— Нет, о таком не слышал.
Лотер мрачно усмехнулся.
— А меня друг с ним познакомил, — проговорил полузверь. — Так познакомил… В общем, видал, как гоблины жуют гадость бордовую? Пахнет сладковато, да и на вкус такая же. Они для бивней ее жуют. Только на воргов она, как….
Лотер замычал, пытаясь подобрать слова, а Вельда сказала:
— Он на время лишает ворга способности оборачиваться и озверяться.
Фалк бросил гневный взгляд на воржиху, мол, как посмела влезть в разговор, но во взгляде мелькнуло беспокойство.
Пока звереныш и воржиха обменивались косыми взглядами, Лотер изучал воздух. Запах беглых полузверей усилился, уже можно разобрать отдельные, один — крепкий и кислый, что значит не мылся около месяца, другой, как теплая шерсть, потому, молодой совсем. А третий — со свежим запахом крови.
Хранитель зарычал, чувствуя, как по венам потекло горячее, но из-за батлока в крови остался в человечьем облике.
Фалк, все еще ошарашенный новостью, проговорил:
— Батлок… Не перекинуться, не встать на четвереньки, да не побежать по-звериному. Это что? Значит, вожак сейчас беззащитен?
— Я тебе дам, беззащитен, — огрызнулся полузверь, чувствуя растущее раздражение. — Мощь полузверя не только в его оборотах. Мощь она внутри.
— Но как мы будем сражаться с воргами, если ты безоружен? — не унимался звереныш.
Хранитель зыркнул на него еще злее и проговорил охрипшим голосом:
— Сказал же, справимся. Еще всякие сопливые будут мне указывать. Я тебя не для жалоб с собой взял, а чтоб учился.
Фалк втянул голову в плечи и как-то весь сжался. Взгляд стал грустным и печальным, как у щенка, выброшенного на улицу в дождь.
Вельда поправила черный локон, упавший на грудь, что не ускользнуло от взгляда полузверя. Потом провела ладонями по юбке, разгладив невидимые складки, и проговорила осторожно:
— Не хочется соглашаться с этим щенком, но он прав. Лотер, может, лучше вернуться? Придешь в себя, а тогда соберем отряд и пойдем по следу.
— Да? — бросил полузверь. — Чтобы народ увидел, что Хранитель воргов вернулся ни с чем? Поползут слухи, начнут шпионить. А если узнают, как батлок влияет на воргов, нам покоя не будет. Голова, у тебя, Вельда, красивая, но ею иногда можно еще и думать. О батлоке знают не многие. Пусть так и остается.
— А как же тогда… — попыталась вставить Вельда.
Но запах чужаков резко стал сильнее, Лотер зарычал и сорвался с места, как взбешенный лось. Звереныш и воржиха бросились за ним, на бегу переходя в озвер, покрываясь шерстью и вытягивая клыки.
Хранитель, злой и взбешенный, что заперт в этом тщедушном человечьем теле, выдернул здоровенную палку из валежника, который тянется по правой стороне дороги. Несмотря на то, что тело это даст фору многими людями, полузверь ощущал себя бессильным и жалким. От этого ярость в крови кипела все больше.
Рыча и пыхтя, как разбуженный медведь, он вывернул из-за деревьев на поляну, через которую тянется дорога и на другой стороне снова ныряет в лес.
На дороге стоят три полузверя и с вызовом смотрят на него. Тот, от которого пахнет кислятиной, здоровый, на голову выше него, клыки в ладонь, шерсть зеленоватая, будто вывалялся во мхе. По бокам ворги поменьше, но оба в озвере, у одного морда в крови.
— Это моя территория! — прорычал Лотер.
Тот, что в середине, с зеленоватой шерстью, раскрыл пасть и заревел, как бешеный лось.
Лотер, разгневанный своим бессилием, зарычал в ответ и вскинул дубинку. Вельда впилась пальцами ему в плечо и проговорила быстро:
— Лотер, не надо. Без тебя нам против них не выстоять. Смотри, этот зеленый, дикий какой-то. У него, наверное, голодное бешенство. Уйдем, а? Вернемся в Цитадель?
Лотер отдернул плечо и огрызнулся:
— Что ты понимаешь, воржиха? Нам нельзя в Цитадель, пока не разберемся с ними. Что я тебе, объяснять должен тонкости управства в Совете?
— Нет, но…
Лотер не дослушал. С бешеным ревом он кинулся по дороге, размахивая дубиной, словно болотный огр. В тайне полузверь понимал, что в лобовую не сможет справиться с тремя озверенными воргами без полузверской силы, но отступить не мог, и на бегу прикидывал, с какой стороны зайти.
Ворг с зеленой шерстью смотрел прямо на него, не моргая и не отрывая взгляд. С клыков капает зеленоватая слюна, когти на пальцах сверкают в свете утреннего солнца. Двое других поглядывают за спину Лотеру, где остались Фалк и Вельда. Но когда позади затопало, Хранитель понял — догоняют, чтобы не стоять позорно в стороне, пока вожак сражается.
Лотер преодолел уже полпути, но чужаки не двинулись с места, только смотрят на него и молчат. Лишь тот, что в середине, рычит, капая слюной, и раздувает ноздри.
Когда между ними осталось шагов двадцать, чужаки, наконец, зашевелились, расправили плечи, разминаясь перед дракой. Самый крупный зарычал и присел, принимая изготовительную позицию. Лотер понял, что лобовой атаки не избежать и мысленно призвал великую медведицу в помощь.
— Заходить с боков, — скомандовал Лотер Фалку и Вельде.
