— Я прошу тебя, — сказала она. — Не ищи. Забудь. Держись подальше от Ильвы и ее мира. И от меня. Я мечтала, что ты спасешь меня и увезешь в свой лес. Но этому не суждено случиться. Поверь мне.
— Я не отступлю, Изабель, — мрачно проговорил полузверь. — Я найду способ тебя вытащить.
— Ты не можешь изменить моей сути, — многозначительно ответила Изабель. — Надо торопиться, у меня не так много времени.
Фыркающий рядом Фалк, к удивлению полузверя, выступил вперед и проговорил:
— Вожак, если она может помочь, надо пользоваться.
Умом Лотер понимал, что звереныш прав, что надо догнать воржиху, призвать к ответу и, в конце концов, вернуть осколок. Но в глубине что-то древнее, как сам мир, выло и требовало забрать свое, не отступать.
Фалк, видя его замешательство, произнес:
— Мы согласны. Твори свою магию.
— Он должен пообещать, что не станет меня искать, — сказала Изабель дрогнувшим голосом.
— Не буду я такого обещать! — зарычал ворг.
Факл резко развернул его и вцепился в плечи.
— Вожак! Да очнись ты! Тебе что ли Ильва мозги промыла? Может там весь мир в опасности! Ты не имеешь права предавать стаю. Слышишь, ты вожак!
— Да к лешему это вожачество, если оно поперек встает, — рявкнул полузверь.
— Не верю! — зарычал звереныш, еще сильнее озверяясь и выпуская клыки. — Не верю! Если не одумаешься, я брошу вызов. Оспорить право вожака. Балтока в твоей крови больше нет. И ты меня убьешь. Но смотреть, как губишь целый народ не собираюсь.
Фалк покрывался шерстью все сильнее, становясь почти таким же жутким, как Лотер, глаза налились кровью, спина изогнулась, портки натянулись, рискуя потрескаться. Полузверь смотрел на бесстрашного звереныша, который готов пожертвовать собой прямо здесь. На душе стало гадостно, но Лотер скрепя сердце осознал, что даже он не сможет рисковать всей стаей.
Подняв на Изабель взгляд, он изо всех сил постарался не выглядеть побитой собакой, хотя в его озверившемся облике это вряд ли заметно.
— Обещаю, — коротко сказал он, а про себя добавил, что еще обдумает это все, найдет лазейку.
На губах Изабель появилась грустная улыбка, она сказала:
— Тогда торопитесь.
Гулко прозвучали слова на непонятном языке, поверхность врат задрожала, пошла кругами и полосами, будто кто-то трясет студенистый кисель. Через несколько мгновений волны из синих стали зеленоватыми.
Фалк крикнул:
— Сейчас!
Зарычав на весь мир, который так несправедливо обошелся с его женщиной, Лотер цапнул звереныша за холку и с места сиганул в портал.
Полузверю прежде приходилось так перемещаться, но раньше то ли не замечал, толи сейчас все действительно происходило по-другому. Кожу обжигало холодом, в нос и рот норовило затечь что-то холодное. Единственное, на что хватало Лотера — это крепко держать звереныша за шкирку.
Вывалились они на траву с такой силой, что прокатились добрый ворговский прыжок. Дыхание из груди вырывается с хрипом, сердце молотит, будто не летели через неведомые миры, а бежали на своих лапах.
Несколько мгновений ворг лежал, раскинув руки, и ждал, пока перекрытое ветками небо не перестанет вертеться. Затем поднялся и, качнувшись, повертел головой.
Вокруг лес, стволы толстые, поросшие мхом, они вывалились на крохотной полянке с цветами. На самом ее краю, упершись ладонями в бревно, скрючился звереныш, его покачивает.
— Поднимайся, — скомандовал ворг Фалку.
— Мы где? — сдавленно спросил тот, перемещения порталами явно переносил плохо.
— В лесу, — отозвался полузверь. — Это хорошая новость.
Вскинув голову, он потянул носом и закрыл глаза. Ноздри затрепетали, он стал вникать в каждый запах и звук. Вот на дереве хозяйничает белка, прячет орехи в расщелины коры, чуть дальше, в зарослях ежевики деловито обкусывает ягоды медведь. Запахи понесли ворга дальше, и он уже почти видит дорогу, по которой катится небольшой обоз со снедью, что значит, Изабель постаралась, и они действительно вышли из портала где-то в окрестностях Цитадели.
— Фалк, торопиться надо, — прорычал Лотер, чувствуя, как вновь в нем начинает закипать праведная ярость.
Фалк поднял на него затуманенный взор, его покачнуло, но смог удержаться и не рухнуть лицом в траву.
— Вожак, беги, — сказал он. — Я догоню. Очухаюсь, и догоню. Доброму воргу все же не пристало на порталах кататься…
Лотер бросил зверенышу сочувственный взгляд и, махнув, опустился на четыре конечности.
В следующий момент он шарахнулся головой о землю, на лету выскакивая из портков и обращаясь в огромного черного волка с красными глазами.
Цапнув портки в зубы, он бросился через лес, ориентируясь только на запах и звуки. Мимо проносились шорохи — еноты устроили полоскание в ручье, лиса охотится на мышь, дятел долбит кору… В воздухе сменялись потоки ароматов, словно сигнальные тряпки, но среди всех полузверь давно уловил тонкую струйку, которая рисует в голове картину, где на вертеле жарят кабанчика, сердобольный фермер кидает сено, кто-то пилит доски, румяная девушка доит козу…
Лотер несся, лавируя меж деревьев и перелетая замшелые стволы, распугивал пасущихся в траве куропаток, поднимал брызги, пересекая ручьи.
Ему казалось, что бежит слишком медленно. Что Вельда, вероломная Вельда, уже сотворила свое черное дело, что бы она ни задумала. От этого ноги несли еще быстрей, а в голове сменялись варианты возмездия.
Когда мимо понеслись обломанные стволы, ворг с облегчением понял — он уже в Поломанной роще. Он припустил сильнее, и через некоторое время ворвался на окраину.
Народ шарахался в стороны при виде свирепого черного волка, который несется по улицам. Как клыкастый ураган, ворг преодолел все внешние круги и, оказавшись в центре, помчался к башне мелкинда, поднимая за собой клубы пыли.
— Это что, Лотер? — донесся тоненький голосок, в котором ворг узнал Селину.
— Вроде да, — отозвалась явно Каонэль. — Чего это он прямо среди бела дня перекинулся.
— И несется, будто Кракен концерт дает, — согласилась ихтионка.
Женщины разговаривали где-то недалеко от Зала Советов, но полузверь уже оставил их позади. Перед глазами прыгая и дергаясь от стремительного бега, приближалась башня мелкинда.
Он едва вспомнил, что двери этой башни дают сдачи и успел затормозить прежде, чем врезался в нее. Быстро ударившись о землю, он перекинулся в человечий облик и, спешно натягивая портки, проревел:
— Виллейн! Вилейн! Мелкинд, я тебе голову снесу! Виллейн!
Вопреки ожиданиям, дверь распахнулась почти сразу. На пороге возник маг, недовольный и встревоженный. Мантия перекосилась, короткие волосы дыбом.
— Чего орешь? — спросил он напряженно.
— Где Вельда? — зарычал Лотер и угрожающе подался вперед, клыки обнажились, глаза загорелись, а весь его вид сообщал — он настроен очень серьезно.
Маг отступил в башню и, на всякий случай взялся за амулеты, тоже показывая, что не лыком шит и не позволит бесчинствовать в собственном доме всяким лохматым.
— Какая еще Вельда? — спросил он резко.
— Не придуривайся! — рявкнул полузверь. — Воржиха, которой ты дал зелье портала. Только ты в Цитадели умеешь их делать. Не бреши мне.
Брови мелкинда сдвинулись, и без того широкий рот, из-за которого маг напоминает жабу, растянулся в хищном оскале.
— Не видал я никакую воржиху, — сообщил он с нажимом.
— Мелкинд, — глухо прорычал ворг, — если ты не скажешь, где она, я не побоюсь твоей магии. Клянусь великой медведицей, будешь продолжать врать, разнесу твою башню, только камни останутся.
— Употеешь, — огрызнулся маг, но добавил: — Повторяю, я не знаю никакую воржиху Вельду. И не давал ей никаких зелий порталов…
— Я оторву твою брехливую голову! — проревел ворг, делая шаг ко входу, но мелкинд прервал его, на всякий случай зажигая в ладони огненный шар.
— Если бы ты, неотесанный зверь, дослушал, — сказал маг, — то узнал бы, что зелье действительно давал. Но не какой-то непонятной воржихе, а Керкегору.
Лотер отпрянул.
— Керкегору? — переспросил он хриплым от ярости голосом.
Виллейн кивнул.
— Именно, — сообщил он, все еще держа в ладони огненный шар. — Он несколько дней назад он влетел ко мне прямо в окно. Распугал пикси, пришлось по всей башне ловить. Они мелкие, в самые далеки щели прячутся. Попросил зелье, мол, ему далеко на родину летать. А душа тоскует. Говорит, будет зелье, будет поспокойней. Просил не привязывать зелье к месту, чтоб в Цитадель из любого края мира можно было попасть. Я спросил, зачем. Ответил, у них большие территории, не знаешь, откуда и куда лететь.
— И ты сделал ему зелье? — зло спросил полузверь.
Мелкинд пожал плечами.
— А почему нет? Он заплатил кристаллами. Они в магических делах ценны.
— Как вас купить легко, — рявкнул полузверь и развернулся.
— Ты не особо пеняй, — сказал маг. — Ты вообще многодушец, кто тебя поймет.
Но Лотер уже не слушал. Он со всех ног бежал к резиденции птеринга, думая только о том, чтобы успеть прежде, чем случится непоправимое.
По пути попался Страг, он открыл рот, видимо, собираясь что-то спросить, но полузверь спешно отмахнулся, обдав циркача облаком пыли. Мимо шахты Тарната и дерева эльфийки ворг пронесся, словно вихрь, а к платформе птеринга подбежал такой злой, что патрульные амазонки поспешили убраться подальше.
— Керкегор! — рявкнул Лотер, оказавшись возле узенькой лесенки, которую сделали по настоянию Теонарда, чтобы никто из Хранителей не оказался изолированным и недоступным.
Никто не ответил, и полузверь с ловкостью белки полез наверх. Оказавшись на платформе, он поморщился. Вокруг восемь гигантских гнезд, в середине зачем-то ковер. Над каждым гнездом крыша, видимо от дождя, но слишком маленькая и хлипкая. Такую приличный порыв ветра сорвет вместе со стойками.
В каждом гнезде по птерингице, сидят нахохлившиеся, веки прикрыты, видимо уже давно высиживают.
— Где Керкегор? — проревел ворг.