– Мы понимаем… Забирайте!
– Хо-хо! – торжествующе отозвался Невлой. – С ними надо построже.
– Давай буди их! – поторопил Камрат, трезво рассуждая: кто знает, что или кто эта неведомая харта. Вдруг вмешается, они же здесь наводят порядок давно забытых эпох. Не драться же с ними.
– Разбужу! А ты спроси их, могут ли они показать нам дорогу к Скале?
– Сам давно о том думаю… Буди! А я…Сестерций, спроси, знают ли они, как пройти к Скале Перехода?.. Ну, что? Не тяни!
– Но они… – Сестерций замер, возможно, ещё раз проверяя правильность сообщения, переданного стражами порядка. – Они не должны этого знать… Мы – тоже.
– Почему?
Сестерций долго не отвечал.
– Они передают так… Сюда люди приходят для… отдыха глаз… Здесь для людей уй-юй… А транстерн… Они так это называют. Он им только помеха и отвлекает людей…
– Камрат! – взвыл Ф”ент. – На нас напали!.. Ой! Кошка, бей их, бей! Копытом их, копытом!
Камрат резко обернулся к путрам, они отбивались от каких-то созданий, имеющих, казалось, только скелет, обтянутый лоснящейся голой кожей. Ф”ент крутился с кинжалом в руках, а К”ньец орудовал мечом. Но тела этих юрких, едва ли больше кинжала стехара, зверушки обладали удивительной гибкостью, растяжкой и даже ломкостью, порой складываясь вдвое и втрое, так что ноги и оружие в лапинах путров не доставали их, встречая каждый раз пустоту, а те успевали их, похоже куснуть – у стехара показалась кровь на ноге.
Камрат тоже выхватил меч и бросился на помощь друзьям.
– Человек, остановись! – прогремел голос Сестерция. – Нельзя так с ними поступать!
– Можно!.. Видишь, они напали – махнул мечом Камрат и… никого не зацепил.
Непостижимым образом зверушка или какое-то создание древности, увернулось от клинка меча, хотя Карат был уверен в своей реакции и точности.
– Камрат, нельзя!.. – кричал Сестерций. – Это игра!
– Какая игра? – Камрат промахнулся опять и, наконец, глянул на торна. – Что за игра?
– Они играют!.. Они для игры.
– Хо-хо!
– Ничего себе игра. Они вон Ф”ента укусили.
– Они не могут кусать. У них нет зубов.
– Ф”ент! К”ньюша! Остановитесь! Это игра!
– Как нет зубов? А это что? – пожаловался стехар и показал на ранку ниже колена.
Он жаловался, так как нападение неведомых тварей обидело и испугало его не на шутку. А ранка появилась от его суматошного размахивания кинжалом, он порезал себя сам и не заметил, и теперь ему хотелось найти поддержку у Камрата, что его и вправду укусили.
Но Камрат уже видел правоту Сестерция, переданную от стражей порядка. Зверушки-игрунки, Сестерций назвал их каким-то длинным мудрёным словом или фразой – плайванчион, при ближайшем рассмотрении, не имели даже рта, но узкие подвижные губы, возникающие по всей поверхности головы. Да и сама голова походила на чуть сплющенный с боков шарик с тремя бегающими вслед за губами то ли глазками, то ли просто быстро меняющими цвет точками.
Впрочем, уследить за ними оказалось делом безнадёжным. Они роились под ногами людей и путров, не касаясь их, и на каждое в ответ движение людей или путров отвечали немыслимой игрой своих тел: коснуться их тоже не удавалось. Вот, казалось бы, попали в зажим руки и ноги, но непонятно каким невероятным образом избегали захвата, создавалось впечатление, что часть их тела, попавшее в безвыходное положение, на мгновение исчезала вообще, появляясь уже на свободе.
Усилия Невлоя разбудить незадачливую парочку, наконец, удались. Лепток раскрыл глаза и бессмысленным взором огляделся, долго соображая, где и с кем он. Илона, раскрыв припухлые губы, тут же закричала, чтобы её, в конце концов, оставили в покое и не мешали веселиться, но увидев склонённое над нею лицо Невлоя, испуганно замолчала и стала, как и Лепток, оглядываться, порывисто крутя головой. Узнала Камрата и успокоилась, было, но ощутила себя сидящей в неудобной позе, в сумраке и в отсутствии перед ней всей команды.
– Камрат, что со мной?.. Что с нами?
– С нами ничего, с вами тоже, – оторвался Камрат от, завораживающей взгляд игры зверушек: так и хотелось забыть обо всём и заняться только ими, руки так и чесались поймать хоть одну. – Сестерций, пусть они уберут их, этих…– он пнул ногой игруна, который, казалось, так и стремился попасть под носок сапога, чтобы его поддели, но… мимо.
– Разве тебе не нравиться? – спросил Сестерций, передав вопрос от местных торнов.
Сам Сестерций на возню вокруг него с игрунами, словно не замечал.
– Нравиться, но пусть уберут!
– Сестерций, ты, что не слышишь, что говорит Камрат? – подстегнул торна Невлой. – Пусть не мешают!
– Они передают… Люди всегда радовались… Плайванчионы тоже радуются…
– Мы здесь не для игры, – оборвал его Невлой, тут же приказал Лептоку и Илоне: – А вы вставайте!
Зверушки всё-таки отступили от разумных и замерли в ожидании – не позовут ли? Не позвали, и они короткими побежками с остановками скрылись в тёмной части подземелья.
– А мы вернёмся к разговору о дороге к Скале, – удовлетворился Камрат тем, что перед глазами перестали мелькать игруны глянцевитыми блёстками. – Сестерций, если они не знают, как к ней пройти, то спроси у них хотя бы…
– Они не должны знать, – напомнил торн. – И мы, попав сюда, в уй-юй, тоже
– Это я уже слышал. Узнай, почему между мавшами и другими роботами там, наверху, идёт война? И чем это грозит нам, людям?
– И какого Края они за нами увязались? – добавил Невлой, поддерживая вставшую Илону, ноги её не держали, подламывались.
У Сестерция, похоже, что-то не заладилось в общении или понимании со стражами порядка. Да и те тоже стал переминаться с ноги на ногу, словно им необходимо куда-то бежать, а их задерживают. А Сестерций дёргался, несколько раз порывался чего-то сказать, чалма его сползла на глаза, он её сбил на затылок, оголив часть безволосого черепа.
Камрат подошёл к нему, притронулся к руке.
– Что-то сложное? – спросил участливо.
– Нет… Да… Они мало знают о том, что наверху. Но… Как будто там все… либены защищают людей. Вот почему у них вражда.
– Невлой, ты слышал эту нелепицу? Они, оказывается, и те и другие защищают. Тогда от кого? Друг от друга?
– Слышал, – отозвался Невлой, ему приходилось держать в руках падающих Лептока и Илону. – Значит, надо держаться как можно дальше от тех и других… Эти пришли в себя, – тряхнул он удерживаемых, – и могут уже идти. Нам бы пора уходить отсюда, пока не появиться ещё что-нибудь. Не игруны, так… бегуны какие-нибудь.
– Пора… Но наверху нам спросить будет не у кого, а эти торны могут хоть что-то подсказать. Так что… Сестерций, спроси, если мы здесь, в подземелье города пойдём от дома к дому, то куда выйдем?
– Попадём в похс, – тут же отозвался Сестерций. – Я их уже спрашивал.
– А что собой представляет похс?
– Об этом знает только харт.
– Угу! А где этот харт?
– Он здесь повсюду.
– Хо-хо! – отметил Невлой ответ Сестерция. – Они нас что, за нос водят?
– А мы можем… Вернее ты, Сестерций, сможешь связаться с хартом? Спроси их.
– Это не рекомендуется.
– Ты им скажи… И резко так, – посоветовал Невлой. – Я вижу, они бояться, когда на них прикрикнешь. А ты, Камрат, сделай недовольное лицо и… больше жестов. Их дело ублажать людей… Ну, Камрат!.. Так. Вот и пусть исполняют твою волю… Сестерций, что?
– Харт может говорить с человеком, если ему разрешит конкаркум.
– Так пусть требует разрешения! Человеку надо!.. Знаешь, Камрат, ведь о подобной системе, когда никто ничего сам не решает и не делает, а ссылается на других, упоминается в некоторых анналах. Но никто этому не верит. Считают, что древние не могли так запутывать дела. Но, оказывается, так оно и было. И конкаркум сошлётся на какой-нибудь тарарам, а тот ещё на кого-то, пока голова у нас не закружится, и мы откажемся что-либо узнавать.
Камрат кивнул, соглашаясь с Невлоем. Но Сестерций сказал иное:
– Конкаркум требует подтверждения, что в уй-юй появились люди, о которых он стал забывать.
– Мы люди! – Камрат и без подсказки со стороны двейрина повысил голос.
Повысил, но уже перестал надеяться что-нибудь получить вразумительное в ответ. И точно сошлются на «тарарам».
– Конкаркум считает, что люди сами в состоянии разобраться, куда и с кем им идти.
– Хо-хо! Хороший ответ!
– Да уж, – усмехнулся Камрат, – лучше некуда. Что ж, будем сами разбираться… Но жаль. Хоть бы намекнули.
Глава 22
В доме все люди, за исключением Малиона, спали.
Выслушав Камрата с комментариями Невлоя о встрече со стражами порядка и отказе подсказать дорогу к Скале, Малион вместе с ними тоже посетовал на неудачу.
– А что здесь? Тихо? – спросил Камрат, устраиваясь так, чтобы можно было расслабиться.
Лицо Малиона скривилось в усмешке.
– Тихо, это точно. Но кто-то нас навещал. И тоже, по всему, для проверки порядка.
– Торны?
– Торны?.. А-а, ты о тех, что вам встретились в подземелье. Нет. Те, с кем столкнулись вы, имели, как я понял, материальное воплощение. А побывавшие здесь явно фантомные образования. И не торны, а в облике обычных людей.
– И что они? – заинтересовался Лепток. Войдя в дом, он тут же расположился спать со всеми, но уснуть не успел. Заслышав новость от Малиона, он поднял голову и поворачиваясь на бок. – Летали?
– Как сказать. Фантомы… Но ходили.
– Ты с ними смог…
– Нет, – Малион понял вопрос Невлоя с полуслова. – На меня они не обратили внимания, хотя я и голосом и жестами пытался как-то с ними пообщаться, но меня они словно не видели. Их занимали спящие, особенно долго они стояли над Ореем и Гелиной… Вот я и подумал…
– Проверка состояния спящих после, так сказать, развлечений? – подсказал Камрат.
– Вот именно.
– Может быть, Орею мозги вправляли? А Гелина?
– Она ждёт ребёнка.
– Ну, да, – кивнул Камрат, будто понимает поведение фантомов.
Но для него фраза Малиона была пустой, хотя и слышал её неоднократно. Вот и Свим, когда они выходили из Примето, на вопрос, почему Клоуда она не пошла с командой к Скале Перехода, так же сказал: «Она ждёт ребёнка…»