Колени задрожали, но не подогнулись, и я поспешно отпрянула. Куратор одарил меня непроницаемым взглядом и сообщил:
— Примерно этому и хотела научиться Тира, но ей не хватает скорости и смелости. Скорее всего, никогда не хватит. Как и Лейфу.
С этими словами он снова вскочил на байланга, и Свейт спланировал со скалы. Я наблюдала за тем, как они летят к загонам и не находила слов. Это вообще было что? Наказание за дерзкий вопрос, за отсутствие должного усердия, за то, что влезла в очередные неприятности?
Скорее всего. Но пока я брела в комнату, не могла отделаться от мысли, что Ледяной всего лишь покрасовался передо мной, чтобы затмить полет с Лейфом. Который был выдумкой! Но такого же быть не может, правда?
В комнате я, наконец, с облегчением рухнула на кровать. Что тут говорить, впечатлил так впечатлил. Изверг!
Остаток дня я старательно изучала книги. Знания никак не желали занимать свое место в моей голове. Прочитанное путалось и моментально забывалось. Поэтому когда за час до отбоя в мою дверь постучали, я даже не расстроилась. Застегнула рубашку и отправилась открывать.
На пороге меня ждали Эйнар и Сигмунд в компании трех ведер и тряпок. Эйнар похоронным голосом провозгласил:
— Ледяной приказал нам вымыть карцер. Без магии. Обещал заглянуть и проверить, как мы справляемся.
Ожидаемо. Как я и думала, Ледяной вытряхнул из парней подробности новых похождений Котика и назначил наказание. Но это все равно лучше чтения бесполезных учебников.
Энтузиазм, с которым я принялась за дело, немного удивил парней. Мы набрали полные ведра мыльной воды, и я, наконец, смогла разглядеть место заточения для адептов. Комната оказалась большой и хорошо освещенной. У стены стопкой были сложены коврики, на которых полагалось медитировать. В дальней стене темнела дверь в крошечную умывальную.
Пока мы надраивали полы, я рассказала парням о Хеймире и зелье. Они восприняли эту историю очень спокойно. Сигмунд сказал почти то же самое, что и его брат:
— Хеймир — человек слова. Не думаю, что он захочет тебя подставить. Возможно, это зелье принесет тебе выгоду. Он достаточно щедр к своим помощникам.
Я пожала плечами и продолжила тереть пол. Знала бы мачеха, чем я тут занимаюсь, порадовалась бы вместе с Амалией… От мрачных мыслей меня отвлек зуд на руке. Я украдкой почесала метку. И от взгляда Эйнара это не укрылось. Свистящим шепотом он спросил:
— Болит?
— Чешется, иногда жжет, — ответила я также тихо. — Не понимаю почему.
На лице парня промелькнуло сомнение. Но он попытался меня успокоить:
— Ритуала не было, и это ничего не значит.
А Сигмунд внезапно отложил тряпку и серьезно сказал:
— Чувства важнее ритуала.
— Какие чувства? — не поняла я.
Он заколебался, но вместо ответа задал вопрос:
— Что ты чувствуешь к Ледяному, Анна?
До меня не сразу дошло, что он имеет в виду. Наверное, все было написано на моем лице, потому что Эйнар напустился на него:
— Да бред это все! Зачем ты ее пугаешь? Ничего не случилось, это все сказки.
Я удивленно покачала головой:
— О чем ты, Сигмунд? Он же учитель! По прихоти которого мы и драим полы перед сном. А уж сколько раз я переписывала эти ваши правила! При одном воспоминании пальцы болят.
Парень какое-то время внимательно смотрел мне в глаза. Затем он пожал плечами и постановил:
— Тогда и беспокоиться не о чем.
Обрадоваться я не успела. В тот же миг дверь скрипнула и отворилась. На пороге стоял Ледяной. И тут я начала подозревать, что чешется эта штука по вполне определенной причине.
Мы замерли и преданно вытаращились на куратора. По его лицу было невозможно ничего прочесть, и мне оставалось гадать, слышал он наш разговор или нет. Нового наказания не последовало. Куратор оглядел результаты нашей работы и взмахом руки отправил нас спать.
Парни ушли вместе с ведрами, а я вернулась в комнату. День выдался таким длинным, что на меня навалилась усталость. Не хотелось думать ни об отметине на моей руке, ни о том, что нужно сделать для Лейфа. Но не успела я переодеться, как в дверь снова постучали.
Это оказались не мои друзья и не куратор. В коридоре стояла Тира.
Глава 19/2
Меньше всего мне сейчас хотелось видеть подружку Хеймира. Поэтому вместо приветствия я довольно грубо спросила:
— Что нужно?
Она удивленно захлопала ресницами и огляделась. Словно хотела убедиться, что моя невежливость адресована именно ей. Но ответила вполне миролюбиво:
— Можно войти? У меня есть к тебе одно личное дело.
— Кто бы сомневался, — фыркнула я, но посторонилась.
В конце концов, скандал в коридоре — не самая лучшая идея, пусть и ночью.
Пока я закрывала дверь, Тира удивленно разглядывала мою комнату. Я впервые критически оглядела свое пристанище.
Комната практически пустая. Матрас на полу. На нем подушка, комок из одеяла и меч. Мистивир успел переместиться и теперь самым наглым образом расположился поперек расстеленной кровати. Дверцы узкого стенного шкафа не закрываются — на зимний гардероб девушки он точно не рассчитан. На крючке у входа сушится мой плащ. Коврики из какой-то травы впитывают тающий снег. Рядом со столиком лежит чемодан, а на нем — прямоугольный футляр с луком. Учебники стопкой сложены под столиком. Письменные принадлежности на нем соседствуют с кувшином воды и самой простой кружкой.
Тира с жалостью произнесла:
— Когда мне сказали, что господин Ааберг отдал тебе свою комнату для медитаций, я сначала не поверила.
Я ничего на это не ответила, а только повторила свой вопрос:
— Что тебе нужно?
Теперь на меня смотрели изучающе. Но хотя бы замечали. Девушка взвесила в руке черный бархатный мешочек и медленно произнесла:
— Господин Крон сегодня намекнул мне, что ты положила глаз на Хеймира. Правда, он сам утверждает, что еле-еле уговорил тебя на сотрудничество.
— Уговорил? — иронично переспросила я. — Это обычно шантажом называют. Меньше всего мне нужно снова влезать в неприятности.
Кажется, скандал откладывается. Интересно, угрозы будут? А Крон, значит, не только Ледяному на ушко шептал. Отомстить бы ему, вот только как?
Тира спокойно завела за ухо светлую прядь и протянула мне мешочек со словами:
— Хеймир достал все, что нужно.
— Уже? — подозрительно спросила я.
— Связи, — пожала плечами старшекурсница.
Я с опаской взяла мешочек и тут же его открыла. Достала все пакетики и склянки, перенюхала их содержимое. И удивленно хмыкнула, не обнаружив подвоха. Затем я подняла взгляд на Тиру. Та внимательно смотрела на меня. Внимательно и оценивающе.
Прежде чем я успела вымолвить хоть слово, она уверенно заговорила:
— Не знаю, что у тебя на уме. Но на всякий случай предупреждаю — держись подальше от Хеймира. Я за свое положение не волнуюсь. Но на нашем курсе хватает девушек, которые за один лишний взгляд в его сторону повыдирают тебе волосы.
— Пусть попробуют, — ответила я.
Тира еще немного постояла, разглядывая мое лицо, а затем распрощалась и вышла. Я собрала все склянки в мешочек и отправила его на второе дно чемодана. Оставалось только удивляться тому, как вежливо мне в этот раз намекнули, что стоит держаться подальше от местных парней. Как будто хоть кто-то из них мне интересен…
Позже, лежа в постели, я пришла к выводу, что все складывается удачно. Розыгрыш должен случиться в пятницу вечером. А в субботу тот самый бал у Гольдбергов. Если даже слухи о том, что учудили старшекурсники, дойдут до куратора, буду прятаться от его гнева в отчем доме.
Правда, там меня ждут Амалия, герцогиня Карина и танцы с Гольдбергом. Но может быть, мне удастся быть паинькой и добиться отцовского прощения?
С этой мыслью я и уснула.
Следующий день я провела за изучением книг. Отчаявшись прочитать все, я постаралась выцепить понемногу и с каждой. Но это мне ничем не помогло. Поэтому в среду после занятий я в мрачном расположении духа отправилась на третий плац.
И застала там на редкость умиротворяющую картину. Ледяной стоял, прислонившись лбом к плечу своего пса и неторопливо почесывал его за ухом. Свейт жмурился от удовольствия. Лицо куратора было отрешенным. Я почувствовала себя так, будто увидела нечто, для моих глаз не предназначенное.
Тут пес меня заметил и завилял хвостом. Ледяной нехотя оторвался от своего зверя и повернулся ко мне. Прежде чем он успел что-то мне сказать, я выпалила:
— Ваши книги мне совершенно не помогли.
Куратор вскинул бровь и саркастично спросил:
— Неужели? Может быть, потому что ты их не читала?
— От корки до корки прочла, — не моргнув глазом соврала я. — Но каждый автор учебника описывает только свой опыт. И он сильно отличается от опыта авторов других учебников.
Ледяной кивнул:
— Именно поэтому сейчас у тебя будет возможность попрактиковаться.
— Что, снова куда-то полетим? — удивилась я. — Предупреждать надо, я бы летный костюм надела.
Но куратор покачал головой:
— Нет. Никуда лететь сегодня не нужно. У нас экскурсия в одно интересное место.
С этими словами он хлопнул Свейта по плечу и поманил меня за собой.
Байланг неторопливо потрусил в сторону загонов, а я пошла за куратором. Далеко идти не пришлось. Мы остановились у скалы чуть в стороне. Я выглянула из-за плеча Ледяного и обнаружила, что перед нами находится узкая выемка. Куратор коснулся круглой бляшки по центру, и часть стены отъехала в сторону. Освещенный круглыми фонарями коридор уходил вниз.
Куратор предупредил:
— Осторожно, здесь ступеньки.
После этого он первым начал спускаться. Я шагнула следом. Стена за моей спиной вернулась на место.
Лестница оказалась короткой, а коридор — длинным. Наконец, впереди показался тупик. Справа от него в стене чернел проем. А рядом стоял неказистый столик, за которым на таком же неказистом и колченогом стуле восседал толстый старичок с помятым красным лицом. Мне показалось, что он беззастенчиво спал на рабочем месте. Стоило нам приблизиться, как он встрепенулся и начал хлопать глазами, как сыч.