– Не нахожу ничего нормального в том, что твои кости были хрупкими как стекло в момент, когда я забрал тебя, мать.
– Что ж, – помолчав, произнесла женщина, – значит, ей повезло больше, чем мне и о ней заботятся.
Я посмотрела на Эриха. У Эриха такое лицо стало, едва он понял, что я проснулась, что стало ясно – спалила на горячем. Но умел Дагрэй добавить апофеоза ситуации.
– Мелани, это моя мать, – произнес он, разворачивая сейр ко мне.
А на мне кроме легкой простыночки и кучи трубок от капельницы ничего больше не было! Так что представление вышло то еще.
– Мать, – ровным голосом, словно все идет прямо таки наилучшим образом продолжил Эрих, – это моя любимая женщина и жена – Мелани Дагрэй.
Ну, если Эрих ждал поздравлений, то зря.
– Идиот! – холодно и высокомерно произнесла женщина, после чего вырубила связь.
– Твою мать! – выругалась я.
– Да, мать у меня та еще, – нехотя признал Эрих.
И раздраженно отшвырнул сейр. Тот свалился где-то в глубине каюты и, судя по звуку, разбился. Эрих молча обнял меня уже обеими руками.
Несмотря на попытку казаться отстраненным и спокойным, я чувствовала – ему хреново. Вероятно, это было первый раз за всю его жизнь, когда он обратился за помощью к матери, и, даже не удивлюсь, если обратился он к ней в первый и последний раз.
– Знаешь, а у меня была неплохая такая мать. Сержант Страйк нам вообще заменил сразу и мать и отца, – почему-то сказала я.
– Мне родителей заменил Тамран, – нехотя признал Эрих.
– Ну… он неплох, – решила я подбодрить Дагрэя. – Как тренер – шикарен, как пилот… такое себе, но я могу его потренировать.
Усмехнувшись, Эрих прикоснулся губами к моим волосам и пояснил:
– Знаю, что пилот из него не лучший, но я никому больше не мог тебя доверить.
Прозвучало собственнически, и отдавало немного психозом, но почему-то стало приятно, даже не знаю почему.
А еще я внезапно поняла, что:
– Эрих, я есть хочу.
Он отстранился, критически осмотрел меня и сдержанно произнес:
– Значит, идем на поправку. Ну вот и первые хорошие новости за последний месяц.
И тут мне как-то поплохело сразу.
– Эрих, – я села, стараясь не задеть трубки, подсоединенные к моим венам, – а сколько я спала?
– Месяц, – безмятежно отозвался Дагрэй.
Только вот в глазах его никакой безмятежности не было вовсе, там что-то другое поселилось, вообще кардинально противоречащее безмятежности.
***
Кормил меня Эрих. Купал – Эрих. Одевал тоже он, причем больше никаких сверхпрочных чулок – сам спецом на моих глазах порвал несколько пар, чтобы я так сказать не рассчитывала на них вовсе. Я и не рассчитывала – стараясь этого не показывать, я пребывала в тихом ауте. Потому что мне с трудом давалось даже стояние на месте, не говоря о шагах. И все же на прогулке я настояла.
Эрих настоял на том, чтобы катер был под рукой, пришлось согласиться.
В процессе выяснилось, что мы стоим в космопорту, причем самом защищенном космопорту Танарга, на основной планете. Меня от одного осознания этого дрожь пробирала.
А гулять мы отправились не куда-нибудь, а в Парк Вечной Славы Павших Героев, сокращенно ПВСПГ. В сапог в общем.
ПВСПГ в это раннее утро был практически пуст, приземляясь на стоянке Эрих объяснил, что сейчас утро, все на работе. Потом он захватил рюкзак и мы пошли гулять.
Спускалась я на Танарг с содроганием, первый шаг делала примерно с тем же чувством, а потом это… прифигела слегка. Это был Танарг. ТАНАРГ, мать его. Мимо нас проходили танаргцы в мундирах, а в мундирах тут были все, даже мелкие детеныши дедсадовского возраста промаршировали мимо нас в оранжевых мундирах, идя след в след и цокая каблуками черных форменных полувоенных ботинок. И еще козырнули, повторяя жест воспитательницы в серо-оранжевом мундире, которая поприветствовала Эриха. Эрих ведь тоже был в мундире, причем адмиральском. А кто у нас был как хрен его ведает кто в васильковом платье, одна на весь, мать его, Танарг? Правильно – я.
– Эрих, ты знаешь, кто ты? – прошипела я.
– Есть хочешь? – невинно вопросил он. – Сейчас дам пюрешку фруктовую.
И дал мне пюре в мягком тюбике. А я-то думала, зачем ему рюкзак.
Так мы и пошли гулять по ПВСПГ. Несмотря на раннее утро и тот факт, что еще не все цветы распустились, тут было красиво. И я шла по аллеям славы, потягивая фруктовый тюбик, пока нам на встречу не выкатилась очередная группа дедсада. На этот раз мелкие были мелкими настолько, что сидели в колясках, но при этом – все были в мундирах! И военных ботинках! А еще все ответственно сосали фруктовое пюре из тюбика.
Из очень знакомого мне тюбика!
– Эрих, ты сволочь! – высказалась я, едва и эта группа козырнувших адмиралу воспитательниц, промаршировала мимо нас.
– Чего ты возмущаешься? – возмутился он. – Я все варианты перепробовал, эти были самыми вкусными. Заметь, их даже совсем мелкие дети любят.
– Зззаметила, – прошипела я.
