Последнее слово он произнес с придыханием.
– Магия?
– Чародейство? – пояснил Август. – Волшебство?
Аэлло нахмурилась.
– Я встречала Чародея. Он улетел на ветре. Мы летаем, используя крылья.
Она пожала плечами и, вспомнив об утраченных маховых перьях, тяжело вздохнула.
– Но вы… Вы не такие, как люди? Это из-за крыльев или из-за магии?
– Нет, у нас нет магии, – покачала головой Аэлло.
– Но погоди! Ты вызывает огонь щелчком пальцев, ты стираешь свое платье до белизны едва войдя в реку…
Август запнулся и принялся щелкать пальцами, словно пытаясь вспомнить другие примеры, но ничего не вспомнил. Аэлло пожала плечами.
– Это другое. Сестры ветра дружны с духами.
– С духами чего?
Аэлло принялась загибать пальцы.
– Огня, воды, земли, воздуха… и еще с ветром. Пять начал, пять стихий.
– Ветер? – фыркнул Август. – Разве это стихия?
– Конечно! – возмутилась Аэлло. – Из ветра созданы гарпии.
Август хмыкнул и пожал широченными плечами.
– Красивая сказка, – сказал он, наконец.
– Это не сказка!
Август застыл, как вкопанный, обернулся к Аэлло, резко дернув повод. Лошадь недовольно мотнула головой и заржала, и Бруни вцепился в луку седла, удерживаясь на месте. Какое-то время рот Августа открывался и закрывался, не издавая ни звука, в конце концов парень махнул рукой с видом, что будет, то будет, и заговорил – резко, отрывисто, часто моргая.
– Ты! Ты стоишь передо мной из плоти и крови, со своими блестящими глазами! Смотришь в них и слепнешь! Красивая настолько, что больно смотреть… какой же ты ветер! Ты живая!
Аэлло нагибала головку набок, когда он говорил, а когда закончил, выпрямила.
– Да, живая. И что? Не вижу противоречий.
Август нахмурился.
– Значит, нет магии? Но ваша дружба с духами… Наверно, мне проще говорить, способности… Они полезны в хозяйстве.
– В хозяйстве? – переспросила Аэлло, и глаза ее удивленно расширились. – В каком еще хозяйстве?
Август пожал могучими плечами, шумно выдохнул носом, отвернулся, возобновляя шаг.
– Ну да, в хозяйстве, – повторил он. – Как это, в каком? В обычном. Разжигать огонь, стирать и сушить белье. Духи земли тоже, наверно, на что-то сгодятся. Должно быть, при выращивании растений. Сад, огород, это все нужно.
Аэлло растерянно кивнула.
– Мы выращиваем растения – прямо в небе, на островах. Внутри островов мы размещаем теплицы, там растут фрукты и ягоды. Коренья, маис – поверх. Да, нам помогают духи, но я никогда не думала об этом так.
– Как?
– Как ты сказал? Хозяйство. У сестер ветра – другая цель.
– И какая?
– Летать.
– А когда не летаете?
– Мы всегда летаем. Когда мы не в небе, летают мысли, чувства.
– Как это?
– Мы рисуем Лики, делаем Идолов. Песни ветра повествуют о нашей истории, мы изображаем то, что видим и слышим. Из золота, камней, жемчуга… Что-то вымениваем у ихтионов, что-то добываем сами. Мы покрываем стены пещер золотыми узорами, как кружевом. Воспроизводим сцены великих битв, свершений, завоеваний. Мы делаем изразцы, запечатлевая на них историю нашего рода.
– Зачем?
– Что зачем?
– Вы продаете все это потом? Торгуете?
– Что? – рассеянно спросила Аэлло и снова склонила головку набок, задумалась. Помолчав, ответила: – Нет, зачем? Ведь это полет. Мысли, эмоции – все должно летать, не только тела.
– Летать, – повторил Август, нахмурив брови. – Ну, летать, так летать. Сколько времени в день тебе надо летать?
Аэлло снова наклонила голову вбок, посмотрела на него долгим взглядом, и не ответила.
– Ну, сколько? – продолжал допытываться Август.
– Я просто не верю, что такое можно спрашивать всерьез.
– И все-таки?
– И все-таки, сколько времени в день тебе надо дышать? – съязвила Аэлло.
– Дышать? Это другое! Я дышу, когда говорю с тобой, когда отжигаю сталь в кузнице, когда режу жестяные листы и делаю из них трубы, когда помогаю молоть муку! Когда скачу на коне, или бьюсь на мечах, наконец! Все это время я дышу! Если я стану просто дышать, и не буду делать ничего другого, я не смогу жить.
За перепалкой Аэлло не заметила, как нога ее попала в небольшую ямку, отчего гарпия споткнулась, и упала бы, не подхвати ее Август в последний момент. Сердито отвела от себя его руки и заговорила, пробуя наступать на ногу – не вывихнута ли?
– Все эти действия нужны тебе для высшей цели. Дышать! Так вот, я уже дышу!
Август промолчал. И молчал, пока походка Аэлло снова не стала легкой и ровной, а хмурая морщинка между светлых бровей не разгладилась.
– Не злись, – позвал ее Август. – Просто ты мало была среди людей.
– Вот как? – тонкие брови Аэлло поползли вверх домиком. – Знаешь, а мне хватило.
Август перевел дух, собираясь с мыслями.
– Значит, у гарпий все-таки нет магии?
– Выходит, нет.
Аэлло пожала плечами.
– Да и зачем она нам, когда мы неуязвимы.
Август нахмурился и по-мальчишечьи присвистнул, Аэлло пришлось даже закрыть уши руками от неожиданности.
