Твою мать!
Я легла обратно к нему на колени, и посмотрела на него как на будущий труп.
– Убивал я многих, – глядя мне в глаза, спокойно даже не признался, а скорее буднично уведомил Дагрэй. – Но, не используя свои способности. До твоего появления в моей жизни, моим максимумом было в случае крайней необходимости отследить нужного человека. И все.
И вот лучше бы это действительно было «и всё», но, увы…
– Эрих, тебя убьют, – не сдержавшись, простонала я.
– Меня не так просто убить, как ты думаешь, – усмехнулся Дагрэй.
Посмотрела на него крайне скептически, и улыбаться он перестал. Затем медленно провел пальцами по моей щеке, коснулся губ, и едва слышно произнес:
– Я справлюсь со всем, Мелани, со всем и со всеми. Я готов бросить вызов всей вселенной и выдержу любые удары, если… ты выполнишь всего одну мою просьбу.
Мне стало интересно, какую? Предать Гаэру и скинуть ему данные тех, кому уже явно выдали приказ об его убийстве? Или просьба будет заключаться в том, чтобы я перебила всех архонтов? Или…
В общем, просто спросила:
– И о какой просьбе идет речь?
Эрих посмотрел мне в глаза и произнес всего одно слово:
– Dastanaa… – «не умирай» на тайремском.
И я почувствовала, как мои глаза наполняются слезами. Я ведь раньше никогда не плакала. Никогда вообще. Мои друзья гибли на моих руках, а я не пролила ни слезинки. Потому что это десант, детка, и у нас все по жесткому. Но сейчас… со мной творилось что-то странное.
– Знаешь, – молча вытерла предательскую влагу с лица, – на курсах психологии нас учили, что слезы – это признак жалости. Не к кому-то другому, а к себе. Так что когда плачешь, значит, жалеешь себя. Поэтому мы не плакали. Никогда. Даже когда сжигали тела своих павших товарищей. И я только одного не могу понять, почему… почему сейчас…я не могу сдержаться?
– Потому что когда любишь, Мелани, боль любимого человека, воспринимаешь как свою собственную. Вот и все, – сказал Эрих.
– Значит, мне жаль тебя? – слезы почему-то продолжали дрожать на ресницах, хотя они были совершенно не к месту.
Дагрэй улыбнулся. Такая привычная для него прежнего улыбка, с некоторым налетом превосходства и торжества.
– Что? – мгновенно нахмурилась я.
– Ты только что призналась, что любишь меня, – с некоторым вызовом ответил седьмой архонт.
– Вот ты сволочь! – не сдержалась я.
– Любимая сволочь, – не преминул подчеркнуть данный факт… этот сволочь.
Я открыла было рот, но захлопнула его, так ничего и не сказав.
Затем коснулась его пальцев на моей щеке, ощутила их тепло, но все же реальными они не были. Только проекция. Несомненно, более сильная, чем голографическая, но все же.
– Помнишь, я говорила о том, сколько процентов женщин-десантников обзаводятся мужем и детьми? – тихо спросила у него.
– Помню, – подтвердил Эрих, – ноль.
– И это правда, – продолжила я, – все, что я умею – служить родине. И ничего более, архонт Дагрэй. Так что поверь, для всех будет гораздо лучше, если меня просто не станет.
И это было правдой. Даже сейчас, в создавшихся условиях, для меня родиной остается Гаэра, для него единственным союзником и защитой – Танарг, мой исконный враг. Так что…
И тут я кое о чем вспомнила.
– Слушай, – снова посмотрела на него, такого близкого и далекого одновременно, – а ты ведь, кажется, говорил, что и у архонтов в плане создания семьи статистика прямо как у десанта. То есть примерно так ноль процентов архонтов находят свою женщину.
Эрих как-то странно скривился, помрачнел и явно не желал распространяться далее на данную тему, но тут были я и он, и как-то… наверное из-за того, что мы были одни он не смог солгать.
– Видишь ли, в данный конкретный момент, в тебя до безумия влюблен не только я, – тихо произнес Дагрэй.
– Не поняла, – я приподнялась даже, вглядываясь в его глаза. – Ты в курсе про Багора?
И тут непонимание отразилось в глазах Эриха.
– Что? – разъяренно переспросил он.
Ага, то есть не в курсе.
– Забудь, – сходу сориентировалась. – И это, продолжай давай, кто там еще пылает ко мне неземной страстью и всеми там прочими неприличными вещами?
Несколько секунд Эрих смотрел на меня, явно желая узнать побольше, про мои отношения с Багором, но так как я спросила первая, ему пришлось ответить. Правда, ответ этот дался Эриху нелегко. Он стиснул зубы, причем так, что желваки заходили ходуном на скулах, отвел взгляд, и нехотя произнес:
– Архонты.
Что?!
Я чуть не рухнула. Нет, я бы рухнула, но я и так полулежала, так что падать просто было некуда. Зато я вспомнила слова Эриха: «Архонты связаны между собой, Мелани. Мои чувства, мое желание, мою потребность в тебе – они ощущают».
И все же…
– Ты ведь шутишь, правда? – уже определенно догадываясь, что не шутит, спросила я.
Эрих посмотрел на меня и… промолчал.
