– Это не навсегда, – он провел костяшками пальцев по цепочке, касаясь и меня при этом, – еще год, максимум полтора.
Ну, как бы вроде полезная информация, но проблема была в том, что сейчас я ощущала его дыхание на своей коже и это было как-то… слишком.
– Полагаю, нам лучше поспешить, – нервно проговорила, поправляя кольца.
Даркан медленно, подчеркнуто неторопливо, поднялся, не отрывая взгляда от моих глаз, и ставя меня в крайне неловкое положение столь неприличной близостью. Со стороны могло показаться, что у нас тут нечто крайне интимное происходит, а у мужика сегодня свадьба, между прочим.
– Слышал, в твоем районе незапланированное кладбище устроили, – Даркана, казалось, вообще ничего в нашем излишне близком положении не смущало.
Он стоял вплотную, склонившись к моему лицу, и едва ли не касаясь меня губами, впрочем, мне чтобы завестись хватало и его дыхания на моих губах, и его запаха и…
– Да так, мелкие развлекались. Маньяки почему-то решили, что если дети играют ночью сами, то это от недосмотра родителей, а не потому, что…
Внезапно поняла, что в горле пересохло и говорить как-то сложно.
– Не потому что «что»? – подтолкнул к продолжению диалога Даркан.
– Не важно, я уже всех выкопала, – нервно ответила, старательно пытаясь не дышать.
Запах! Его умопомрачительный запах! Если когда я была человеком, этот запах только дурманил, то сейчас просто напрочь сносил крышу! Начала понимать, почему все вампирши сходят по Даркану с ума. И не удивительно, что Малисент казалась мне такой счастливой при каждой встрече. А еще Ивгена Женьер – она меня не из ненависти убивала, а из ревности. Жуткой такой ревности.
– Я тебя обратил, – Даркан легким касанием заправил прядь волос мне за ухо. – Поэтому вполне естественно, что тебя тянет ко мне.
– И когда это закончится? – я с трудом сдерживала два совершенно противоположных желания – отшатнуться назад и рывком прижаться к телу мужчины, которого я адски хотела в данный момент.
Склонившись еще ниже к моим губам, вампир тихо выдохнул:
– Никогда.
И выпрямившись, церемонно отступил от меня на шаг и галантно подал руку:
– Но зная тебя, ни в чем нельзя быть уверенным. Идем, нас действительно ждут.
Несмотря на то, что зрение у меня теперь было вампирским, Даркан придержал перед лестницей, и предупредил, когда вступили на часть фойе, устланную отполированным до состояния льда мрамором.
«По льду, за тобой иду по тонкому льду» – вспомнилась мне песня.
– Не слышал подобную, – соизволил заметить князь.
– А, ну вы же большую часть времени проводите в Изнанке, а это из нового, из человеческого творчества.
Подведя меня к лифту, Даркан нажал кнопку вызова и вдруг тихо обронил:
– С некоторых пор Изнанка утратила для меня все свои краски.
Почему-то показалось, что это моя вина. Хотя с чего бы?
– Кстати, мы протолкнули законопроект о расширении полномочий человеческой полиции, – поспешила порадовать новыми достижениями.
– Мм? – почти вопрос.
– Многое внесли, – бодро продолжила я, – включая право беспрепятственно производить обыск в объектах вампирской собственности.
– Большой шаг, – то ли похвалил, то ли сыронизировал Даркан.
– Я ожидала большего сопротивления от властей, – честно призналась, – но привилегированное положение великих домов давно уже не устраивало рядовых вампиров, так что… У реформы оказалось много сторонников.
– Это радует, но не стоит называть их имена, когда с бабушками на кладбище разговариваешь.
Я вот как стояла, так и прислонилась к зеркальной стенке лифта, потрясенно глядя на Даркана.
– Извини, – без тени сожаления произнес он, – но тебя пасут твои же бывшие друзья из уже никому не нужного Сопротивления. Я увеличил охрану кладбища втрое, перед каждым твоим приездом все зачищают от камер и прослушки, но «не друзья» у тебя настойчивые. И тебя они не достанут в любом случае, но если среди террористического движения всплывут имена твоих сторонников, они не пожалеют ни их, ни их семьи. И в итоге страдать будешь именно ты.
– Страдать будут все, – чисто из вредности сказала, а так… да, князь был прав.
– Для меня важно только то, что страдать и винить себя будешь ты.
Мы помолчали.
Лифт остановился на самом верху.
От него, до входа в построенный на вершине высотного здания дворец было около пятидесяти шагов, но почему-то Даркан не спешил на собственную свадьбу, и повел меня в обход, по каменной тропинке между зеленым газоном в импровизированном саду.
– Сторс говорил, вы тестируете программу реабилитации политиков склонных к каннибализму? – новый вопрос на повестке дня.
К счастью на продуваемой ветрами крыше высотки запах его тела ослаб, и даже думать стало как-то проще.
– Как сказать «программа реабилитации»… Мы просто устроили им экскурсию по моргу ВСБ, а там как раз доктор Савадж обедала, как и всегда не отходя от вскрытия… В общем вегетарианцев среди нашей политической элиты стало на порядок больше.
И тут голова закружилась еще сильнее, и жарко стало… местами.
– Так, когда там ваше воздействие на меня закончится?
– Уже говорил, – мягко подтрунил князь.
Появилось желание вступить в перепалку, посостязаться в остротах, и в целом – расставить приоритеты. Не знаю, то ли кольцо и вампирская сущность этого требовали, то ли… Вот о втором варианте я постаралась не думать.
– Далеко замок, не самым коротким путем пошли, – сделала отвлеченное замечание.
– Полагаешь, нам есть куда спешить?
– У вас как бы свадьба, – напомнила очевидное.
– В таком случае волноваться совершенно незачем – без нас точно не начнут.
И подав мне руку, князь повел по тропинке, освещенной наземными светильниками, через непостижимым образом цветущий, кажется, вечно, сад, по направлению к замку.
– Как тебе за рулем? – он решил продолжить допрос.
Круто было мне за рулем. Драйв и кайф вскипали в крови, стоило сесть в автомобиль. Но все было под контролем. Я могла затормозить в любой момент, среагировать в любой ситуации, безопасно промчаться по городу даже в самый час пик не причинив никому вреда и скользя между машинами и пешеходами… но не делала этого. Я была не настолько вампиром, чтобы учитывать только свои интересы, а потому передвижение по городу всегда 15-40 км/ч, не больше, если только ситуация не была критической.
– Стараешься придерживаться своих принципов, – понял все князь. – Это… вызывает уважение.
Ступая на невообразимом для меня в прежней жизни каблуке с такой легкостью, с которой ранее бы шагала в разношенных кроссах, я остановилась, повернулась к князю и честно призналась:
– Я не жалею, что стала вампиром.
Легкая улыбка коснулась его красивых губ, но в глазах цвета мокрого асфальта с алым отблеском тормозных фар, улыбки не было, когда он произнес:
– Но будь у тебя шанс отказаться, ты отказалась бы?
Ответом было «да». Даже не до конца понимаю почему. Быть княгиней дома Даркан оказалось реально круто, я многое могла теперь сделать для всех – от людей до вампиров, но… видимо все дело в принципах, отказаться от них порой сложнее, чем от собственной жизни.
– Значит, ты сожалеешь, – князь вновь протянул руку и нежным движением коснулся моей щеки. – Побуду откровенным в качестве исключения, ведь последнее время, мне приходилось постоянно тебе лгать.
Он взглянул мне в глаза, и я почувствовала, как у меня сжалось сердце.
– Я сожалею лишь об одном, Каиль. Что в тот день поверил смущенной наивной девушке, и остановился возле аптеки. Это – мое единственное сожаление в жизни.
Сжиматься сердце перестало, руку из его ладони я осторожно, и слегка брезгливо высвободила, а вот после мрачно спросила:
– И это единственное, о чем вы сожалеете?
– Да, – он не отвел взгляда. – Мне с самого начала не стоило доверять тебе. В этом случае ты бы не стала спасать Малисент, не оказалась бы под ударом Навьена, не влюбилась бы в моего тысячника, и я не сорвался бы, поступив с тобой слишком жестоко.
Да уж, все по делу сказал. Или почти все.
– Не отпускать меня тогда в аптеку было тоже так себе идеей, мне нужно было спасти семью друга, и я успела вообще в последний момент. Так что сожалеть особо не о чем.
Горькая усмешка промелькнула на его красивых губах, и князь тихо произнес:
– Я мог повлиять на тебя. Мог заставить забыть обо всем, включая спасение семьи твоего приятеля из «Сопротивления». Я мог бы многое, Каиль. Но ты стала моим светом. Чистая, невинная, такая светлая, с добрым сердцем и светлой душой. Говорят внутри нас, вампиров, всегда живет тьма, и это правда. Но рядом с тобой, мне хотелось стать другим. Светлее, лучше, счастливее… И я был, Каиль. Я был именно таким до тех самых пор, пока ты не сбежала от меня в той проклятой аптеке.
Черт, разговор куда-то совсем не туда свернул.
– Да, согласен, – подтвердил Даркан. – Но я хочу, чтобы ты выслушала.
Как будто у меня был выбор – когда князь Тьмы говорил, его решение было неизменным. За время нашего брака я этого особо не замечала, но когда начала работать с ним… В, общем, не было у меня выбора.
Раздраженно обойдя князя, я направилась к ближайшей обнаружившейся неподалеку скамье, с истинно королевским, в смысле княжеским, достоинством опустилась на нее, села, закинув ногу на ногу и поправив блеснувший в разрезе украшающий подвязку камень.
Медленно подойдя, Даркан не стал садиться рядом, он присел передо мной, проведя пальцами по обнаженному участку кожи между концом чулка и началом нижнего белья, посмотрел мне в глаза и едва слышно спросил:
– Кольцо. Как ты думаешь, почему я приказал тебе надеть его сегодня?
Невольно посмотрела на кольцо с флюоритом. Красивое, но массивное. И камень – казалось он был подвергнут минимальной обработке… Вспомнила излишнюю откровенность Угроу… с трудом сдержала желание содрать это колечко со своего пальца.
– Ну, определенно прислали вы мне его не просто так. И приказ надеть его сегодня тоже не был простой блажью.