– Что? Что? – продолжала восклицать гарпия, не спеша опускаться.
– Смотреть на тебя больно! – вырвалось у Семко.
Аэлло опустилась на каменный пол. Смущенно сложила крылья.
– Почему? – пискнула она.
– Потому что больно нахальная! – огрызнулся Семко, но в голосе парнишки не было прежней злости.
Аэлло захлопала ресницами.
– И совсем я не нахальная! – обиженно сказала она.
– А еще ты не боишься, – пробормотал Семко. – Совсем!
– Кого? – не поняла Аэлло.
– Как кого? Меня!
– А почему я должна тебя бояться! Ты же добрый!
– Совсем не добрый!
– Добрый-добрый, – заверила его Аэлло. – И тебе это нравится!
– Что нравится? – оторопел Семко. – Что я добрый?
– Да нет, – отмахнулась Аэлло, – что я не боюсь тебя.
Семко сглотнул и заморгал. Отвел взгляд в сторону, а потом посмотрел вниз, подтверждая догадку Аэлло.
– Кто вас, калавинок, знает? – пробормотал он. – Может вы все такие бесстрашные и красивые, что глазам больно.
– Никакая я не калавинка! – возмутилась Аэлло. – Я же говорила уже! И петь не умею, вот совсем!
– Ага, так я тебе и поверил! – возразил Семко и нахмурил брови, но видно было, что нахмурил больше для порядка.
За спиной Аэлло раздался робкий кашель. Семко тут же расправил плечи, важно подвинул Аэлло, причем, гарпия почему-то не стала сопротивляться, и уставился на раба.
– Что, пришел в себя? – спросил Семко раба, стараясь говорить грозно, но уже без прежней злости. – Да не тяни ты! Что здесь делаешь, отвечай? Прячешься?! Клянусь священным огнем сагатов, если не заговоришь по-человечески…
– Расскажи, пожалуйста, – попросила Аэлло.
Она и не подумала стоять в стороне, обошла Семко, подошла к Ому и взяла раба за трясущуюся руку. Ом посмотрел на нее и моргнул. В глазах опять блеснули слезы.
– Это… он… выпил, – выдохнул раб, и снова затрясся. – А я… Я все время здесь был… Смотрел… И молил всесильных богов о смерти…
– Маг, да? – пробормотал Семко. – Маг их выпил? Я одного понять не могу – как это ты здесь все время был? А как я тебя раньше не заметил? И не только я… Многие сюда ходили подивиться…
Раб сглотнул.
Аэлло погладила его по руке.
– Не бойся, – сказала она. – Все уже позади.
Ом ответил ей благодарным взглядом, даже улыбнуться попытался. Но улыбка вышла кривой и грустной.
– Я не сразу говорить смог, – прошептал он. – И двигаться… Он их пил… Людей… Одного за другим…
Указательный палец Ома поднялся в воздух, дрожа, словно хотел дотронуться до алтаря, но до алтаря не дотянулся, рука повисла плетью.
Раб зажмурился, глотая слезы.
Гарпия нахмурилась.
– Совсем мне это не нравится, совсем, Семко, – прошептала она.
Аэлло выпустила руку раба, отвернулась, и склонилась над самым алтарем, приблизив лицо к мертвым человечкам вплотную.
Семко последовал ее примеру. Он затараторил, словно пытаясь отвлечь ее.
– Видела? Я сначала подумал почему они выглядят какими-то знакомыми? Вроде не встречался с таким странным народцем. Сначала даже подумал, что фэйри, а потом понял, куда там. Фэйри – они гораздо больше, а эти величиной с фалангу. Да и без крыльев…
– Нет, – глухо сказала Аэлло. – Это точно не фэйри.
– Это и я понял! – обрадовавшись, что «калавинка» не злится, сказал Семко, – знаешь, как? Смотри сюда! Сначала я увидел у этого на груди то ли шрам, то ли пятно… а у этого, видишь – лоб и переносицу рассекает нитка шрама, носа вовсе не видно. Я тогда и вспомнил, что у одного из наших домашних рабов, из пленных салей, которых батя определил магу, был застарелый шрам: когда мальчонкой еще был, рассказывал, снесли полноса, на лбу и переносице осталась вмятина.
– Это сали, хозяин, – подтвердил Ом. – Ваши… рабы.
Аэлло отвернулась и прошептала:
– Я же видела, там, у реки… Я видела, как он это делает. И все равно не могла поверить. И сейчас не хочу. Это слишком ужасно, чтобы быть правдой!
Семко оперся руками о теплый камень алтаря, выпрямился, оглянулся на Ома. Задумчиво почесал подбородок.
Глаз Ома снова задергался, лицо помертвело.
Словно не слыша Аэлло и Семко, он продолжал:
– Ваши сали, хозяин. Которых вы определили прислуживать Его Волглости… Ваши рабы, атаман. Ваши рабы…
Семко сглотнул, потер шею, как будто в горле стал ком, посмотрел попеременно на алтарь и на мертвенно-бледное лицо раба.
– Все-таки свихнулся, – прошептал он Аэлло. – Жалко его. Он был хорошим рабом. Нянчился со мной.
Громче, говоря слова раздельно, жестикулируя, Семко обратился к рабу.
– А ты что же? Что же здесь? Я ведь помню, что и тебя… Отправили…
Ом ответил без промедлений:
– Это чудовище… то есть ваш почетный гость, хозяин, сказал, что сыт.
Аэлло принялась хватать ртом воздух, словно задыхалась.
– Плохо тебе? – насторожился Семко.
Гарпия не ответила. Не оглядываясь, она покинула пещеру.
Выйдя, зажмурилась, выставила перед собой ладонь, закрываясь от солнечных лучей. Пару секунд стояла, как вкопанная, а потом колени под белой тканью платья мелко затряслись, и гарпия сползла вниз, скользя спиной по стене пещеры. Села, обхватив колени руками.
Семко вышел за ней, сел рядом.
– Жалко его, да? – спросил он.
Аэлло не ответила, закрыла глаза, уронила голову на сложенные на коленях руки.
Пытаясь отвлечь странную гостью, Семко начал говорить о том, как впервые зашел сюда, как тоже стало не по себе, и каждый, кто видел это, больше не заходит… Даже самые сильные и смелые из сагатов. Семко запнулся, поняв, что гостья не слушает, замолчал.
Наконец, Аэлло подняла голову.
– Это плохая магия, – сказала Аэлло и серьезно посмотрела на парнишку. – Этого мага надо остановить. Нельзя вот так вот убивать. Зачем вы вообще его вызвали?
– Без него не видать бы нам врат, как своих ушей, – возразил Семко. – Я хотел пойти с батей… То есть с атаманом. И с Грико. В чужеземье. Ты не представляешь, там все, все по-другому. Птицы водятся с меня ростом, со смертоносными перьями… Маг предупреждал о таких, он следил за Цитаделью. Там даже солнце как будто выше, и деревья, у нас нет таких. Все, все другое… Но меня не взяли…
Он шмыгнул носом и нахмурился, явно недовольный, что его оставили здесь.
– А зачем вам портал?
– Как зачем? – удивился Семко. – А как иначе до амазонки добраться было?
– А зачем она вам? – спросила Аэлло.
Парень ответил без промедления.
– Отомстить за Краса!
Аэлло непонимающе похлопала ресницами.
– За Краса? За старшего сына атамана?
Словно не слыша ее вопроса, Семко проговорил:
– Я знал, что когда-нибудь эту гадину изловим! И что ты думаешь? Амазонка уже у нас! Несмотря на все опасности!
– Какие опасности?
– Чем ты слушаешь вообще! – возмутился парень. – О птице этой… Ну, о которой я говорил только что! Огромная, страшная, как азахская смерть! Не веришь? Не веришь? Да она обстреляла наших воинов! У ей знаешь – перья о-от такие, каждое, как целое твое крыло! Все-таки не веришь? Ну и зря! Сагаты – великие воины, их какой-то вшивой птице не остановить. Весь отряд вернулся, и все живы!
Парнишка довольно потер ладони.
Аэлло часто заморгала, потом вспомнила, что у людей это значит совсем не то, что у гарпий, облегченно вздохнула.
– Я, когда сверху пролетала, видела… какой-то мужчина нес на плече связанную женщину, – стараясь говорить спокойно, сказала Аэлло.
Семко закивал.
– Да, я же говорю! Брестиду поймали! – восторженно воскликнул он и тут же затараторил о том, что занимало его больше. – И перья… Перья между прочим принесли, если не веришь, покажу. Вот прямо сейчас покажу. Они наверняка дома у нас! Хочешь посмотреть? Все равно батя не узнает. Не до меня ему сейчас.
– Так ты – сын атамана? – осторожно уточнила Аэлло.
Семко цыкнул.
– Ага… младший. И уже единственный. Но, ты не это… Не очень-то языком мети. Батя не любит, когда я об этом говорю. Он для меня, как и для всех здесь – атаман. Узнает, что болтаю – спину кнутом изорвет…
– Суровые у вас порядки.
– А как же. Сагаты – воины! – гордо проговорил парнишка и приосанился.
– Воины, – задумчиво повторила Аэлло. – Тогда совсем мне непонятно – зачем вам с женщинами воевать?
Семко уставился на нее во все глаза.
– Ты чего? С какими еще женщинами?
Он даже оглянулся, словно женщины его окружили.
Аэлло заморгала.
– С амазонками, конечно! Или с амазонкой… Сам говорил, даже с магом этим проклятым не погнушались связаться, лишь бы до амазонки добраться.
Семко почти облегченно вздохнул.
– А, ты об этом… Амазонки – не женщины, а исчадия Пекельного Царства! Это тебе каждый сагат скажет.
Неизвестно, чем закончился бы этот спор, если бы Семко не прижал палец к губам.
– Тихо, – шикнул он. – Слышишь?
Аэлло прислушалась.
– Что? – не поняла она.
– Сюда идут!
Не успела Аэлло что-то сказать, как Семко дернул ее за руку и потащил за огромный валун у входа в пещеру. Спрятавшись за валуном, они выглянули на тропинку и увидели, что к гроту приближаются двое.
Глава 13
В том, что в алых шароварах и с птицей на плече, Аэлло узнала Уля. Тот бурно жестикулирует, объясняя что-то спутнику. Сапсан недовольно вздрагивает, вертит головой, но терпит.
Приглядевшись ко второму, Аэлло ахнула, и Семко зажал ей рот ладонью. При этом сам не выдержал, крякнул.
Аэлло недовольно пихнула его локтем в живот, высвобождаясь.
Они зашипели друг на друга, как поссорившиеся гуси, но спустя секунду внимание обоих вновь вернулось к магу.
От патлатого старика, которым был всего пару часов назад, остался лишь струящийся плащ.
Белые стариковские космы превратились в черные, прямые, откинутые назад, волосы. Вытянутому, немного лошадиному лицу с массивной челюстью не дать больше сорока. Прежними на лице остались лишь глубоко посаженные глаза. Светящиеся голубые льдины так и жгут холодом.