациентов и теперь напряжённо пялился в стену, пока медсестра Нагиса Йоко что-то безостановочно бормотала ему на ухо.
— Кондо-сан, меня ждёте? — спросил я.
Кагари тут же вскочил со стула, чуть не уронив вцепившуюся в него медсестру на пол.
— Кацураги-сан! Как всё прошло? — забеспокоился он.
— Не здесь же, Кондо-сан, — ответил я. — Пойдёмте в мой кабинет.
Мы заперлись в кабинете заведующего профилактическим отделением. Я кратко рассказал Кондо Кагари всё, что мне удалось узнать. И ещё раз напомнил, что разглашать сведения ни в коем случае нельзя. На всякий случай.
— Значит, вас ни в чём обвинять не собираются? — спросил он.
— Нет, вопрос исчерпан, — сказал я. — Ягами Тэцуро сцапали. Нам больше переживать не о чем.
— Фух, — выдохнул Кондо Кагари. — Я очень рад, Кацураги-сан! Правда, в корпорации грядут большие перемены. Отец говорит, что многим теперь придётся несладко. Ямамото Ватару не такой мягкий руководитель, как его отец.
— Возможно, что это и к лучшему, — ответил я. — Я, конечно, не эксперт в этом деле, но думаю, что «Ямамото-Фарм» нужна крепкая рука. Если уж даже такой рядовой терапевт, как я, столкнулся с кознями совета директоров… Думаю, это о чём-то да говорит. Не хочу обидеть вас и вашего отца, Кондо-сан, но я всё же считаю, что совет директоров нужно прижать.
— Да тут я с вами спорить не буду, Кацураги-сан, — кивнул Кондо Кагари. — После всего, что вам пришлось из-за них пережить, я могу вас понять.
Внезапно в дверь моего кабинета кто-то забарабанил.
— Кацураги-сан! — послышался голос Лихачёвой. — Откройте!
— Лихачёва-сан, у нас с Кондо-сан небольшая планёрка, — ответил я.
— Вас ищет Накадзима Хидеки! — крикнула она. — Он сейчас в кабинете профилактики пьёт чай.
— Накадзима-сан? — удивился я. — Сейчас подойду.
— Закончим нашу светскую беседу в другой раз, — улыбнулся Кондо.
— Да и толку нам теперь ворошить прошлое? — усмехнулся я. — В корпорации и клинике грядут перемены. Только у нас ничего не меняется. Нужно работать, а не болтать.
Я повернул ключ и вышел из кабинета. Накадзима Хидеки уже набил рот печеньем, которым угощала его Лихачёва Хикари.
— О, Кацураги-сан, — промямлил он, пытаясь проглотить печенье. — А вы не рассказывали, что у вас такие красивые медсёстры профилактики!
— Добрый день, Накадзима-сан, — поклонился я. — Не было такой возможности.
— Я бы на вашем месте тоже их скрывал, — рассмеялся Накадзима. — Но я зашёл не медсестёр обсуждать, Кацураги-сан. Мне позвонили из «Хиджиката-Медикал». Они крайне удивлены, что кто-то смог закончить курс обучения меньше, чем за месяц.
— И что? — пожал плечами я. — Они отказываются проводить мне завершающий экзамен?
— Нет, как раз наоборот, — ответил Накадзима Хидеки. — Они требуют, чтобы вы уже завтра вечером были у них. Они просили, чтобы я передал вам это лично, поскольку экзамен вам назначили срочно, а приглашение, присланное по электронной почте, вы можете за это время и не прочитать.
— Почему такая срочность? — спросил я. — Мне казалось, что политика «Хиджиката-Медикал» в неспешности и удобстве. Каждый обучающийся сам выбирает, когда и в каком темпе осваивать и сдавать материал.
— Я боюсь, что они… Как бы лучше выразиться… — задумался Накадзима. — В общем, кажется, экзаменаторы не поверили, что вы прошли честное предварительное испытание под моим началом.
— Они шутят, что ли? — усмехнулся я. — Вы устроили для меня крайне сложные испытания, и я справился с ними, не допустив ни единой ошибки.
— Да, но они не поверили, что кто-то может решить такие сложные клинические случаи после одного месяца подготовки, — развёл руки Накадзима Хидеки. — Я сам в ярости, Кацураги-сан. Но повлиять на них никак не могу. Скорее всего, они будут относиться к вам предвзято.
— Их отношение меня не особо беспокоит. Экзамен я сдам, — сказал я. — Меня поражает, что они так относятся к вам. Вы ведь — врач с огромным опытом работы. Они что же, полагают, что вы их обманываете? Бред какой-то!
— Скорее всего, эти дурни решили, что я решил протащить своего родственника, — сказал Накадзима Хидеки и умял ещё одно печенье. — Но я за вас абсолютно спокоен, Кацураги-сан. Уж кто-кто, а вы-то им точно нос утрёте.
Тут без вариантов. Даже если меня будут намеренно валить и подсовывать слишком сложные клинические случаи, я всегда могу воспользоваться «анализом». Выкручусь.