Я послала всю свою панику на Творху, там чудная такая планета, всеядная – жрет все, что только к ней не подлетит, один раз даже нас чуть не сожрала, быстро мы оттуда улепетывали в тот раз. И, подуспокоившись, уточнила:
– Итак, допустим, что ты прав, и в меня сейчас влюблены шесть архонтов. Я правильно поняла?
Эрих прочистил горло, вздохнул и обозначил масштаб:
– Пятьдесят шесть.
И пока я как рыба хватала ртом воздух, объяснил:
– Архонт – это глава дома. В отличие от дома Дагрэй, у которого после попытки переворота, остался всего один наследник – я, в других домах достаточно наследников, и, соответственно, у них одаренных наследников мужского пола так же существенно больше.
– И все они такие же психи, каким ты стал после Дерана? – напряженно спросила я.
Эрих молча кивнул.
На этом я рухнула обратно к нему на колени, сложила руки на груди как покойник, и честно призналась:
– Катись к Творхе со своими просьбами типа «Не умирай, любимая», ибо, говоря откровенно, все мои проблемы начались с того, что кое-кто взял и в меня влюбился!
Эрих… промолчал.
– А ведь Тамран говорил! – разъяренно вспомнила я. – Предупреждал ведь. Так нет, мы великие и могучие седьмые архонты, мы умных советов не слушаем, они не по нам! Скотина!
Злость такая взяла, что даже слов толком не было!
– И знаешь что, – продолжила раздраженная я, – но я лучше подохну здесь, чем окажусь перед перспективой поимения меня хреновой тучей психованных архонтов и их недотрахонтов!
Дагрэй был бледен, но после моих слов… почему-то улыбнулся.
– И не улыбайся мне тут! – потребовала я.
– Ты последнее слово весьма неординарно исказила, – сообщил он.
Я прикинула, что сказала, и поняла, что медленно, но верно краснею.
– Имелось ввиду – недоархонтов, – пробурчала тихо.
– Я понял, – кивнул Эрих.
Но улыбаться не прекратил.
А меня вот что заинтересовало:
– Слушай, но ведь всем этим архонтам, их недоархонтов кто-то рожал, так ведь? Значит, у них есть женщины.
– Естественно, – согласился адмирал тайремского флота. – Женщины есть всегда – первые жены, вторые жены, наложницы. Но максимальный усилитель на данный момент – только ты. И да, Тамран предупреждал, а вот я, идиот, не послушал. И, наверное, мне стоит объяснить почему.
– Ага, объясни, будь так любезен, – поддакнула я тому, что он идиот.
Эрих все понял, но разборки устраивать не стал и начал объяснять:
– Я с рождения, практически не обладал способностями правящей элиты. Сначало это расстраивало, а после я решил, что если у меня этого нет, то мне оно и не нужно. И потому я игнорировал свою суть с самого детства. Не просто игнорировал – я сделал свой недостаток преимуществом. Я даже убедил себя в том, что я не такой, как они, я умнее, целеустремленнее, решительнее и добиваюсь большего, полагаясь на свои ум, логику, знания и упорство. И я многого достиг, это факт. Но, видимо, именно поэтому, судьба решила на мне отыграться… Последним усилителем на Тайреме была моя мать. Но так как между нами кровная связь, она не усиливала меня – ведь я ее сын, а не мужчина. Знаешь, я потратил так много сил, времени, интриг… тысячи жизней, ради ее свободы, Мелани. И я добился желаемого. Я смог. Но она никогда не любила и не полюбит меня как сына, ведь я зачат путем насилия, и рожден против ее воли, так что во мне она всегда видела отца… В общем, это не важно. Уже не важно. Случилось то, что случилось – в моей жизни появилась ты и мои способности начали пробуждаться. Сначала дергано и рвано, почти хаотически – я видел образы, но не мог уловить суть. Я искал тебя, полагаясь на свой опыт и технологические возможности, но… чем ближе я был к астероидному братству, тем сильнее меня тянуло на Гаэру. И в какой-то момент я осознал, что ты там, вопреки всем данным и вероятностям. Вот почему мы оказались на орбите Гаэры.
Твою ж мать, а я все никак не могла понять, как они нас вычислили.
– Удивлена?
– Есть немного, – честно призналась. – Ты поэтому меня потырил?
Эрих тяжело вздохнул, прикоснулся к моему лицу и ответил:
– Я сходу ощутил в тебе что-то очень близкое и очень важное. Но твоя маскировка была на уровне, а мои способности слишком хаотичны, я не знал, на что полагаться. Если на логику – тебя нужно было отпускать. А я привык полагаться на логику, так что… В первый раз тебе удалось улизнуть.
– А потом меня сдала крыса, – догадалась я.
И Эрих молча кивнул.
– Рега? – сходу спросила.
Но ответа сходу я не получила.
– Мелани, мне нужно настоящее имя. А это, походу, не его. Но если для тебя это важно, я покажу образ.
Заморочки с этими его способностями.
– Ладно, продолжай, – милостиво разрешила я.
Все равно Рега отстранен, и если крыса он – его Удав придушит собственными руками, так что не важно.
– Мне не нравятся твои мысли, – вдруг признался Дагрэй.
– Да я сама не в восторге, – что уж тут скрывать, – но жизнь штука такая… она имеет свойство заканчиваться.
Взяв меня за подбородок, Эрих заставил посмотреть на него и почти прорычал: