— Поражение Мордока создаст пустоту власти, — ответил я, откладывая в сторону точило и берясь за небольшой брусок для правки клинка. — Я не собираюсь оставшееся мне время нянчиться с управлением Звездной крепостью Каламета. За мной должен стоять кто-то, кто присвоит себе плоды этой победы и наведет порядок после.
— И кто это будет? — удивленно спросила Лиан.
— Это забота Н’аэлора, а не моя, — ответил я.
В этот момент в комнату вошел лейтенант Ирнар.
— Владыка! — эльф привычно дернул головой, имитируя поклон. И только после этого короткого приветствия он заметил эльфийку на моей кровати. — Вас разыскивает господин Триерс. Говорит, дело срочное.
Я с недовольством поднялся с топчана и передал меч своей воспитаннице.
— Закончи с кромкой и отполируй, — дал я указание эльфийке.
— Эй! — взвилась девушка, бросая клинок на кровать рядом с собой. — Так нечестно!
— Ты сегодня свою саблю в ход не пускала, так что займись моим мечом, — отрезал я.
Ирнар подхватил мой плащ и заботливо помог набросить его на плечи.
— Владыка, если хотите, я могу заняться вашим клинком… — внезапно предложил лейтенант.
Я внимательно посмотрел на эльфа. Я никому не позволял прикасаться к моему древнему оружию. Никому, кроме несносной девчонки, что взял на воспитание по приказу Нильф. Но Ирнар был моим фактическим учеником, и неплохо показал себя в бою сегодня. Уверенное колдовство, четкое командование. Мне определенно не было стыдно за действия молодого лейтенанта, а другие наставники и вовсе могли бы с гордостью говорить о достижениях Ирнара. Достоин ли эльф того, чтобы я доверил ему уход за моим оружием?..
— Я все сделаю! — внезапно выпалила Лиан, хватаясь за меч. — Идите уже! Бьюсь об заклад, Триерс хочет, чтобы вы решили судьбу этой сучки с молотом.
Проницательность Лиан оказалась на высоте. Едва мы появились у местной управы, на пороге показался Армель. Выглядел шпион неважно — щеки ввалились, а в мешках под глазами можно было уже хранить зерно. Но действовал соглядатай Святого Престола довольно активно, и тут же потащил меня и лейтенанта в сторону местного острога.
— Чем больше я разбираюсь с тем, что тут наворотила эта идиотка, тем дурнее мне становится… — пожаловался шпион. — Почему все не могут быть столь благоразумны как вы, Владыка?
— Опять мне льстите? — хмыкнул я, шагая рядом с мужчиной.
— Факты! Только факты! — в сердцах выпалил Триерс. — Вы успели вовремя, но Лавертен все равно успела отправить к праотцам нескольких видных купцов и мастеровых. Благо хоть бургомистр выжил, хоть и лишился дочери…
— И чем же так провинились местные, что Лавертен устроила тут подобное? — из вежливости спросил я.
Святошам не нужны причины для того, чтобы жечь людей на кострах. Так они утверждают свою власть и запугивают людей, ничего более.
— Ох… Видел я те протоколы обвинения от сановников Ордена Духа, что остались в городе вместе с Пресветлой Девой… Вы же должны знать, Владыка, методы их дознания таковы, что честный человек признается в любых злодеяниях, даже что он порождение союза ведьмы и собаки, лишь бы все это закончилось. А как именно закончилось — уже не столь важно. Пройти знакомство с этими деятелями могут люди лишь стальной воли или абсолютной веры…
— Вы хорошо осведомлены о методах своих коллег, — заметил я.
Армель только дернул щекой. Видимо, у шпиона были свои счеты к дознавателям Третьего Ордена.
— Лучше, чем хотелось бы, — коротко ответил шпион, намекая, что был не просто наблюдателем, но и непосредственным участником подразумевающихся пыток.
Вопрос только в том, с какой стороны он в этот момент находился? Учитывая то, что в Армеле не было и капли силы бога Света, вероятно, он был тем, кому выкручивали суставы и рвали ногти во славу пылающего божества. Тогда понятна и его реакция на происходящее, и почему он решил пойти на фактическое предательство, прыгнув в седло и помчавшись ко мне вместо того, чтобы пытаться доложить о ситуации паладину Леннарту или просто отойти в сторону и наблюдать за творящимся беспределом.
То, что Пресветлая Дева Лавертен устроила в Кинашалоте беспредел было очевидно всем, даже солдатам, которые с готовностью таскали дрова и хворост к позорным столбам, пламя под которыми успело убить больше дюжины достопочтенных горожан.
Лавертен заперли в отдельной камере малюсенького острога — это скорее был чулан или кладовка, чем полноценное помещение для содержания преступников, но изолировать Пресветлую Деву от командиров, которые не захотели склонить голову перед Армелем, было просто необходимо. Стерегли узников местные стражники-ополченцы, и это было второй проблемой. Я опасался, как бы горожане, оправившись от первого шока, не учинили над святошами самосуд. Но и отправить эльфов помогать местным я тоже не мог — ситуация была слишком шаткая и бойцам Н’аэлора было просто необходимо оградиться от этой ситуации, пока не будет проведено публичное разбирательство и наказаны виновные. При этом судьей будет выступать именно Армель, как уполномоченный представитель Святого Престола, заручившись поддержкой лояльных ему паладинов и клириков. Всех аколитов, к моему сожалению, пришлось отстранить и сослать в лагерь армии за пределами города, ведь чем выше сан — тем меньше мозгов в голове и тем больше веры. Пресветлая Дева была тому живым подтверждением.
