Страг уже собрался высказать, насколько ему важно то, что она княжна, как вдруг над упавшими камнями пронесся мощный порыв ветра. Казалось, кто-то рядом вздохнул.
Звук повторился. Ветер вновь взъерошил Страгу волосы.
– Ааах… – раздался совсем рядом низкий голос. – Наконец-то свобода…
Поединщик обернулся к развалинам. Над лежавшими на траве плитами появился едва заметный человеческий контур. Он на глазах сделался четче, налился объемом.
Миранда побледнела от ужаса. Не в состоянии пошевелиться, она смотрела, как призрак увеличивается, пока не вырос в полтора раза выше Страга. Солнечные лучи обильно падают на призрака, придавая царственный, магический вид. Однако оставался немаловажный плюс – он все еще бесплотный.
Но это быстро сошло на нет. Восставший развел руки в стороны и громко прокричал – казалось, голос достиг самого неба:
– Эй вы, звери да птицы, муравьи да черви! Эй вы, все, что ползают и летают! Вы выпили мою кровь! Растащили плоть по гнездам и норам, набили ею желудки! Я, Карлинг Железный Лоб, заклинаю вас всеми богами – верните то, что забрали!
Страг не сразу понял, что за шум возник за спиной. Он разросся, теперь доносился со всех сторон. Хлопанье крыльев, шорох бегущих лап. Со всех сторон к призраку слетались птицы – ласточки, стервятники, стрижи, сбегались мелкие звери.
Все живое, что прикасалось к восставшему из мертвых, серому, тусклому призраку, исчезало. Он превратился в широкий, стоящий на месте водоворот. Рев стоял такой, что у Страга и Миранды заложило уши.
Водоворот вращался, но оставался прозрачным. Через него видно, как Карлинг Железный Лоб вновь наливается плотью. Все живое, что попадает в этот магический смерч, затягивает в новое тело.
Наконец шум стих. Зависшие в воздухе обглоданные кости зверьков упали на траву. На кургане возле каменных обломков стоял человек… Высокий, широкоплечий. Толстые, как молодые деревца, руки фигурно оплетены упругими мышцами. Лицо все еще изуродовано разложением и «починке» почему-то не поддалось.
– Всеотец Шалтан, ну и монстр! – ахнула Миранда, быстро вставая рядом с поединщиком. – Когда покойники восстают, это не к добру.
– Как ты догадалась, – процедил Страг.
– Я голоден! – проревел Карлинг. – Дайте мне крови! Я хочу крови!
Он сбежал вниз по кургану и налетел на Страга, буквально сбив с ног. Поединщик уперся в воскресшего коленом и сбросил с себя. Его кулак метнулся вперед, но Карлинг подставил лоб. Костяшки Страга обожгло болью. Воскресший расхохотался.
– Я – Карлинг Железный Лоб! Жалкий червяк! Я съем твое тело и выпью всю кровь до капли! Потом надругаюсь над твоей женщиной и сделаю с ней то же самое!
– Хреновый у тебя вкус, если ты ешь червяков, – бросил в ответ поединщик.
Он снова ударил, на этот раз ладонью. Еще раз и еще. Тот снова подставил лоб, но прием не сработал. Страг принялся бить его по лицу. Карлинг сначала опешил от неожиданности, но потом ударил в ответ. От удара огромным, как дыня, кулаком поединщик отлетел и рухнул на землю.
Мгновенно поднявшись, Страг ударил с разворота ногой, и восставшего из могилы здоровяка отбросило. Быстрый взгляд на Миранду – девушка стоит, прижав руки к груди. Кулачки сжаты, она напряженно наблюдает за исходом.
– Похоже, пока меня не было, изобрели новые приемы боя, – произнес Железный Лоб, поднимаясь. – Ну ничего, с тебя хватит и того, что умеет браванский воин.
Он перешел в атаку, в воздухе замелькали кулаки. Карлинг метит Страгу в голову, но тот умудряется закрываться или избегать. Один раз ударил в ответ, но Карлинг поймал его кулак, зажал в ладони и врезал другой рукой. Огромный кулак угодил Страгу в лицо, затем Карлинг ударил под дых.
У поединщика под глазом алеет кровоподтек, разбитая губа кровоточит. Дыхание тяжелое, прерывистое. Грудь ходит ходуном. Он увернулся от одного удара, провалил другой. На третьем схватил противника и сделал бросок, используя руку Карлинга как рычаг. Железный Лоб грохнулся в пыль у обломков плит своего же могильника.
Страг подошел. Позволив противнику встать, он замахнулся для удара ногой. Однако Карлинг дал подсечку, и поединщик упал.
Он увидел, как Карлинг поднимает уцелевшую плиту с явным намерением придавить его и решить исход боя. Мышцы Железного Лба на руках вздулись буграми, но все же он поднял плиту без особого труда.
Левой рукой Страг зачерпнул горсть земли. Железный Лоб занес плиту над головой. Страг рванулся вверх, бросив землю ему в лицо.
Раздался оглушительный крик, даже Миранда вздрогнула. Машинально потянувшись очистить глаза, Карлинг выпустил плиту, и та рухнула ему на голову, буквально подмяв под себя.
Страг сел на корточки, переводя дух. Из-под плиты, где она закрывала голову и часть груди, вытекает лужа крови. Темная жидкость впитывается в землю. Сразу налетели мухи, но, приблизившись к крови Карлинга, резко повернули и с жужжанием умчались прочь.
Подошла Миранда.
– Почему не использовал свой камень? Он же всегда тебя выручает и побеждаешь быстрее.
– Не знаю. Обычно леомун сам приходит на помощь. Гвоздь мне в пятку, если я могу им управлять.
Поединщик поднялся. Он уже двинулся было следом за княжной, как вдруг что-то схватило за ногу. Страг обернулся. Его держит Карлинг. Второй рукой мертвец отбросил тяжелую плиту, словно деревяшку. Череп смят и похож на пробитую, наполненную кровью дыню, но каким-то образом Железный Лоб все еще жив.
Миранда закричала. Страг ударил его ногой в лицо, но промахнулся. Повторно восставший из мертвых здоровяк дернул его за ногу, и поединщик упал. Карлинг заслонил собой солнце и приблизился, намереваясь напиться наконец свежей крови.
На груди поединщика вспыхнул леомун, и Карлинг Железный Лоб закричал. Отдернув руку, он резко подался назад. Из эльфийского амулета ударил толстый луч света. Упершись Карлингу в грудь, луч погрузился глубже, а в следующий миг что-то громко хлопнуло. Восставшего из мертвых разорвало на куски. На Страга брызнула кровь. С отвращением он принялся отплевываться, стирать вонючую жидкость с носа, рта и глаз.
Когда он наконец смог открыть глаза, рядом стояла только Миранда. Негромко шумел ветерок в ветвях деревьев вокруг.
– Ты весь в крови, – сказала она, голос подрагивает от пережитого страха.
– Найдем ручей, отмоюсь.
Глава 18
Эльфийский город Нэрмуналь, куда Глумдар прибыл через портал, отличался божественной красотой. Всюду сверкающие на солнце остроконечные башни, через реку перекинуты мосты. Росшие в изобилии на улицах деревья защищают прохожих от солнца и просто радуют глаз. Подле фонтанов со статуями – искусно вырезанные каменные скамейки.
Улицы заполнены эльфами в легких накидках разных цветов. У женщин волосы аккуратно подвязаны и заколоты. Мужчины одеты проще, но тоже изысканно.
Опираясь на посох, Глумдар ступил на вымощенную булыжником мостовую. Рядом раскинулась площадь с колоннами, там, у большого фонтана, играют музыканты и собралось множество эльфов.
В паре метров от мага тут же материализовались трое – два воина в легких серебристых кольчугах, на поясе у каждого меч. Ножны украшены рунами. Воины стоят за спиной эльфа в зеленом плаще, но капюшон откинут, и видно его молодое лицо с глазами песочного цвета. Глумдар угадал в нем коллегу-мага.
Если портал Глумдара был довольно прост и выполнен в виде арки или кокона, но этих троих принес портал в виде огромного, в человеческий рост, цветка лилии. Они сразу же подошли к волшебнику.
– Приветствуем тебя, о благородный Глумдар, – сказал маг в зеленом плаще. – Я – Кольтонэль, один из чародеев этого города. Со мной воины, но это простая формальность. Мы проверяем всех прибывающих.
– И я вам шлю свой привет, досточтимые эльфы, – ответил Глумдар, из уважения стараясь строить речь так, чтобы хоть немного было похоже на витиеватые фразы местных.
– Могу я поинтересоваться о цели твоего визита, о благородный? – спросил Кольтонэль. – Уверяю тебя, это тоже простая формальность, которую мы обязаны соблюдать. – Он задержал на маге вежливо-вопросительный взгляд.
На площади все еще играют музыканты, Глумдар слышит звуки скрипки и флейты. Мимо идут прохожие в одеяниях из легких, полувоздушных тканей, какие Глумдар встречал только в городах эльфов. Они почти никогда не обменивают и не продают ее представителям иных рас. Получить в подарок такое одеяние считалось высшим проявлением симпатии или же благодарности. Глумдар был не против благодарности от этих существ. Но носить такой наряд не стал бы.
– Я осведомлен о ваших обычаях, досточтимый Кольтонэль, – сказал он. – Я здесь, чтобы встретиться с чародеем Борнаулем. Мы давние друзья.
Улыбка на лице эльфа угасла. Он сделал пальцами знак, отпуская воинов.
– Мудрый Борнауль при смерти. Поторопись, чтобы его застать! – Эльф помедлил, затем предложил: – Возможно, ты хочешь, чтобы я сделал твой путь к его башне короче?
– Это было бы наиценнейшим подарком, любезный Кольтонэль. Если тебя это, конечно, не затруднит.
На лице эльфа мелькнула кислая мина.
– Вообще-то ты не первый, кто сегодня приходит в город, чтобы поговорить со стариком Борнаулем, – сказал он так, словно все его естество пропитано усталостью и разочарованием. – И меня утомляет, что каждому надо открывать портал к его башне! Но служба есть служба, верно? Сегодня встречами инорасовых гостей занимаюсь только я. Хорошо, что таких, как ты, не очень много. Я тебя провожу.
Он уже поднял руки для вызова портала, когда Глумдар его остановил:
– Скажи, о досточтимый Кольтонэль, я вижу у тебя на груди камень. Это может быть то, что вы называете «леомун»?
– Так и есть, – кивнул эльф, касаясь камня пальцами, будто проверяя, на месте ли.
– Ты используешь его в боевых целях? Этот камень может быть оружием или чем-то вроде того?
– Это всего-навсего амулет, благородный Глумдар. Подарок моей бабушки. Хотя я леомунами глубоко не интересовался.