Весь оставшийся вечер и часть ночи я посвятил повторению пройденного материала. Все медицинские аспекты дисциплины «терапия» я помнил назубок, но в вопросах встречалось множество каверзных моментов. Иногда на таких экзаменах интересуются юридическими вопросами, имеющими связь с медицинской деятельностью. А в этой сфере я не так силён, как в классической медицине и целительстве.
На следующий день сразу после рабочего дня я направился в здание «Хиджиката-Медикал». Их главный корпус располагался в районе Минато неподалёку от знаменитой Токийской телевизионной башни. Громадный красный штырь, чем-то отдалённо напоминавший Эйфелеву башню, возвышался над Токио и был виден из многих уголков окружающих районов.
Хотя по высоте она не идёт ни в какое сравнение с «Токио Сукайцури». В грубом переводе на русский это бы прозвучало, как «Токийское небесное дерево». «Сукайцури» находится в другом конце Токио и по высоте превосходит все остальные телевышки мира.
С этой работой я и напрочь забыл о том, что вообще-то планировал с японской культурой знакомиться. Нужно выделить для этого пару вечеров.
Я вошёл в здание «Хиджиката-Медикал» и подошёл к ресепшену.
— Добрый вечер! — поприветствовала меня девушка. — Чем могу помочь?
— Добрый, — сдержанно кивнул я. — Кацураги Тендо. Терапевт из клиники «Ямамото-Фарм». Пришёл на экзамен.
— А-а! Кацураги-сан, — кивнула она. — Мне сообщили, что вы должны подойти. Вас уже ожидают в экзаменационном зале. Четвёртый этаж, двадцатый кабинет. Лифт за моей спиной.
— Благодарю вас, — улыбнулся я и проследовал к лифту.
Мне нравилось, как было оформлено здание «Хиджиката-Медикал». Полный минимализм, кругом один лишь белый цвет. Классический признак любой медицинской организации. Это место сошло бы за частную клинику. Оно совсем не походило на университеты, которые я привык видеть.
Однако кое-что в этом здании меня сильно смущало. Судя по архитектуре, этот корпус не предполагал наличие стационара с пациентами. Это образовательное учреждение, а не больница. Так каким же образом мне предстоит сдавать экзамен?
Неужели будут опрашивать меня без пациента? Ну это же совсем нонсенс! Экзамен без представления практических навыков — это полная чушь.
Возможно, они пригласили пациента-добровольца? А чего я, собственно, гадаю? Уже через минуту всё станет ясно.
Я вошёл в двадцатый кабинет.
— Кацураги-сан? — сразу же обратился ко мне мужчина в строгом костюме.
Странно, но он совсем не походил на врача.
— Верно, Кацураги Тендо, — поклонился я.
— Я — Тонегава Хаято, — представился он, а затем кивнул на второго мужчину. — А это Харуюки Тасукэ. Мы будем выступать в роли председателей комиссии и наблюдать за вашим экзаменом.
— Раз знакомству, Тонегава-сан, Харуюки-сан, — поклонился я, следуя дотошным правилам японского этикета.
— Мы наслышаны, как быстро вы прошли наш курс, — сказал Тонегава. — И очень удивлены. Ранее у нас таких случаев не было. Нам уже не терпится посмотреть, как вы справитесь с испытанием. Вы готовы начать, Кацураги-сан?
— Да, — кивнул я.
— Тогда прошу, передайте нам все средства сотовой связи и подойдите к тому столу, — Тонегава забрал мой телефон и указал на странный стеклянный стол посередине комнаты.
Издалека мне показалось, что передо мной какая-то минималистичная кушетка, на которую положат пациента.
Но когда Тонегава Хаято пробежался пальцами по поверхности стола, я впал в ступор.
— С этого момента экзамен начинается. Следуйте инструкциям на экране, — сообщил Тонегава.
Это — не кушетка. Это медицинский симулятор. На стеклянном столе загорелось изображение чётко отрисованного пациента. А я-то думал, где они прячут больного? А он здесь — в компьютере…
Одна проблема. Судя по сообщению в углу электронного стола, в системе выставлен максимальный уровень сложности. А я не имею права допустить ни единой ошибки.
А значит, придётся думать, чего конкретно хочет от меня этот компьютер. Передо мной не живой пациент, а обычный алгоритм. Тут не получится завязать продуктивный разговор и вытащить большую часть информации из простого анамнеза заболевания.
Стоп…
Это что же получается… Я и анализом воспользоваться не смогу.
— Кацураги-сан! — крикнул мне Тонегава Хаято. — Время ограничено. У вас всего пятнадцать минут. Обратный отсчёт пошёл.
Глава 17
Ох и наслышан я обо всех этих тренировочных манекенах, электронных симуляторах и прочей современной бурде, без которых теперь не проходит ни один экзамен у студентов-медиков.
Но чтобы уже квалифицированных врачей тестировали с помощью электрического экрана с отрисованным пациентом? Ну это ведь совсем несерьёзно!
А как же показать способность «говорить»? Это ведь чуть ли не самый главный навык у любого врача. Некоторые пациенты, в первую очередь, за словом и приходят. Что ж, ладно. У меня на весь экзамен всего лишь пятнадцать минут.
Пора приступать.