Они послушно разбежались в стороны, быстрые и опасные, в озверенном виде. Если Фалк похож на медведя, который иногда зачем-то поднимается на две ноги, то Вельда даже в озвере выглядит стройной и гибкой.
Чужаки взревели. Лотер сжал крепче дубину, запоздало вспомнив, что никаким оружием, кроме когтей и зубов, прежде не пользовался. От этого злость в груди стала еще горячее.
Он изготовился для прыжка, чужаки тоже согнули колени. Но вместо того, чтобы разом кинуться на него, развернулись и, опустившись на четыре конечности, помчались в сторону леса.
Лотер от неожиданности остановился со вскинутой дубиной, глядя, как три ворга стремительно удаляются.
— Что-то я не понял, — пробормотал он.
Вельда и Фалк тут же вернулись. Оба тяжело дышат, морды перекошены, клыки вытянуты у обоих в ладонь. Звереныш упер ладони в колени и сказал, глубоко вдыхая:
— Наш вожак даже в человечьем облике грозен. У этих троих только пятки засверкали. Не догнать.
— Куда уж мне в таком виде, — озадачено пробормотал Лотер, все еще глядя в сторону леса, где скрылись чужаки.
Он медленно опустил дубину, а Вельда произнесла, дыша так глубоко, что грудь едва не прорывает тугую ткань жилетки:
— Может… Все же вернемся? Они сбежали. Видимо, испугались лицом к лицу встретиться с Хранителем, который даже не озверился для битвы.
— Шутишь? — спросил Лотер и выкинул дубинку в траву, вспугнув стайку куропаток. — Теперь их точно надо догнать и выяснить, что все это значит. Первый раз вижу, чтоб нормальные ворги вот так, с поля боя…
Фалк довольно оскалился и зарычал на куропатку, которая от страха перепутала направление и кинулась ему под ноги. Та запищала, стала бить крыльями, но, в конце концов, нашла верную дорогу и скрылась в траве.
Звереныш выпрямился и отер лоб тыльной стороной ладони.
— Вожак, я с тобой, — проговорил он гордо. — Можешь на меня во всем рассчитывать. Я не какая-то там воржиха, которая клялась непонятно кому. Я с тобой хоть в болота полезу.
— Да что ты знаешь о клятвах, — огрызнулась на него Вельда.
— Много чего! — выкрикнул Фалк. — Я два раза клялся нашему вожаку, да храните его великая медведица!
Вельда поморщилась.
— А что, одного раза было не достаточно? — спросила она.
Шерсть на загривке Фалка поднялась, он прорычал:
— Да я могу хоть сто раз клясться, если надо!
Лотер вскинул ладони.
— Тихо, — сказал он. — Что вы, как куры на насесте. Значит так. Если чужие ворги начнут мешать жизни Цитадели, а там и так все на честном слове держится, начнутся беды. И не только для людей, гоблинов и всяких пернатых. Воргам тоже будет несладко. А я, вообще-то, за них отвечаю. Так что хотите или нет, иду дальше. Вернусь, когда разберусь. Вельда, если боишься, можешь возвращаться. Я не скажу никому.
Лицо воржихи под тонким слоем шерсти покрылось румянцем, глаза расширились, сочные губы раскрылись. Она быстро задышала, словно до смерти перепугалась, и проговорила торопливо:
— Я не боюсь! Я просто… Их много. А ты обращаться не можешь. Но я не боюсь! Мало ли что может случиться.
Лотер пожал плечами, наклоняясь к земле, где остались отпечатки следов чужаков. Он потянул воздух, нос защекотал мускусный запах воргов, но в нем проступили странные отголоски, будто в аромате полузверей есть что-то незнакомое и тревожное.
Хранитель нахмурился, прикидывая, что это может быть, и что не так с запахом. Потом сказал:
— Самое страшное, что может произойти — меня убьют. Хотя, конечно, есть вещи пострашнее смерти.
— Это какие? — спросил Фалк напрягшись.
Лотер выпрямился.
— Тебе пока рано, — ответил он. — И не при женщинах.
Фалк, довольный, что его возвысили над воржихой, которая не имеет права вообще находиться возле его великого вожака и Хранителя, расправил плечи и хрустнул шеей, подражая Лотеру. Тот нахмурился, вспомнив, что многие в его стае хотят быть на него похожими, а он даже не может догнать чужаков и разобраться.
Полузверь вздохнул и спросил коротко:
— Идете или нет? За собой не тащу.
Фалк прижал ладонь к груди и сказал с жаром:
— Хоть в самое пекло за вожаком.
Лотер кивнул.
— А ты? — спросил он Вельду.
Воржиха стоит, сложив руки под грудью, отчего та выгодно приподнялась. Она уже вернулась в человеческий облик. На животе после гонки за чужаками вздулись маленькие кубики, и тонкая струйка влаги скатилась до самого пупка. Вельда задумчиво облизала губы, те заблестели.
— Я пойду с тобой, — сказала она, поднимая взгляд на Хранителя. — Батлок все еще в твоей крови. Не допущу, чтобы с самим Лотером что-то случилось.
Полузверь, прочистил горло, не зная, как реагировать на слова о защите. Потом коротко кивнул и трусцой побежал по дороге в сторону леса.
Он бежал молча, иногда мрачно косясь на Вельду, которая смирено движется слева и чуть позади, словно это она виновата во всех его несчастьях. Воржиха опускает глаза, видимо чувствует его настроение и, как только ловит на себе взгляд Хранителя, замедляется. Зато Фалк светится, как начищенная пряжка, будто его назначили правой рукой Хранителя, посвятили в тайны стаи и вообще всей Цитадели.