— Дайрем!
Игнат, стоящий на колене и касающийся пальцами ступенек, ведущих к входной двери, запрокинул голову и улыбнулся мне.
— Привет, — выдала я.
— Привет. — Сволочь даже решила мне подмигнуть.
А дом стонал и скрипел, но держался.
— Рада тебя видеть, — вру самым наглым образом.
У Игната одна бровь взлетела вверх.
— Цветы приготовила даже, — продолжила я. — Лови.
И в темного обманщика полетел букет лилий. Прицелилась я хорошо, цветы полетели точно в цель, вынудив Демона оторваться от своего занятия и поймать флору упакованную. И вот только он ухватил букет — следом полетел вазон с водой!
— Дайр… — заорал один из темных.
Но это не помогло — встреча ингатовского лба и дна массивной вазы произошла жарким весенним днем, ознаменовавшись отборным матом Демона и ликующим «Йес!» от меня.
Но это было только началом! Генри и Иван метнулись к окнам, увидели последствия случившегося — в смысле шишку Демона, остатки героически погибшей вазы и букетик лилий, которые темный продолжал держать в руке, переглянулись.
— Блок не только на нас, — шепотом, едва слышно произнес Генри.
— Они тоже лишены боевой магии. — Генри даже осип.
— Бей гадов! — завопило привидение.
Я помчалась за следующей вазой!
И была остановлена меланхоличным заявлением книги:
— А что, никто, кроме умненькой меня, не заметил, что дом перестали взламывать?
От такого вопроса я застыла, Генри тоже, Иван почесал лысый череп, призрак развел руками.
— Так я и думала, — печально резюмировала книга. — О вселенская справедливость, с кем приходится работать… Скелетики и убогое подобие иного, услышьте истину, о недалекие, сей темный ломает охранные заклятия. Для взлома заклинаний охранного уровня концентрация великая требуется. Осознаете ли вы мой намек, умом скудные?
Вот лично я на книгу обиделась, а Иван с Генри почему-то — нет. Переглянулись, кивнули, и Генри произнес:
— Нельзя позволить темному сосредоточиться!
Мы на секунду замерли, а после бросились в разные стороны — я в ванную, привидение — за цветами, куда Генри и Иван умчались, я не в курсе.
В нашей уютной ванной я начала сметать в подол майки все мыла, шампуни, пузыречки, мочалку даже, и когда выбежала обратно в спальню, совсем недоброе привидение НеКаспер вело прицельный огонь по темным, швыряя вазы вместе с цветами.
Что примечательно, темные швырялись в ответ, но остатки фарфора, как об стену, разбивались о пустой оконный проем. Видимо, защита дома еще держала оборону.
— Банзай, мля! — орал призрак со зверским выражением на морде, запуская очередную вазу с букетом вместе.
Оценив расстановку приоритетов, в смысле заготовленных флоросодержащих снарядов, я поняла, что в этом окне мне делать нечего, и направилась ко второму. А выглянув, на секунду оторопела — у призрака с меткостью оказалось все на уровне, и бил он прицельно по Игнату, у которого обнаружилось уже две шишки! Но несмотря на боевые ранения, темный вновь попытался взломать нашу хату посредством руконаложения на ступени. А остальные занимались тем, что защищали его от кровожадного привидения, повытаскивав откуда-то черные пылающие серым пламенем мечи и перерубая снаряды на подлете.
И вот что примечательно — защищали темные Демона от окна слева, а угрозу с правого окна, в котором засел второй снайпер, в смысле я, не просекли. Хватаю первое мыло, прицеливаюсь, бросок.
В этот самый миг Игнат, держа ладони на ступеньке, запрокинув голову, что-то шептал… Здоровское мыло ручной работы, совершив дугу, радостно зашло на посадку, избрав в качестве аэродрома и так пострадавший лоб…
И во дворе стало тихо. Очень. Молча смотрю на остолбеневшего Игната, а все темные как-то странно на меня, потом на него, на кусок мыла, который почему-то вдруг начал плавиться, снова на меня, и вдруг все так одновременно как сделают шаг назад…
В следующее мгновение Демон вспыхнул огнем!
Странным, черно-зеленым пламенем, которое начало сжигать его кожу, одежду, волосы! Треск пламени, шипение расплавившегося мыла — и передо мной истинный темный! Метра два с половиной роста, в черном плаще, сапогах с зауженным носком, рубашке странного покроя и брюках черно-зеленых. Но ладно прикид — у Демона оказалось жуткая рожа! Огромные миндалевидные глаза, хищный орлиный нос, четко очерченные злые губы, высокие скулы и мускулистая шея. Жутко так. Меня передернуло.
А этот темный перс по имени Дайрем, рыча, спросил:
— Страшно, Марго?!
— Ганнибал Лектор отдыхает, — испуганным шепотом созналась я и… запустила в него следующим мылом.
Кусочек мыльно-рыльного ассортимента пролетел мимо даже не пошевелившегося монстра, после чего лично мне стало страшнее. И тут позади раздалось натужное:
— Поберегись!
Побереглась — отскочила в сторону и увидела Ивана и Генри, запускающего снаряд «Холодильник-1» в цель. Запуск прошел успешно, но едва мы все втроем выглянули, чтобы насладиться результатом, узрели жуткое — темный удерживал махину одной рукой, даже без напряга.
