С воржихой на плече по рассыпающемуся мосту бежать было тяжко, но мысль о возможной бесславной кончине в подземельях темных эльфов бодрила и давала сил.
Взревев, как бешеный медведь, он согнул спину, и перешел на три конечности. Без озвера так бежать больно, ладони сразу сбились в кровь, но скорость увеличилась. Он бежал, словно за ним по пятам гонится сама смерть, перелетая с одной плиты на другую и не дожидаясь, пока та провалится в пропасть.
В запале он не сразу заметил, что плиты перестали шататься, а мост вновь пошел хоть и узкий, но прямой и целый. Еще десяток ворговский прыжков он несся, пока Вельда не стала колотить его кулаками по спине с криками:
— Стой! Стой! Да остановись ты!
— Что! — рявкнул полузверь так, что эхо раскатилось во все стороны.
— Мы спаслись! Мост не падает! Больше не падает!
С трудом понимая происходящее, полузверь, наконец, остановился, пыхтя, как загнанный медведь. По лицу катится пот, волосы всклочились, глаза бешеные, а клыки вытянулись еще на полсантиметра.
Вельда поспешила сползти с его плеча, вытирая лоб и оправляя юбку, которая скрутилась и оголила не только ногу.
Лотер быстро покрутил головой.
Они стоят на уцелевшей стороне моста, позади зияет провал, с обломками плит, дальше сплошная чернота — место, откуда они пришли.
Пытаясь отдышаться, Лотер наклонился, уперев ладони в колени и покачиваясь, стал вглядываться в эту бесконечную тьму, которая словно поглощает все, к чему прикасается.
Он вновь покрутил головой, и внутренности сжала ледяная лапа.
— А где Фалк? — спросил он.
Глава 18
Вельда заозиралась, и без того круглы глаза стали еще круглее. Она рассеяно покачала головой, и Лотеру показалось, что мост снова зашевелился. В мире полузверей смерть не была чем-то необычным, и принять ее готов любой ворг, когда угодно. Но лучше в горячей схватке, чтобы шерсть и клочки мяса в стороны, а воздух сотрясался от могучего рычания.
Сейчас полузверь не был уверен, что гибель в подземельях темных эльфов при падении с моста почетна или достойна настоящего полузверя. Он успел привыкнуть к зверенышу и его честным порывам делать все по закону, а теперь во рту появилась горечь, в груди закипело горячее, похожее на гнев, но отдающее чем-то гадким и безысходным. А еще Лотер не знал, что сказать его матери, которая отпустила сына с вожаком, а тот не вернулся.
— Ох ты дрянь… — выдохнул полузверь так тяжело, что потолок подземелья должен был стать немного ниже.
Вельда, нервная и дерганная, приблизилась и положила прохладные пальцы ему на плечо.
— Он был прямо за нами, — попыталась приободрить его воржиха.
Полузверь промолчал. Он не видел Фалка ни впереди, ни позади, всецело сосредоточившись на спасении Вельды. В итоге вышло, что он сделал выбор. Выбор не в пользу члена своей стаи, что не слишком достойно.
— Ты не мог углядеть за обоими, — сказала она.
— А должен был. Какой я вожак, если не могу?
Вельда стала аккуратно поглаживать его по плечу, видимо, надеясь так утихомирить, но полузверь раздраженно стряхнул ее пальцы. Воржиха поспешно отстранилась, чтобы не нервировать огорченного полузверя, и замерла.
Мрачнее и злясь все больше, Лотер медленно прошел вперед и заглянул за обломанный край моста. Там все та же непроглядная бездна, из которой не донеслось ни одного удара о дно. Его передернуло, когда представил, что звереныш все еще летит в пропасть.
И помочь ему он никак не мог.
В бессилии полузверь зарычал, так, что воржиха вздрогнула, затем развернулся и широкими шагами двинулся по мосту.
Вельда попыталась заговорить:
— Лотер, что мы…
— Пошли! — рявкнул полузверь.
— А Фалк?
— Ты его где-нибудь видишь? — огрызнулся он.
Воржиха прикусила язык и посеменила следом, смиренно понурив голову и стараясь не издавать ни единого звука.
Полузверь, и без того отягощенный думами, еще больше погрузился в себя. Он всегда отличался от остальных воргов тем, что не мог выбросить слабого волчонка, подкармливал лисят, что шло вразрез с законами стаи. Фалка нет, и любой другой ворг, да и сам Фалк принял бы это, как неизбежность. Лотер к смерти относился так же. Но сейчас казалось, что в гибели звереныша есть и его вина.
Они всё молчали, хотя Вельда осмелела и теперь идет слева, тихая и смирная, время от времени поглядывая на него из-под пушистых ресниц.
Наконец, она решилась заговорить.
— Лотер, ты ничего не мог сделать. В конце концов, он ворг.
— Знаю, — отозвался полузверь.
— И смерть в походе не так уж плоха.
— Знаю.
— А то, что не в драке, об этом можно не говорить. Он всегда отважно сражался.
— Знаю.
Снова повисло молчание. Полузверь пытался отвлечься от тягостных раздумий, но едва отвлекался от одного, наваливалось другое. Багровая стена, которая истончилась, но все еще не пропускает и не дает понять, в чем дело.
В отчаянной попытке заглушить все это, он стал ползать взглядом по мосту, высматривая любые странности, чтобы быть готовым, если он вдруг снова решит разваливаться. Через некоторое время стал замечать, что сияющие руны по краям уплотнились.
Осторожно, стараясь держаться на почтительном расстоянии от края, он приблизился к правой полосе и наклонился над замысловатой клинописью.
— Что-то случилось? — спросила Вельда встревоженно и тоже подошла, держась от ворга чуть в стороне.
Полузверь нахмурился, сдвинув плечами.
— Не знаю, — сказал он. — Сейчас посмотрим. Хочу понять, что тут написано. Я так и не понял, почему мертвяки не полезли на мост.
— Мне показалось, что они пытались на него загнать нас, — сообщила Вельда с выдохом явного облегчения оттого, что ворг снова разговаривает.
Он ничего не ответил, только достал из кармана осколок и стал водить им над клинописью. По мере того, как смысл витиеватых узоров становился яснее, морщина между бровями ворга углублялась.
— Что там сказано? — не выдержала воржиха.
— «Защита Гариакона нерушима, да обережет его великая Ильдира. Именем Антикоэля, тьма не пройдет», — прочитал Лотер коряво.
— Чего?
— Это какое-то заклятье.
Он поводил осколком над надписями в обе стороны, пару секунд молчал, затем брови приподнялись.
Лотер проговорил:
— Оно повторяется в обе стороны. Мертвяки не могли ступить на мост из-за заклятья!
Вельда задумчиво потерла лобик, между бровями появилась тоненькая морщина, она сказала озадачено:
— Тогда если они не могли зайти на мост, почему гнали на него нас?
Лотер провел пальцами по светящейся клинописи, на коже остался мерцающий след, но когда поднес ладонь к лицу, след рассеялся. Полузверь пару секунд помолчал, убирая осколок обратно в карман, затем произнес:
— Они гнали нас не на мост, а вперед. И неважно, что там обрыв. Какая-то сила заставляла их наваливаться. Правда сами тоже валились в пропасть.
— Выходит, — произнесла воржиха, — на мосту мы в безопасности.
— Фалк бы с тобой не согласился, — мрачно отозвался полузверь и вновь двинулся по мосту.
Вельда открыла рот, чтобы что-то добавить, но полузверь посмотрел так сурово, что она поджала губы.
Но как только вновь двинулись вперед, выносить тягостное молчание больше не смогла.
— Ты знаешь, о чем говорится в этих заклинаниях? — спросила она осторожно. — Я никогда не слышала этих названий.
Лотер покривился, но все же ответил:
— Впервые слышу. Наверное, какие-то божества темных эльфов. О них слишком давно не было вестей.
— О божествах?
— О темных эльфах, — пояснил ворг недобро. — И все этому только рады. Но если даже им пришлось защищаться рунами и скрываться, в самых недрах Великого Разлома, кто знает, что за дрянь тут обитает.
Воржиха поежилась, но спросила:
— А как же тот темный эльф? Которого мы… ну…
Лотер сказал:
— Он был давно не эльф. Он нежить.
— Разве он не может быть и нежитью, и эльфом? — удивленно поинтересовалась Вельда.
Лотер покачал головой.
— Если ты нежить, всё, что было прежде не имеет значения. Они мертвяки. На этом всё. Смотри.
Он кивнул вперед.
В темноте, словно маленькая звездочка на небе, замерцал свет. В таком мраке глаза быстро научились выхватывать любое свечение, и сейчас полузверь четко видел — там свет.
Вельда охнула, прикрыв губы ладонями.
— Неужели мы перешли? — сказала она. — Я уже потеряла надежду, что этот мост когда-нибудь кончится.
— Теонард сказал бы, что от надежды надо избавляться в первую очередь, — заметил полузверь и ускорился.
Воржиха подобрала юбку, и догнала его.
— Почему?
Лотер сдвинул плечами.
— Он считает, что надежда мешает действовать и доводит до безумия, — сообщил он отстраненно, все больше щурясь и вглядываясь в пятно света, которое с каждым шагом становился все больше.
Ворги уже перешли на бег, едва не забыв об осторожности. Лишь когда из звезды пятно превратилось в целые ворота, Лотер выставил руку перед Вельдой, и они притормозили. Оба согнули колени и стали двигаться медленно и осторожно — руны не дают мертвякам зайти на мост, но не известно, кто еще обитает в этих подземельях.
Приблизившись еще на десяток ворговских прыжков, полузвери обнаружили, что перед ними, и впрямь, ворота. Большие, выдолбленные прямо в скале, обрамленные такой же рунической клинописью. Но в одном месте камни выбиты, и замысловатая вязь нарушена.
— У них тут что, везде ворота и клинописи? — проворчала Вельда.
Полузверь шикнул и отозвался тихо:
— Эльфы они и под землей эльфы.
Замерев, ворги немного выждали в темноте, стараясь выглядеть как дерево или камень. Когда убедились, что поблизости никого нет, подошли к воротам.
— Тише, — скомандовал полузверь.
— Я и так тихо, — обиделась Вельда.
— Сопишь, как гном, — сообщил полузверь. — В Цитадели слышно.
Воржиха возмущенно встрепенулась от сравнения с гномом, но Лотер бросил на нее хмурый и тяжелый взгляд. Вельда выдохнула и нахохлилась.