Но я не хочу замуж за Гольдберга! У меня метка Аабергов. Но если я ее покажу, игра перейдет на новый уровень, смертельно опасный для меня и куратора… Я совершенно не понимаю, что теперь делать. Нужно тянуть время и дальше, но как?
Голоса стихли, и я поняла, что мы в коридоре. Совсем рядом я услышала шепот Тиры:
— Хеймир, пожалуйста…
— Сделаю, что смогу, — тихо сказал он.
Я слышала шаги своего отца и холодела внутри. Наверное, идут вместе со мной. Надеюсь, ему быстро надоест сидеть у постели дочери. И Гольдберг, наверное, за ним тащится…
Наконец, снова скрипнули двери, и я ощутила под собой мягкий диван. Над головой снова прозвучало голос Хеймира:
— Я приведу лекаря моей семьи, господа. Бабушка всегда берёт с собой Эдессу, когда куда-то идёт. Ее сестра страдала частыми обмороками. Эдесса обязательно поможет Анне.
— Будьте любезны, — сказал мой отец.
Но Хеймир не закончил.
— Думаю, нам стоит вернуться на бал, — сказал парень. — Вы ещё не поприветствовали посланника императора. И аристократия Севера желает выразить вам почтение. Не нужно привлекать лишнее внимание к состоянию Анны. Тира присмотрит за ней.
В комнате воцарилась тишина. Я молила всех богов, чтобы отец принял аргументы Хеймира. Наконец, Гольдберг нервно произнёс:
— В его словах есть доля истины. После бала мы сможем продолжить разговор…
Наверное, отец кивнул. Хлопок двери и удаляющиеся шаги оповестили меня, что мужчины покинули комнату. Я слышала, как шуршит платье Тиры. Девушка устраивалась рядом с диваном. А затем она прошептала:
— Что происходит, Анна? Я знаю, что ты меня слышишь.
Я приоткрыла один глаз и выдохнула:
— Спасибо, что не выдала.
Тира настойчиво повторила:
— Что происходит? К чему этот театр? Это твой жених? У него в руках была шкатулка с гербом…
— Это Роден Гольдберг, — выдавила я. — Отец хочет, чтобы я стала его женой. А я… люблю другого.
Мои слова Тиру совершенно не удивили. Но теперь она смотрела на меня сочувственно. На миг мне показалось, что ее взгляд задержался на правом запястье. Но я тут же забыла об этом, разглядывая кабинет. А затем села на постели и прошептала:
— Помоги мне вернуться в Академию!
— Как? — вздохнула она. — Портальные кольца здесь могут использовать только выпускники. И только в зале прибытия.
— Тогда мне нужен Ве… куратор Ааберг, — выпалила я.
Тира сжала мое плечо и произнесла, заглядывая в глаза:
— Я надеюсь, его найдет Хеймир. Но ты же понимаешь, что… скорее всего, они нашли чем его занять.
— Тогда… — я пыталась отыскать выход.
— Тебе нужна помощь, — уверенно заявила Тира.
— Именно, — осенило меня. — Ты знаешь Марту? Ну… воспитанницу правящей семьи.
Тира наморщила лоб:
— Ее не было на балу. Скорее всего, снова наказана и сидит в своей комнате. Фолки обещал рассказать Хеймиру о ее последней выходке. Судя по всему, это было что-то грандиозное.
В следующий миг я уже стояла у окна и оглядывала освещенный фонарями двор. Башню я обнаружила сразу же. По счастливой случайности до нее было ближе, чем от террасы. А кабинет, в котором меня разместили, оказался на первом этаже. Я прошлась кончиками пальцев вдоль рамы, точечными прикосновениями магии усыпляя охранное заклинание.
— Что ты делаешь? — спросила Тира.
— Уходи, — бросила я. — Спасибо за все, и если сможешь, скажи куратору, что я ушла искать Марту. Или алхимическую лабораторию… А если встретишь отца…
— Найду что ему сказать, — ответила Тира. — Хорошо.
С этими словами она вышла за дверь. Немного подумав, я повернула защелку и подперла дверную ручку стулом. И только после этого выскользнула во двор. Я должна найти Веста или сбежать в Академию. За Гольдберга не пойду!
В замковом дворе было тепло, и это радовало. А вот платье, которое выделялось на фоне травы и деревьев — уже нет. Подхватив подол, я скользила вдоль светлой стены замка, пытаясь слиться с ней и не нарваться на патрули.
Была мысль позвать Стужу, но я ее отбросила. Если мои чувства ударят по собаке и она взбесится, плохо будет всем. А до Свейта не смогла дотянуться. Все-таки наша связь работала хуже. Или сейчас байланг был слишком далеко…
Оставалось надеяться на Марту и алхимию.
К счастью, до башни я дошла без приключений. Желанная дверь уже маячила впереди, когда холод, спящий внутри, проснулся. Я съежилась за кустом и огляделась, пытаясь понять, о чем меня предупреждает новая сила.
Я выждала несколько минут, прислушиваясь к себе. Холод продолжал шевелиться внутри. Я чувствовала, как меня с неумолимой силой тянет к башне. Это настораживало, но сдерживать стремление ворваться туда без оглядки становилось все труднее. Магия пыталась одолеть мою осторожность и недоверие. В этот момент по дорожке загрохотали сапоги караула. Стража приближалась. И мне ничего не оставалось, кроме как, быстро взбежать по ступенькам, отворить дверь и проскользнуть внутрь.
В холле почти не было света. Только у лестницы горел слабый фонарь. Нужно было подняться и поискать комнату Марты, но холод, поселившийся внутри, тянул меня совсем не туда. Какое-то время я боролась с собой. Но этот холод пробирал до костей, от него леденели кончики пальцев.
Я не выдержала и шагнула в сторону коридора, соединяющего башню с замком. Умом я понимала, что делаю глупость, но внутри при этом чувствовала восторг и умиротворение. Странное свечение на стене я заметила почти сразу. Осторожно приблизилась, рассматривая узор. Сверкающие белые линии складывались в три клинка, которые парили над горами. А над ними переливалась золотом корона. Это же… старый герб Правителей Севера?
От созерцания рисунка меня оторвал знакомый девичий голос:
— Привет. Ты что тут делаешь?
Я обернулась и увидела, что ко мне идет Марта. На девушке был алый костюм, и она казалась немного сконфуженной.
— Что ты тут делаешь? — повторила она. — И что такого интересного ты нашла в этой стене? Смотришь так, будто там что-то потрясающее.
Я хотела возразить, что нахожу этот рисунок потрясающим. Но в тот же миг догадалась — Марта его не видит. Я бросила неуверенный взгляд на герб и вспомнила, зачем пришла. Тогда я взмолилась:
— Марта, мне нужна твоя помощь! Я должна выбраться отсюда и вернуться в Академию.
Девочка неуверенно посмотрела на меня:
— Выбраться? Но с портальным кольцом я тебе никак не помогу…
— Тогда спрячь меня! — в отчаянии попросила я.
— Это можно, — тут же согласилась она. — В моей комнате тебя никто не будет искать.
Я уже развернулась, чтобы уйти, когда услышала оклик:
— Анна.
Герцогиня двигалась к нам по коридору. Надо было бежать, но Анитра шла ко мне одна, и еще… В ее движениях не было ни следа слабости или нерешительности. Правительница приближалась ко мне уверенным шагом, и что-то в ее взгляде заставило меня замереть. Я только инстинктивно подалась назад. Белые линии на стене обожгли холодом, и холод внутри меня довольно заворочался.
Я отшатнулась и оказалась лицом к лицу с правительницей. На ее лице было изумление. Она бросила взгляд на стену за моей спиной и прошептала:
— Ты… видишь его, верно?
Я не ответила. И не ушла даже тогда, когда пальцы матери коснулись моей щеки. Герцогиня сейчас была совсем не похожа на ту сломанную куклу, какой она казалась раньше. По ее губам скользнула улыбка, в глазах сверкнул восторг.
— Ты такая холодная… — пробормотала она, опуская руку мне на плечо.
В этот момент в конце коридора появился Найгаард. Я инстинктивно дернулась. И каково же было мое удивление, когда Анитра выпустила меня и шепнула, почти не разжимая губ:
— Уходи!
Марта дернула меня за руку, и мы побежали. Пока мы неслись по лестнице, прыгая через ступеньку, я слышала внизу ругань и голоса. Неужели… герцогиня пытается задержать преследователей?
Узкую лестничную площадку наверху мы преодолели одним прыжком и оказались в комнате Марты. Девочка тут же захлопнула дверь и начала щелкать пальцами, пробуждая охранные заклинания. Когда с этим было покончено, она для верности подперла дверь парой стульев.
Комната оказалась просторной и уютной. Кровать под балдахином цвета пыльной розы, такие же занавески на окнах, уютные кресла. Кроме окна здесь был аккуратный балкончик, дверь которого Марта загородила чайным столиком. Магии на нем было навешано чуть меньше. Правда, я хорошо понимала, что старшие стражи вместе с моим отцом вынесут все это в два счета. Оставалось надеяться, что сначала попробуют договориться, и мне снова удастся потянуть время. В надежде, что появится Вест, и у него будет хоть какой-нибудь план. Как же все не вовремя…
Тут мои мысли переметнулись к матери. Стало проще называть герцогиню именно так. То, что произошло внизу, вышло за рамки ее обычного поведения. Неужели Вестейн прав, и Найгаард каким-то образом подавляет ее волю? И что мне со всем этим делать?
Я застонала в голос и рухнула на кровать. В этот момент в дверь постучали. Марта села рядом со мной и прижала палец к губам. Стук повторился. Ситуация была глупой донельзя. Мы прятались, как маленькие дети. Наконец, мой отец не выдержал и громко произнес:
— Анна, открывай! Я знаю, что ты здесь! Что еще за выходки, ты позоришь свой род! Я приехал, чтобы поговорить с тобой.
Я не выдержала и крикнула:
— Оставь меня в покое! Я хочу вернуться в Академию!
— Выйди немедленно! Господин Гольдберг скажет тебе пару слов, и можешь быть свободна.
— Не нужны мне от него никакие слова! И кольцо не нужно! Замуж не пойду!
Меня начало колотить от волнения. Никогда в жизни я не разговаривала в таком тоне с отцом. Да и сейчас только дверь, которая разделяла нас, придавала мне храбрости. Если бы он стоял передо мной и сверлил недовольным взглядом, вероятно, я не смогла бы выдавить ни слова.
Гольдберг подал голос:
— Анна, милая, ты не в себе. Выйди, и мы спокойно поговорим…
— Я-то как раз в себе, а вот вы!..