И тут с постели донеслось:
— Нет, оно понятно, что у скелетов в голове мозгов нет, — проворчала книга. — Но это надо было додуматься кинуть ему предмет, на который защита не среагирует, вполне обоснованно считая своим.
Я в диком ужасе посмотрела на Дайрема, а тот, этой одной граблей, зло усмехнувшись, запустил холодильник в дверь!
Дверь была снесена напрочь!
— Мля, — простонало приведение, у которого как раз и вазы с букетами закончились.
Одновременно с рухнувшей дверью в доме что-то громыхнуло, а после раздался тихий печальный звон. Генри, схватившись за голову, упал на колени, Ивана начало трясти, как в конвульсиях, привидение тихо заматерилось, а я…
Я в диком ужасе смотрела на стоящего перед домом темного, который просто улыбался. Причем очень доброй улыбкой Игната!
В следующую секунду случилось то, чего никто не ждал — ни я, ни темные, ни скелеты с привидениями!
Открылись ворота! Плавно очень, привычно, без этих дерганий, и во двор въехал красный «Феррари».
Въехал и резко остановился! Стужев так дал по тормозам, что машину тряхануло, словно она врезалась в стену. Затем распахнулась дверь, и взбешенный Князь вышел из автомобиля.
— Что-то я не припомню, чтобы гостей приглашал! — в нарочито-небрежном тоне Стужева отчетливо прозвучал гнев.
Настоящий такой гнев, от которого жутко стало даже мне. Мне, но не чудовищу, некогда бывшему милым Лысым Чертом, которое демонстративно медленно повернулось к Александру все с той же неестественной улыбкой на губах.
И вот этот монстр насмешливо произнес:
— Все еще смертный.
Мне вдруг как-то очень страшно стало за Стужева, но не ему. Князь спокойно поинтересовался:
— Намекаешь на мою уязвимость?
Темный не стал отвечать, он сделал жест рукой, означавший, вероятно: «Взять его», и, повинуясь этому движению когтистой конечности, остальные темные, став полусмерчами, с оружием наперевес двинулись к Саше. Я едва не закричала от ужаса, остановил меня насмешливый вопрос Стужева:
— А-а, — он улыбнулся темному, — намекаешь, что тут блок и моя магия мне ничуть не поможет?
— Догадливый, — с усмешкой ответил Дайрем.
И мне вдруг показалось, что это темный старше, гора-а-аздо старше внука Кощея. Старше и куда опаснее. И, наверное, так не только мне показалось, потому что Саша тоже перестал улыбаться и теперь смотрел на темного пристально, очень оценивающим взглядом. И именно Князь спокойно произнес:
— Ритусь, от окна отойди.
— Полагаешь, ее это спасет? — Темный поинтересовался совершенно безразлично. И так же без эмоций добавил: — Ни приверженность стае, ни защита клана Дормеинтес, ни те слабые зачатки магии, которыми ты обладаешь на Земле, тебе не помогут, Кощей.
У моего мужа удивленно приподнялась бровь.
— Ты мальчишка, — продолжил темный Дайрем, — зарвавшийся щенок, пытающийся предпринять жалкие попытки присвоить мой ключ к Терре.
Стужев бросил на меня мрачный взгляд и вновь вернулся к созерцанию Дайрема Херарда, я даже не дышала, в ужасе думая, что делать, а темные, коих не заботила беседа вовсе, осторожно подбирались к Саше, не ожидая повторного приказа.
Сверкнула черная сталь!
Красный «Феррари», в том месте, где только что стоял Стужев, был разрезан до основания. Как в замедленном фильме ужасов, я смотрела на две аккуратные половинки автомобиля, падающие на траву. Но прежде чем железо смяло зелень, Александр Стужев исчез.
Вообще!
На газоне распускал кольца змей! Огромный, метров пятнадцать, наверное. Ледяной! С капюшоном, как у кобры! И синими-синими, как бесконечное ясное небо, глазами. Полупрозрачный, искрящийся на солнце, — змей!
Вдруг кто-то заверещал не своим голосом!
А этот гад ледяной недовольно так:
— Маргош, тебе же деда прямым текстом сказал, что у нас клептомания наследственная.
Я перестала орать. Застывшие на миг темные перестали тормозить! И бросились на ледяную кобру! Змей перестал раскачиваться и ринулся в атаку!
А Дайрем ринулся в дом!
И начался бой!
Восемь черных сверкающих сталью вихрей и один ледяной змей! Первая ступень, преодоленная темным.
Пять черных смерчей, один змей, а Демон уже на пороге.
Один искрящийся на солнце ледяной змей и один застывший в дверях Игнат.
И все случилось за несколько сотых долей секунды…
И теперь огромная змея, раскрыв полупрозрачный ледяной капюшон, покачиваясь, смотрела на темного, а темный не отрывал взгляда от змеи! А у меня кружилась голова и от увиденного, и от недостатка кислорода.
— A-а, клептомания, — протянул Игнат и медленно спустился по ступеням обратно во двор. — Так значит, все же наследие драконов. Неожиданно.
Змей молчал. Я начала хватать ртом воздух и вцепилась в подоконник так, что пальцы отозвались болью. А Дайрем, медленно двигаясь к покачивающемуся ледяному чудищу, продолжал говорить:
— Хорошо, ты сильнее, признаю. Я не тронул твоих… мм, людей, ты не убил ни одного из моих, никто ничего не потерял. Д