– Но, кажется, уже отплатила за все акты доброты.
Рыжий хмыкнул, я добавила:
– Наверное, так думать плохо.
– Почему? – спросил Варда, перехватывая Лисгарда поудобнее. – Все пытаются урвать кусок получше. Ты со своим стремлением вернуть память просто одуванчик.
Я украдкой глянула на Варду и подумала: если бы этот потерял память, всем бы вокруг стало тошно. Начал бы калечить неугодных, свергать власть и разрушать города.
Глава 21
Черная ветка стукнула по щеке и едва не пропорола кожу. Я выругалась, перехватывая поудобнее Лисгарда; когда глянула вперед, с облегчением обнаружила, что до деревьев рукой подать.
После того как вошли в лес, еще полчаса тащили полусонного Лисгарда по гнилой листве.
Наконец он взбрыкнул ногами, я облегченно выдохнула – плечо уже затекло. Варда остановился, Лисгард замычал и уперся сапогами в землю.
– Неужели, – сказал рыжий и встряхнул его. – Ну, высокородный, оклемался?
Белокожий стряхнул широкие ладони Варды, голос прозвучал хрипло:
– Я могу идти.
Варда бросил, отворачиваясь:
– Ты и раньше мог. Будто прежде не отключался.
Лисгард покачал головой.
– Это впервые, – сказал он.
Рыжий удивленно покосился на него, во взгляде мелькнуло недоверие. Пару секунд он изучал высокородного, одновременно шевеля ушами потому, что звуки в лесу совсем не дружелюбные. Потом глубоко вздохнул и хлопнул его по спине.
– Ничего, – проговорил Варда. – Все бывает в первый раз.
Развернувшись, рыжий быстро двинулся в глубь леса. Сырой валежник противно зачавкал под сапогами, но в остальном странник оказался абсолютно бесшумным. Перемещается, как лесная тень. Я кивнула белокожему и поспешила следом.
Сквозь Чумнолесье ползет еле заметная тропка, петляя между черными зарослями. Варда торопится, подгоняет, словно за нами нечисть гонится. Трухлявые пни выскакивают из земли, как живые, норовя поддеть за носок и повалить в кусты. Ветки цепляются за плащ корявыми пальцами.
Ночное зрение рисует все в ярком, почти безумном цвете. Деревья и кусты черные, но этот черный отличается от остальной темноты и выглядит, как если бы на ведьминское платье положили антрацитовый клинок. Предметы выпуклые и объемные, а фигура рыжего кажется вообще разноцветной. Странник молчит, бросает беспокойные взгляды на стволы.
– Нехорошо это, – шепнула я за спину Лисгарду.
– Что? – не понял он.
Я кивнула на странника и проговорила еще тише:
– Рыжего сложно напугать.
Высокородный фыркнул, но промолчал.
За деревьями мельтешат темные фигуры, горящие глаза осторожно выглядывают из-за веток и провожают тоскливыми вздохами.
Я дернула плечами, эти твари не нападают лишь потому, что нас много. В груди завертелось знакомое сплетение страха и гнева, но пока оно не оформилось, толку от него мало.
Рядом хрустнуло, Варда резко развернулся, меч моментально оказался в ладони. Я по-заячьи прыгнула к нему за спину.
Лисгард все еще пошатывается после встречи с мавками, глаза мутные, веки полуприкрыты. Он заторможенно взялся за рукоять, но вытаскивать не стал, так и застыл со сжатой ладонью.
Варда прошептал:
– Помните, что говорил о животных?
– Что они недружелюбны? – предположила я.
– Ага, – сказал он и прижал уши. – Убивайте без раздумий.
В кустах снова затрещало, я завертела головой, не понимая, почему никто не заметил приближения. Потянула носом, в воздухе лишь запах сырой земли и тревожный шелест.
Из кустов показалась длинная морда, из ноздрей пар, на голове хищно сверкают рога. На каждом по нескольку изогнутых пик, те цепляются за ветки, переламывая их, словно тростинки. Глаза горят мертвенно-синим огнем и неподвижно смотрят на нас.
Зверь оскалился и выпрямился, из кустов показалась огромная туша с длинной шеей. Копыта блестят, как у подкованного единорога, но блеск недобрый.
Варда побледнел и проговорил одними губами:
– Клыкастый лось.
Я чуть выступила из-за широкой спины и проговорила:
– По-моему, лоси безобидны.
Варда толкнул обратно.
– Ты это ему расскажи, – буркнул он и кивнул на тварь.
Та медленно покачивает головой, дикий взгляд медленно переползает с одного на другого. Мертвые глаза остановились на мне.
Пару мгновений он, не моргая, таращился, словно изучал самого слабого. Потом взревел и бросился вперед.
Варда толкнул в плечо и прокричал:
– Беги! Не останавливайся!
Клыкастая тварь налетела на рыжего и сбила, как деревянную чурку. Странник отлетел в сторону, спина стукнулась о дерево, я вскрикнула, испугавшись, что переломился хребет. К облегчению, Варда отпружинил на руках и кувыркнулся, меч грозно сверкнул в воздухе, лицо оскалилось.
Тварь замерла с растопыренными копытами, с губ закапала пена. Меня передернуло, по спине пробежала холодная струйка и скрылась в районе штанов. Клыкастая морда снова медленно повернулась ко мне и уставилась светящимися глазами.
Лисгард запоздало выхватил клинки, растерянный взгляд упал на рыжего. Странник присел, кончик меча сверкнул в темноте.
– Чего смотришь? – крикнул Варда белокожему. – Бей и беги!
Зверь выпустил из ноздрей белое облако, страшный рев сотряс воздух, он ринулся ко мне.
На секунду все замедлилось – черные деревья в темном киселе, лось с кабаньими клыками, перепуганные эльфы. Тварь размеренно приближалась, ломая на ходу ветки и деревца.
Я шумно выдохнула, наваждение растворилось, картинка вновь стала четкой и быстрой. И в ней лось с хрустом несется через кусты, зловеще сверкая глазами.
Резко развернувшись, я, как ошпаренная, кинулась сквозь Чумной лес.
Деревья замелькали черными полосками, меня понесла неведомая сила, словно в ноги вселился дух ветра. Плащ скрутился жгутом, капюшон сорвало. Уши распластались по голове, впереди выскочил валежник. Но я перемахнула его, едва коснувшись земли.
За спиной треск и глухой топот, сердце колотится, словно вот-вот пробьет грудную клетку, от этого ноги двигаются еще быстрее.
По обеим сторонам синеглазые тени сбились в стаи и преследуют с тихим шелестом.
– Вот дрянь! – вырвалось у меня.
С воинственным криком перелетела через трухлявый пень с гнилушками. Через секунду за спиной сухо затрещало, над ухом просвистели щепки. Лось разъяренно взвыл.
В голове трепыхнулась трусливая мысль – вдруг догонит, растопчет и сожрет не раздумывая. И никто меня не спасет. Местное зверье растащит кости по норам, а отравленные улитки переварят останки.
Внутри все сжалось, даже ноги размякли и потеряли упругость. Когда на бегу покосилась в сторону, с холодком в животе обнаружила, что сверкающих глаз прибавилось. Огоньки мерцают меж деревьев и несутся наравне со мной.
Из горла вырвался крик, злость вспыхнула в груди ализариновым пламенем.
– Ничего ты не получишь, гадина! – выпалила я, перелетая через огромное бревно. – Знай, как бегают серые эльфийки!
Тело налилось неожиданной силой, затылок раскалился, как доменная печь. В голове дятлом стучит единственная мысль – бежать.
За спиной словно выросли крылья, деревья замелькали по бокам и превратились в две черные полоски, словно и правда бегу по воздуху.
Впереди между стволами замаячило красное свечение, ночное зрение быстро сменилось дневным. Темнота постепенно рассеялась, но местность стала еще страшней. В воздухе засверкали багровые частицы, делая лес куда зловещее.
Через несколько секунд бега нос уловил запах песка и гари.
Это напугало и разозлило, но сзади все еще слышен топот лося. Пришлось на последнем издыхании рвануться вперед. Спустя пару мгновений я вылетела из леса, сапоги споткнулись о трещину в земле. Успела лишь заметить неестественно красный грунт и сухой воздух. Потом ноги подкосились, я рухнула на колени.
Я с жалостью подумала о себе и о том, что сейчас рогатая тварь вырвется из-за деревьев. В рот прилетела горстка песка, отплевавшись, я вытащила темный клинок и приготовилась.
За кустами грохнуло, будто тяжелая туша со всего размаху врезалась в твердое, послышался разочарованный вой и топот. Из-за дерева высунулась длинная морда с разъяренными глазами. Зверь жадно смотрит на меня, но на красную землю не наступает.
Я поднялась. Грудь ходуном, но дыхание ровное. Не понимая, что происходит, уставилась на лося. Тот ответил мне взглядом, полным ненависти, и громко фыркнул.
Зверь нападать не спешит, хотя видно – очень хочет. Немного отдышавшись, я поправила плащ и натянула капюшон.
– Что, съел? – бросила я.
Тварь сверкнула глазами из-под мохнатых бровей, от черных ноздрей дым, с клыков капает. Копыта нервно переступают рядом с черно-багровой границей.
– Бестолковая кляча, – усмехнулась я и убрала меч в ножны. – Боишься красного песка? Вот она я, подойди, возьми. Нет? Жалкий трус, а не клыкастый лось!
Тварь взревела, встала на задние ноги и стукнула копытами о невидимый барьер. Затем развернулась и с рычанием ускакала в глубину Чумнолесья.
Я села на край песчаника и стала ждать – неизвестно, как далеко остались Варда и Лисгард. Помню, как рыжий кинулся за рогатой тварью, а дальше безумный бег.
В воздухе появился знакомый терпковатый запах. Если бы Лисгард знал, как от него несет – удавился бы с горя. Варда, напротив – почти не пахнет.
Через некоторое время из зарослей вышли странник и белокожий, оба всклокоченные, держатся на расстоянии. Варда вытер с лица зеленую слизь и с уважением посмотрел на меня.
– В жизни не видел, чтобы кто-то так бегал, – сказал он.
Я пожала плечами:
– Оно само получилось.
Рыжий хотел присвистнуть, но дыхание еще скачет, получился жалкий писк.
– У тебя все само получается, – недоверчиво проговорил он. – Честно говоря, думал, разорвали. От клыкастого лося не убежать.
Я нахмурилась, хотела надуть губы, но решила, это совсем по-эолумски. Вместо этого недовольно дернула ушами под капюшоном и скривилась.