И мы свернули на очередную Аллею Славы хрен его ведает кого, потому что я перевела только первые два слова, ну паршиво я знаю танаргский. Но аллея явно популярностью не пользовалась, и тропы тут тоже похоже были нехожеными, потому как спустя шагов двадцать мы обнаружили, что не одни тут.
– Ну надо же, какая встреча – сам адмирал Дагрэй, – произнес кто-то почти змеиным голосом.
Хотя может и не змеиным, но общего у них точно было много.
А потом один из как казалось кустов повыпрямился, и на устланную красным камнем дорогу скользнула гаракхай. Гаракхай! Твою…
– Эрих, срочно вызывай подкрепление, – едва слышно прошептала я, делая вид, что сосредоточенно сосу тюбик.
Но, увы, я была услышана и высокая брюнетка ростом с Эриха, бросила на меня насмешливый взгляд свысока, а затем плавно скользнув к Эриху, томно произнесла:
– Я соскучилась.
Я посмотрела на представителя самых страшных спецвойск во вселенной, один вид их черных мундиров без опознавательных знаков уже вызывал содрогание, а во всех рекомендациях при встрече с ними значилось или валить или вызывать подкрепление и валить… Посмотрела на свой тюбик с пюрешкой… Медленно поднесла тюбик к черному мундиру мадамы, одним нажатием выдавила все остатки пюрешки прямо на выдающуюся грудь, так сказать, после чего с самым наглым видом засунула пустой тюбик этой остолбеневшей в нагрудный карман, и с вызовом вскинула подбородок.
– На, – на танаргском я говорила, конечно, жесть как паршиво, – не скучай.
И в ПВСПГ стало тихо. Пугающе тихо. А остальные, как оказалось вовсе не «кусты» начали медленно, но верно трансформироваться в других гаракхай. То есть они тут всем подразделением медитировали, сливаясь с природой часов так на десять-двенадцать. Это у них тренировка такая была. И они после нее были адски злые, а еще зверски голодные. Точно знаю, потому что где-то на пятой вылазке лет так в пятнадцать, мы на такой медитационный центр нарвались. Так вот эти от злости один из погрузочных шатлов порвали, причем голыми руками. А нас там было два отряда при полном боевом снаряжении и наличии прикрытия с воздуха. А тут только я и Эрих, одни одинешеньки, перед звереющими лицами пятнадцати гаракхай.
– Эрих, давай рюкзак, – приняла решение я.
– Зачем? – старательно сдерживая явно смех, поинтересовался Дагрэй.
– Эрих, – я напряженно осматривала противников, – тут штука такая – они все голодные. Сто пудово. Они же тут часов двенадцать в позе зю проторчали.
– Двадцать четыре, – ледяным от ярости голосом, поправила обмазанная пюрешкой мадама.
Нам хана!
– Эрих, дай рюкзак и бежим, – я из десанта, нас учат быстро принимать решения.
– Рюкзак-то тебе зачем? – допытывался не умеющий быстро принимать решения адмирал.
Кошмар, с кем только не приходится работать.
– Будем отстреливаться, – прошипела я, – тюбиками.
В глазищах гаракхай полыхало нарастающее бешенство, но я все равно взгляда не отводила – от первого выпада я по-любому смогу увернуться, а дальше по обстоятельствам. Я из десанта, мы не сдаемся.
– Мелани, все хорошо, – Эрих мягко обнял меня, и, игнорируя вообще всю опасность, взял и… отвел к скамейке.
Пара нажатий, и вместо простой деревянной скамьи образовалось кресло с подлокотниками и подножкой, куда меня взяли и настойчиво усадили. После мне не вручили рюкзак, нет, его поставили рядом и из него достали прозрачный контейнер с ягодами, который открыли и подстелив белую бумажную салфетку, расположили на моих коленях.
– Заметь, это уже не пюрешка, – как маленькой, сказал мне Эрих.
Потянулся, нежно поцеловал потрясенную меня, а вот затем поднялся, развернулся к гаракхай и сходу стал как-то опаснее. Опаснее настолько, что у меня появилось совершенно ненормальное желание свалить куда-нибудь за спины этих гаракхай и там отсиживаться, пока Эрих не успокоится. А то, что Эрих разозлился, было видно невооруженным взглядом.
И произнес он всего одну единственную фразу на танаргском:
– Риантану Эдога так важно увидеть демонстрацию?
Но я может перевела неверно, и там было что-то вроде «хочется шоу»? Хреново я знаю танаргский. А танаргцы хреново знали Эриха.
Гаракхай рухнули. Все как один, словно подкошенные. Стоять осталась только одна, щедро отмеченная моей вкусной пюрешкой. Именно к ней и подошел Эрих, чтобы холодно уведомить:
– Просчет был в том, что фразу «Я соскучилась», ты произнесла на тайремском. Передай мой личный привет риантану. Он хотел врага, он его получил.
И развернувшись, Эрих ушел ко мне.
Только после того, как он сел, гаракхай смогли встать. То как они на него после этой демонстрации силы смотрели, можно было лишь сравнить с тем, как на него теперь смотрела я. С УЖАСОМ.
– Эрих, – прошептала я, когда эти все ушли, – это были гаракхай, Эрих. Ты знаешь, кто связывается с гаракхай?
– Кто? – невозмутимо беря одну из ягод, поинтересовался Дагрэй.
– Да никто! – чуть ли не заорала я.
На меня посмотрели снисходительно конечно, что обидно, но с любовью, что приятно. После чего Эрих наклонился и почти касаясь губами моих губ, тихо произнес: