К этому времени он уже удобно сидел в кресле, закинув ногу на ногу.
– Ты отдаешь себе отчёт, что всё сказанное тобой можно проверить? Тем более что тескомовцы шли за тобой…
– Это ты их навёл?
– Не я… Раз они за тобой шли, то тоже должны были видеть гурт вупертоков вблизи каких-то там руин.
– Не знаю, видели они его или нет, но всё было так, как я тебе рассказал… – Свим зло усмехнулся. – Проверяй!
– Само собой проверю… Ладно. Ты посиди у себя дома, поскучай или поговори со своим связником, а я пока наведу справки. Возможно, всё было именно так, как ты тут мне поведал. Но, зная тебя, я не поверил ни одному твоему слову. Слишком всё красиво получается. В жизни всё значительно проще.
– Вот именно, а ты…
– Дослушай меня. Пока я буду наводить справки, ты даже не пытайся уйти от меня. Все твои тайные ходы заблокированы, и я могу видеть и слышать всё, что ты здесь делаешь и о чём говоришь.
Свим не стал переубеждать Командора о его заблуждении по поводу блокирования всех его ходов.
– Хорошо, – отозвался он. – Но то я, а при чём тут Тринер?
– Как причём? Он твой связник.
– Ну и что? Их у меня было трое, сам, поди, знаешь. И потом, не совсем мой, а наш. Или ты уже совсем…
– Поймёшь ты это или нет, – грубо перебил его Присмет, – но у Тринера своя роль.
– Какая, если не секрет особый?
– Очень важная… Всё!
Свим пытался вызвать Присмета на продолжение разговора, однако тот не отзывался.
Оставшуюся часть ночи Свим проспал. Его никто не тревожил, даже Тринер, с которым они спали на одном диване.
Утром проснулся поздно. Сон освежил его, вчерашний день казался далёким, и произошедшее в течение его нереальным, словно прошло так много времени, что все детали вспоминались с трудом.
Свим встал, разбудил Тринера, умыл его, умылся сам. Долго смотрелся в зеркало, решая – брить бороду или нет? Подумал: – ещё успеется, и позабыл о ней.
Заставил связника съесть несколько кусочков тескомовского пакета из своих запасов, поскольку раздаточной у него в доме не было.
Тринер чувствовал себя плохо, взгляд его блуждал, в речи заговаривался. Свим опять уложил его спать. Ничем помочь он ему не мог, поскольку в доме никаких медицинских устройств также не было. Если бы они находились сейчас в родовом хабулине Свима, там он смог бы его покормить более полезной пищей и подвергнуть закалке, а здесь надо было ожидать естественного выздоровления.
Зачем его поймали в доме или приволокли сюда и подвергли пытке жаждой, да ещё с привязыванием к столу на несколько дней, Свим не знал, хотя и пытался разгадать эту загадку. Ну, чем мог Тринер помочь Присмету? Уговорить Свима отдать Камрата? Тринер о Камрате ничего не знал. Может быть, личная месть? Тогда зачем её совмещать с делами Свима? Или это просто садистские наклонности, проявленные таким образом Присметом? Большая вероятность того, что Тринер – наглядная демонстрация для устрашения Свима.
Так ли?
Ни одно из придуманных объяснений не удовлетворило дурба, и он решил набраться терпения и подождать других предложений или заявлений Третьего Командора несуществующей организации. Он почему-то надеялся на появление каких-то других условий от Присмета, выполнение которых позволит ему вырваться из Соха без пролития крови: своей или чужой.
Были и другие заботы. Свима тревожила мысль об оставленных вблизи посёлка спутниках. Хорошо, что он предупредил их о возможной задержке на день, так что время терпит. Пока. Быстрее бы выходил на связь Присмет, чтобы после разговора с ним принять окончательное решение. Всё разрешится мирным путем, тогда проблем нет, а в случае повторения угроз, прозвучавших вчера, то ночью надо будет отсюда уйти, вопреки желаниям Присмета и тескомовцев.
Уходить придётся вдвоём, так как Тринера он решил не оставлять на потеху кого бы то ни было.
День медленно проходил, а от Присмета не поступало никаких известий. Покормив Тринера обедом, тем же тескомовским пайком, Свим стал постепенно готовить его к побегу. Простое, казалось бы, дело – сговориться с напарником, оказалось неодолимо трудным. Под прицелом окуляра видео глаза он, к сожалению, не мог прямо сказать связнику, мол, готовься, придёт время, и мы с тобой совершим побег. Жди от меня сигнала. Пришлось, разговаривая с Тринером, то намёком, то жестом давать ему знак о такой возможности. В ответ Тринер таращил удивлённые глаза, отвечал невпопад и никак не мог понять усилий Свима.
Чуть позже, слегка ободрённый съеденным обедом и подкрепляющим питьём, он стал переспрашивать каждое слово, сказанное дурбом и добиваться понимания тёмных, по его мысли, изречений. Кончилось тем, что, выведенный из равновесия непонятливостью собеседника, Свим прорычал сквозь зубы:
– Бежать отсюда надо.
Тринер по-детски вдруг заморгал глазами и во всеуслышание чётко заявил:
– А разве отсюда можно убежать?
Свим едва не набросился на него с кулаками, но, немного поостыв и подумав, также громко проговорил:
– Конечно, нет. Стерегут все входы и выходы.
Покачав головой, Свим отвернулся от Тринера. У него отпало всё желание не только говорить с ним о побеге, но и брать его с собой. Что-то Присмет и его подручные с ним сделали, подумалось ему. Прежде Тринер был более сообразительным. Конечно, Свим знал о нём очень немного. Связник обычно появлялся на минт-два или, значительно реже, блесков, обмен информации с ним происходил помимо личностного общения.
Несколько позже он решился на крайнюю меру.
– Тринер, ты меня слышишь? Тебя, может быть, надо в туалет проводить? Так я помогу.
– Зачем это? – подхватился связник. – Я и сам в состоянии.
– Ну что ты на меня так смотришь? – почти простонал Свим от не проходящей бестолковости соратника по несчастью. – Ты ещё слаб, это тебе кажется, что ты сам сможешь, – он схватил Тринера за руку и потащил за собой, – а на самом деле всё не так. Когда появится Присмет, мне будет не до тебя…
Тринер упирался, Свим, продолжая тираду, поддал ему коленом, потом рявкнул:
– Иди, дурень!
Закрыв за собой дверцу туалета, Свим выпустил руку связника и прошипел:
– Ты долго дурака валять будешь? Почему не хочешь со мной бежать?
Тринер дёрнулся плечом, чуть отступил от дурба, насколько позволяло тесное помещение.
– Потому, что этого хочет Присмет, – сказал он ровно.
– Присмет хочет, чтобы я с тобой убежал? – Свим недоверчиво посмотрел в глаза собеседника, надеясь услышать подтверждение своим словам.
Тринер не позволил ему размечтаться.
– Ты меня не так понял. Присмет прекрасно знает о тебе, как человеке чести. Ты меня в беде не оставишь, значит, потащишь с собой. А какой я беглец? Ноги едва передвигаю. Так что ты далеко со мной от него не убежишь.
– Та-ак! Вот он почему… Я тебя и вправду не брошу здесь. Готовься к побегу.
– Ты не понимаешь…
– Лучше, чем ты думаешь. Нам пора возвращаться.
Присмет вышел на связь к вечеру и опять только по звуковому каналу. Экран монитора не работал. Без приветствия и вводных слов он заговорил, как будто между вчерашним разговором не было почти дня паузы, а Свим будто бы только что закончил говорить, а Присмет продолжил:
– …и сказочка забавная. Давненько таких не слыхивал. Ты меня развлёк, Свим. Кстати, Координатора тебе дали по моему настоянию.
– Какая щедрость! – не остался в долгу Свим.
– Мне ничего не стоило. Так вот, ты меня развлёк. Но и только. Хотя с вупертоками твои басни сходятся. Но рассказывают при этом, – в искажённом каналом связи голосе Присмета проскользнуло нечто, похожее на иронию, – об уничтожении кем-то двух… целых двух экипажей тескомовских воздушных шаров вместе с шарами. Потом ещё одного… Я смотрю, тебя заинтересовали мои новости? Если они для тебя, конечно, новости. Да, да, Свим, исчезли три шара. Тебе ничего не известно, куда они подевались и какова судьба экипажей?
– А я тут при чём? – как можно беспечнее ответил Свим. – Они же не в первый раз пропадают вместе с экипажами.
– Я тоже так думаю. Но мне не терпится от тебя узнать, как же это вам удалось совершить? Втроём! Ты, выродок-хопперсукс и мальчик, а? Свим?
– Похоже, тебе не менее других присуще рассказывать сказочки. Наплёл тут. Тескомовские шары, экипажи…
Но вопрос Присмета стегнул неожиданно:
– Где мальчик, Свим?
– Мутные звезды! Ты что, плохо слышишь или соображаешь? Я вчера тебе уже рассказывал о мальчике и как он погиб. Что тебе этот мальчик дался, раз тебе приспичило терзать меня и издеваться подобно извращенцу над Тринером? Ты можешь мне это объяснить? Ты, стоявший у истоков Фундарены и составлявший её Устав? Ты же сам мне приказал, как я теперь догадываюсь, сопровождать этого мальчишку. И я, агент и охотник, таскался с ним по бездорожью, бегал ото всех, кому было не лень за мной увязаться и прищемить мне хвост… На кой он тебе сдался?
– Сколько экспрессии… Где мальчик, Свим?
– У тебя там техника заела, или ты сам?.. Тебе не надоело спрашивать о том, чего уже нет? – Свим устало махнул рукой и присел на диван.
Маниакальное недоверие Присмета к его объяснениям начинала не только тревожить, но и надоедать. Он полностью выложился, придумывая правдоподобную историю, и сейчас голова его оставалась пустой для новых идей.
Не то, по-видимому, происходило у Присмета.
– Мне не надоело, – сказал он назидательно. – Ладно… Ты пока подумай о мальчике и как тебе следует его передать мне. А теперь ответь, Свим, что ты сделал с Гелиной Гонатой Гамарнак?
– Я?.. Сделал?.. С кем? – воскликнул Свим, а сам смятенно подумал об оставленных в руинах людях и выродках. Неужели на них всё-таки вышли тескомовцы?
С Хараном и с Гелиной что-то случилось, если Присмет ставит свой вопрос именно так.
– Успокойся, – прохрипел монитор, – я пошутил.
«Шутки у тебя», – хотел сказать Свим, однако решил выяснить до конца те сведения, которыми обладал Присмет.
– Ты сказал, Гелина… и в общем, Гамарнак. Какое она имеет отношение к правителю бандеки? – Свим говорил деловито, но не забывал показать свою неосведомленность во взаимоотношениях стоящих далеко от него гитов, зато правителя бандеки он знает, обязан знать.