– Неуязвимы? Так-таки и нет слабых мест у вас?
– Нет, – ответила Аэлло. – Откуда?
– Ну, когда кто-то нападает на вас?
Аэлло фыркнула, скрестила на груди тонкие руки и с достоинством ответила.
– Мы принимаем боевую форму.
– Видел, принимаешь, зрелище не для слабонервных, – подтвердил Август, но поймав взгляд Аэлло, запнулся. – Но в таком виде, мне кажется, ты не особо полетаешь, – сказал он.
– Что правда – то правда. Другие летают, они сильные, а мне тяжело. Только если хорошо отдохнувшая…
– Как же тогда тебя пленили? Тогда, в Ладе?
– Сетью, – проворчала Аэлло. – И чем-то ударили по голове потом.
– А как же боевая форма?
Аэлло не заметила ехидства.
– Я, когда в себя пришла, думала перекинуться. Не успела, схватили за горло, начали душить. Ослабла без воздуха. Хуже для гарпии только крыло сломать. Нам воздух нужен больше, чем другим.
– А долго крылья у вас, ну, восстанавливаются, если ломаете?
Аэлло пожала плечами.
– Смотря как. Быстрее чем у птиц. Ну, перья точно быстрее отрастают.
Она расправила крыло. Еще недавно были пустые гнезда, а вот надо же, острые, но пока еще короткие и мягкие стальные пластинки.
– Видишь? – спросила Аэлло и любовно провела кончиками пальцев по нежным сверкающим пластинкам. – Отрастают! Скоро смогу подняться в воздух.
Август отчего-то нахмурился.
– Что-то не так? – спросила Аэлло.
Август промолчал, вглядываясь вдаль.
– Где же дорога? – пробормотал он под нос. – Ведь не может быть, чтобы мимо прошли.
– Какая разница, – Аэлло беспечно махнула рукой и доверчиво вложила руку в широкую, твердую ладонь Августа. – Нам все равно вперед.
– Да, – кивнул Август, краснея, и странно на нее посмотрел.
Острые зубцы скал приблизились настолько, что заняли уже треть неба. Аэлло высвободила руку, приложила ко лбу, голова ее запрокинулась вверх, а потом взгляд снова переместился на хребет.
– Дорога скоро будет, я помню. Видела, когда поднималась. Тебе сейчас лучше будет по ней пойти.
– Почему это? Ты же дальше?
– Да, вон, нам уже близко. Бруни, куда нам к перевалу?
Не дождавшись ответа от фэйри, Аэлло продолжила:
– Мы через него, и дальше, к Радужной горе. А ты, наконец, освободишься от таких беспокойных попутчиков, Август.
Парень не ответил. Нахмурился так, что брови чуть не столкнулись над переносицей. Упрямо закусил губу и дернул подбородком. Знакомый жест насмешил Аэлло. Более мягко она проговорила:
– Август! Я ведь о тебе думаю. Равнину ты пройдешь, но потом все равно придется возвращаться. Не лучше ли сразу по дороге?
Август снова не ответил, и с задумчивым видом принялся оглядываться по сторонам.
– Август! – позвала Аэлло.
– Я сказал, что провожу, значит, провожу, – упрямо сказал Август, не глядя на нее.
– Да ты итак уже проводил, спасибо!
– Эй! – раздался крик фэйри, – сверху!
Солнце померкло, над головой Аэлло раздался свист и хлопанье крыльев. Аэлло присела, распластав крылья по земле и прикрывая голову руками. Дракон!
Нет, всего лишь гигантский коршун.
Когда Аэлло взглянула на небо, птица уже исчезала вдали, превращаясь в черное пятно, видимо решила, что с Августом, который угрожающе держит над головой меч, лучше не связываться.
Спустившись с очередного зеленого холма, Аэлло увидела широкую, хорошо укатанную, дорогу. Серо-золотистый песок, мелкие камни по обочине – видно, что ей пользуются нечасто. На плоском овальном камне у обочины блаженно прищурила глаза желто-зеленая ящерица, но стоило компании приблизиться, недовольно мотнула хвостом и скрылась в траве.
– Август, спасибо, – с чувством сказала Аэлло и улыбнулась. – В который раз.
– Бруни, – хмуро сказал Август, подхватывая фэйри из седла и опуская на землю. – Оставь нас.
– Но Август, мы спешим, – запротестовала Аэлло.
Август словно не слышал ее. Обхватил ручищами за плечи, усадил на теплый плоский камень. Сам присел перед ней на корточки, и их головы оказались на одной высоте.
Славное у него лицо, подумала Аэлло. Хоть и человеческое, а спокойное, открытое. И смотрит так, как сестры смотрят на ветер. Это потому что я и есть ветер, поняла Аэлло.
– Это ничего, что ты с крыльями, – запинаясь, сказал ей Август. – Ты научишься. Ты привыкнешь жить среди людей.
– Что?
Аэлло захлопала ресницами, впервые в жизни усомнившись в собственном слухе. Это он о чем? Что он?… Но Август продолжал говорить.
– Тебе понравится в Трескане, Аэлло. Или хочешь куда-то еще? Поедем! Будем жить в каком-то другом месте.
– Что?
– Может, ты хочешь на другую сторону моря, Аэлло? Воздух там, говорят, пропитан пряностями, а женщин носят в драгоценных портшезах! Хочешь туда? Поплывем!
Аэлло помотала головой, словно пыталась проснуться.
– Крыльев со стороны, когда складываешь, не видно. И что такая нехозяйственная, не беда. Девчонка еще совсем. Научишься!