Вот, дверь крошечной камеры открылась. Мы оба замерли в проеме, даже не думая протиснуться внутрь — там едва хватало место для некрупной женщины, а еще о двух мужчинах не могло идти и речи.
— Паладин Лавертен, — холодно обратился к бывшему клирику Армель.
Ответом нам была тишина. Только злобно зыркнула пара пылающих огнем глаз — паладин была готова в любой момент взорваться святым пламенем.
Вот только увидел я в этом взгляде и сомнения. По всей видимости, Лавертен не знала, переживет ли она свою собственную атаку, точнее ударную волну от нее.
— Вас завтра будут судить, — продолжил Армель. — Если есть что сказать в свое оправдание… Подумайте над этим.
— Судить… — протянула Лавертен, скорбно опустив голову. — Кто судить? Ты, что продал свою душу тьме? Маленький лысый человечек, который лижет пятки Владыке Демонов? Ты меня будешь судить?
Женщина дернулась на месте, будто хочет броситься вперед, но это была лишь обманка. Которой, впрочем, хватило, чтобы немного испугать вымотанного и обычно невозмутимого Армеля. Я чувствовал, насколько не по себе шпиону Святого Престола от происходящего. Он привык находиться в тени, собирать информацию и вести пространные разговоры в кабаках, но уж точно не заседать во время судилища над одним из высших чинов Ордена Пламени.
— Вот видишь… — усмехнулась женщина. — Ты слаб! Ты никчемен и слаб! Мы должны были очистить этот город от мерзости, дабы люди могли жить в мире и спокойствии, но вместо этого ты…
Лавертен перевела свой безумный взгляд на меня, словно я был причиной и корнем всех бед. Лично для нее это, может быть, так и было, но в ситуации на этой части континента виноват был точно не я, а тот, за чьей головой без моего ведома отправился паладин Леннарт.
Внезапно я осознал, что Леннарт оставил Лавертен в тылу не просто так. Да, он разделил силы, чтобы удержать фронт, но основную часть войск в составе восьми тысяч человек он все же увел за собой на запад. В тылу остались самые никчемные — я видел это своими глазами, ведь даже темные эльфы не настолько умелы, чтобы силами четырех десятков мечей дать бой кратно превосходящим в численности солдатам Святого Воинства, и при этом не получить ни единой царапины. И вместе с этими отбросами в тылу осталась и Лавертен. Потому что паладин Леннарт не верил в чистоту ее веры и силу духа. Она буквально была куклой, вознесенной на вершину иерархии в качестве мученицы, что повстречалась с древним Владыкой Демонов и выжила. Старый, избитый мотив, который так в равной степени любит и чернь, и властьимущие. Очередная политическая пешка во внутренней грызне Трех Орденов, ее отправили украсть часть славы Леннарта, но вместо этого хитрый паладин сбросил эту проблему на лысую голову Армеля. И на мою.
Возможно, в этом и был план, возможно, его автором даже выступал шпион Святого Престола, который сейчас стоял рядом и сверлил взглядом Пресветлую Деву. Я не питал надежд на счет Армеля — он служил Скокресту и пользовался огромным доверием, при этом его разум не был затуманен фанатичными бреднями, и от этого шпион Святого Престола был вдвойне опаснее. Да, все это выглядело как план, который разработал сам Армель — тут чувствовалась его длинная рука. Именно лысый шпион предложил Леннарту нарушить наши договоренности и двинуть на запад, а Лавертен и самую слабую часть армии оставить здесь, создавать видимость для пограничников так долго, как это вообще будет возможно. План был довольно дерзкий и по-своему изящный, вот только Армель не учел одного — вероятность того, что Пресветлая Дева взбрыкнет и выбросит его из седла.
Понимание ситуации, по всей видимости, отразилось на моем лице, потому что одного взгляда в глаза Армеля мне хватило, чтобы заставить мужчину упереть взор в землю. Да, он пытался обвести меня вокруг пальца, но в итоге пришлось просить моей помощи, дабы сохранить свою голову. Ведь если бы я пришел сюда сам — а я бы пришел, в этом нет никаких сомнений — пощады не стоило бы ждать вообще ни кому. В том числе и Триерсу, как соучастнику жестоких расправ над мирными горожанами, живущими в тени пограничья Вечного Леса.
— Значит, очищение? — спросил я, пока Армель молчал. — Ты считаешь, что эти люди нуждались в кровавых ритуалах твоего бога?
— Но в твоих-то ритуалах они точно смыслят! — выплюнула Лавертен. — Мы нашли фигурки и жертвы, что эти нечестивцы готовили твоей коварной Нильф!
— Они готовились к празднику весны, идиотка! — прикрикнул я, теряя самообладание. — На севере всегда жгут чучела в ожидании тепла…
Осознание, что бессмысленные жертвы — а в будущем это обернется потерей части лояльности Кинашалона по отношению к Налору, ведь эльфы не уберегли приграничный город от произвола святош — возникли по причине того, что орденцы-южане не знают традиций этих земель, которые были древнее самих богов… Это осознание привело меня в степень крайнего раздражения.