И надо бы наведаться к охотникам. Орин сказал, что к концу зимы они продадут часть трофеев, снятых с тел убитых святош, и я смогу забрать свою долю в виде одежды для девочки и дополнительных припасов. Кроме того, надо подумать и о расширении конюшни. Если когда-то придется вместе отправиться в путь, нам понадобится еще одна вьючная лошадь.
Я прикрыл глаза и потянулся по вязи своих заклинаний к берегу реки, где обычно рыбачила девочка. Я не видел ее, но ощущал ее возбужденный восторг, смешанный с азартом. У нее было достаточно свободного времени, чтобы рыбачить, ставить силки и временами просто слоняться по окрестностям. Казалось, Лиан теперь лучше меня знала окружающие башню скалы и уже стала совать нос в старые шахты. Видимо, летом придется сводить ее в горы, иначе она сорвется туда в одиночку и свернет себе шею. Но пока я не разберусь с ее печатью, допустить этого нельзя, ни в коем случае нельзя.
Каким бы был размеров погребальный костер в этом случае, я даже не хотел и думать. Скорее всего, его пламя увидели бы не просто в Гирдоте, а заметили за сотни лиг даже в Вечных Лесах.
Уже на пороге дома я почувствовал, как у моих границ кто-то появился. Скорее всего, староста Орин. Только от него я ощущал одновременно уверенность и раболепие. Удивительно, как этот человек одновременно боялся меня, уважал и при этом сохранял чувство собственного достоинства.
Я обратился к печати на своей ладони и призвал мелкого демона, которого отправил навстречу старосте. Он мог появиться у границ моих контуров по нескольким причинам, но все условленные припасы я от охотников уже получил, а если бы в поселении что-то случилось, мужчина прошел бы глубже. Неужели продали уже достаточно из трофеев и приготовили одежду для эльфийки? Как-то быстро…
Когда же демон вернулся с образом, я понял, что скоро придется отправляться в путь. И это надо будет как-то объяснить непоседливой и любопытной Лиан, потому что взять с собой я ее не мог.
Посреди дороги староста оставил воткнутой в землю длинную черную стрелу без оперения. Это был условный сигнал, о котором я договорился со старостой, когда возвращал ему лишние женские вещи. Черная стрела означала только одно: в Гирдот прибыли рейнджеры и они уже знают, что дитя из народа Н’аэлора живет в моей долине.
Глава 10
Старые счеты
Раз Орин принес стрелу, то времени у меня мало, да и оставлять Лиан в башне одну было бы ошибкой, но нужно действовать.
Как же я не люблю тратить силы! Но иного выхода из ситуации я сейчас не видел. Дорога до Гирдота займет два дня, и то, если я буду гнать коня. И при этом не факт, что я успею прибыть в город до ухода рейнджеров. А значит, мне пора вспомнить высшее колдовство, вспомнить, кем я являюсь на самом деле.
Когда Лиан вернулась с реки, я уже почти закончил все приготовления. На полу зала испытаний я расчертил огромную четвертую печать, приготовил необходимые реагенты и инструменты. В вершинах квадрата, вписанного в круг печати, стояли составные части заклинания. Череп убийцы, комья глины с поля боя, клок волос девственницы и самый главный и ценный ингредиент. Сосуд на пинту, заполненный до краев моей кровью. Еще один такой сосуд стоял чуть в сторонке, дожидаясь своего часа. Также я добавил свою кровь и в чернила для того, чтобы заклинание продержалось достаточно долго.
— Господин Фиас… — выдохнула Лиан, когда поднялась в зал. — Вы ранены⁈
Повязки на моих запястьях, выпачканные в крови, говорили сами за себя.
— Нет, я просто работаю, — ответил я, продолжая рисовать черной кистью.
Зов к Нильф. Приветствие Харлу. Подношение Фангоросу. Тут мне понадобится мощь всей троицы, и если Нильф охотно делится со мной силой, то Харлу и Фангоросу придется заплатить сполна. Для этого и нужна моя кровь, олицетворение жизненной силы мага.
Конечно, было бы лучше, если бы я смог зарезать пару куриц, но я так давно не занимался реальным колдовством, что просто перестал держать птиц. Все же, ровные отношения с Орином меня разбаловали, мне больше не нужно было думать о мясе или яйцах — все добывали для меня охотники. Ошибка? Может быть. Надеюсь, боги будут ко мне благосклонны.
В центр печати я положил свою одежду и перевязь с одним из мечей. Этот клинок я вытащил из арсенала, и его было не так жалко, как мой любимый меч с клеймом Нильф. Но это все еще было хорошее, качественно изготовленное оружие. Жаль его терять, но время важнее.
— Лиан, иди в дом и больше не заходи в башню, пока я не выйду, — скомандовал я эльфийке. — Поняла?
Я видел интерес в глазах девочки, но темная подчинилась — раньше таким сосредоточенным и мрачным она меня никогда не видела.
Когда я убедился, что ребенок ушел из башни, я запечатал вход — просто заставил камни башни сдвинуться и закрыть дверной проем, будто бы его там никогда и не было — после чего приступил к самой неприятной части заклинания.
Раздевшись догола, я встал посреди печати. В левой руке сжимая второй флакон с кровью, а в правой — кривой ритуальный кинжал.
— Темная Троица! Услышь мой зов! — начал я, взывая к силе печатей на ладонях, сперва надо привлечь внимание Нильф.
Как только в ладонях закололо, я пролил на пол немного крови из флакона и продолжил:
— Премудрая Нильф! Ответь на мой зов! Позволь обмануть смерть! Не говори ей обо мне!
Угол квадрата, в котором лежали волосы девственницы, вспыхнул жарким черным пламенем. Нильф пришла на мой зов.
— Могучий Харл! Ответь на мой зов! Позволь обмануть смерть! Не пускай ее ко мне!
Еще немного крови на пол, после чего куча глины вспыхивает вслед за волосами. Харл пришел на мой зов.
— Князь Фангорос! Ответить на мой зов! Позволь обмануть смерть! Не позволь ей прикоснуться ко мне!
Едва первые капли касаются пола, череп вспыхивает, а следом за ним начал тлеть и весь контур печати. У меня мало времени. Когда весь конструкт полыхнет черным пламенем, у меня есть мгновение, чтобы закончить колдовство. Иначе ничего не получится.
Я спешно вылил оставшуюся в сосуде кровь себе на голову, покрыв собственное лицо бордовой маской, отбросил бесполезную склянку в сторону, встал в четвертый угол квадрата и сжал ритуальный кинжал обеими руками, занеся его над собственной головой лезвием вниз. Печати на ладонях нестерпимо жгло от переполняющей их силы, жгло настолько сильно, что я едва удерживал рукоять клинка. Но я должен быть готов. Ведь как только вырвется пламя…
В тот момент, когда печать полыхнула черным, я со всего маху всадил кривое лезвие в собственную грудь, пронзив клинком сердце.
Первый вдох после этого заклинания — самый тяжелый. Тело не желает слушаться, в ушах гудит, а во рту стоит мерзкий железный привкус. Благо, одежду я подобрал по погоде, да и меч на перевязи — при мне.
Я выкопался из сугроба, встал на ноги и огляделся. Это был какой-то сельский погост недалеко от Гирдота и, выйдя на большую дорогу, я понял, что до города меньше получаса ходьбы.
Темным магам запрещалось обманывать смерть. Мы не имели права воскрешать из мертвых, это противоречило самой сути мироздания и вело к неминуемому наказанию. Ведь души, отошедшие за полог, должны там и оставаться. Ты можешь призвать их в качестве призраков, в качестве слуг, ты даже можешь вселить их в какой-то предмет или артефакт, если у тебя хватит на это сил и боги будут к тебе благосклонны. Я вот, вселил целую армию демонов в свои обсидиановые колонны. Но это была не-жизнь. Я не мог убить человека, а потом полноценно воскресить его, это недоступно никому, даже богам, что бы ни говорили святоши про чудеса Света.
Но немного поводить смерть за нос, как это сделал сейчас я… Чисто номинально, в мире ничего не изменилось. Моя душа никуда не уходила, точнее, Темные Боги перенесли ее туда, куда указывало мое заклинание — в пригород Гирдота. А что касаемо тела… Это просто временная оболочка, она не протянет и двух дней, но она, опять же, наполнена моей кровью, что я принес богам в жертву ради исполнения заклинания. И вроде как, правила я не нарушил, а лишь сделал вид, что их не существует. На время и за отдельную, весьма большую плату. В этом и была суть темной магии, если подумать.
Пальцы были еще немного деревянными, но я чувствовал, как кровь разгоняется по новым венам, и совсем скоро я буду чувствовать себя совершенно нормально. Как раз, за это время успею дойти до города, а там и узнаю, ушли рейнджеры на север, или нет.
Найти темных эльфов в городе не составляло никакого труда. Высокомерные, как и любые эльфы, они всегда останавливались в лучших комнатах, а обедали только в самом дорогом трактире во всем городе. Причем не просто в общем зале, а в отдельной комнате, которую хозяин построил для особых гостей с севера.
Когда я пересек городскую черту, то прямиком направился в «Королевский двор» — именно так, простенько и совершенно невзрачно назывался тот самый трактир. Поговаривали, что в роду хозяина были гномы, потому что иначе его скупость и дрянной нрав объяснить было невозможно. Правда, я точно знал, что гномы тут не при чем: просто семья была такая, и даже если появлялся в роду нормальный человек, родня быстро выбивала из него все, что могло помешать, по их мнению, семейному делу.
— Господин! — сразу же бросился ко мне хозяин заведения, едва завидел на пороге. — Желаете отужинать? Комнату? Может, девку?
Мне никогда не нравился этот мужчина по имени Герис. В отличие от довольно честного, хоть и по-житейски хитроватого Борна, было в нем что-то скользкое и неприятное. То ли дело в вечно потных ладонях, то ли в дежурной улыбке, которой он встречал серьезных гостей. При этом на его подворье трудилось сразу с пяток рабов, которых он держал в черном теле, а если у тебя не хватало даже медяка расплатиться по счету, то Герис сделает все, лишь бы упечь тебя в долговую яму и обобрать в итоге до нитки. Еще хозяин не гнушался грязными приемчиками, которые более характерны для питейных в неблагополучных районах крупных городов и в портах. Например, выпившим гостям он подавал обычное кислое вино под видом дорогого дарканского, смело разбавлял гномью водку водой, заменял вырезку дешевым мясом и даже экономил на жире для жарки, частенько гоняя одну и ту же банку смальца по кругу, пока тот не превратится в черное и страшное нечто.