Ванна, камень и мясо. Камень мы купили у поставщика за триста пятьдесят золотых, наценка высокая по сравнению с Бухтой Буеграда, но не так уж плохо, если учесть меньшее расстояние. Да и тащиться лишний раз в ту дыру мне не хотелось.
Несмотря на необходимость в гигиене и то, что торговый пост продавал большое разнообразие различных товаров, ванна была последней вещью, которую я ожидал увидеть в продаже. Это был специализированный товар, что-то, что большинство людей в этом месте купили бы только один раз или вообще никогда, но у меня было предчувствие, где бы я мог её найти.
Уж больно знакомый почерк, втюхать что-нибудь эдакое, эксклюзивное, да подороже.
— Князь!
Сайлас Гринбейн сидел на стуле перед своей большой палаткой, куря сигару в тени навеса. Он снял куртку и закатал рукава, по его чешуйчатой гоблинской коже стекали капли пота. Видок у него был тот еще — будто его только что вытащили из болота и забыли обтереть.
— Можно только по имени, Василий, — поправил я. — Как дела, Сайлас? Наслаждаешься местным курортом?
— Как всегда, терпимо, несмотря на эту проклятую жару. А у тебя? Все так же спасаешь девиц и борешься с мировым злом?
— Я в порядке, спасибо, что спросил. И да, график плотный, не жалуюсь.
— Надеюсь, ты не принял близко к сердцу наши напряжённые беседы на предыдущих встречах. Было приятно иметь с тобой дело. Редко встретишь человека, который держит своё слово в этих краях. Особенно такого, кто платит вовремя.
— За последние несколько дней я уже и сам это понял. Честность тут, похоже, не в почете.
— Вот как? — Сайлас прищурился на солнце, прежде чем кивнуть и откинуть голову на спинку стула. — Ну, каждому свое.
— Так… — протянул я, ожидая очередного коммерческого предложения.
— Так что? — лениво переспросил Сайлас.
— Ты не собираешься мне что-нибудь продать? Пару дней назад ты был идеальным продавцом, сама любезность и напор, теперь даже встать не можешь. Жара так сморила или совесть проснулась?
— Ох, прости за отсутствие показушности, — он поднял с колен складной веер и ловко раскрыл его, принявшись опахивать им свое лицо. — Нынешний климат мне не по душе. На самом деле, мои парни уже собирают вещи, чтобы убраться отсюда. Этот торговый пост себя изжил.
— Да уж, жара адская. Сам еле терплю.
— Это раз… А ещё лес.
— Что с лесом? Опять волки шалят или что похуже?
— Звери, конечно. Ты не слышал? Тут разве что глухой об этом не слышал.
Кузьма и я обменялись взглядами, прежде чем снова посмотреть на Сайласа.
— Какие еще звери? — уточнил я, хотя внутренне уже напрягся.
— Караван атаковали прошлой ночью, сразу как отсюда выехали. Топотуны. Бедолаги, шансов у них не было никаких.
— Шансов не было? — переспросил я. — Я думал, они оружием приторговывают. Разве это не делает их последними, на кого стоило бы нападать?
— Оружие они, может, и собирают, — хмыкнул Сайлас, — только вот пользоваться им, похоже, не научились. Да и охрана у них была, так, для вида. Не помогло.
Черт. Мой карабин был у них, я ведь в будущем подумывал выкупить его обратно на всякий случай.
— А что с их барахлом? — спросил я, стараясь, чтобы голос звучал как можно равнодушнее.
Сайлас, даже в своем полуобморочном состоянии, умудрился криво усмехнуться.
— Ну, ты даешь, — протянул он. — Кучку безобидных торгашей на куски порвали, а ты уже думаешь, как бы их пожитки раздербанить. Вот это я понимаю, княжеская хватка. Далеко пойдешь.
— Не в этом дело. Я им продал кое-что пару дней назад. Ценную вещь. И мне бы очень не хотелось, чтобы она попала не в те руки.
— Вот как? — Сайлас изобразил интерес. — Ну, теперь это уже не важно. К тому времени, как тварь с ними разделалась, все было в хлам. Телега, шмотки, даже лошади. Кровь, кишки, ошметки. Жуть. Кое-что, конечно, растащили падальщики, но все остальное превратилось в труху.
— И кто мог их так разметать? Что сам думаешь?
— Понятия не имею. Что-то здоровое, или целая стая. Странно все это. Караваны тут обычно не трогают, особенно зверье. Они знают, что от дорог лучше держаться подальше.
— Ясно… В общем, — я кашлянул, — давай к делу.
— Как скажешь, — Сайлас лениво махнул рукой в сторону входа в палатку. — Бери, что приглянется, договоримся.
— А ты со мной не пойдешь? Не боишься, что что-нибудь украдем?
— Мои парни там, да и, честно говоря, мне плевать. Я сейчас отрублюсь…
Мы с Кузьмой вошли внутрь. Палатка напоминала разворошенный муравейник, даже хуже, чем в прошлый наш визит. Люди Сайласа сновали туда-сюда, сортируя горы товаров в кое-как организованные кучи.
— Не соврал, — отметил я.
— Похоже на то, — кивнул Кузьма.
— Как думаешь, что напало на топотунов?
— Одна из многих тварей, о которых я упоминал. Они в глухих лесах обитают.
— Стефания говорила о чем-то похожем у них в Усадьбе Рюриков. Может ли это быть она?
— Возможно, Василий. Но с тем же успехом это могла быть и часть той волчьей стаи, что напала на вас. Трое могли к дому сунуться, а остальные — кто знает. Если узнали, что их сородичей прикончили, могли и озвереть.
Покопавшись в завалах, мы отыскали три ванны: две медные и одну бронзовую. Все, конечно, видавшие виды, побитые и потертые, но вполне приличного размера.
Вытащили их по одной наружу. Сайлас с трудом повернул голову в мою сторону, окинул их мутным взглядом.
— Шестьдесят золотых, — пробубнил он.
Я ожидал торга, но цена оказалась на удивление божеской. Один раз куплю и надеюсь, в ближайшее время мне их покупать не придется.
— По рукам.
Камень и ванны как раз влезли в телегу. К концу дня мы уже возвращались в поселение. Мы с Кузьмой лениво перебрасывались словами, но все мои мысли занимало одно, и это было отнюдь не строительство дома. Пока, во всяком случае.
Мы пригнали телегу с припасами на участок, отведенный под дом Юлиана и Стефании, после чего отпустили лошадь пастись. По пути встретили Лару с Забавой. Кузьма пересказал им новости от Сайласа.
— Это очень хреново, — Лара нервно закусила ноготь.
— Они разнесли вооруженный караван. Оружие, охрана… И это всего в нескольких километрах отсюда.
— Мы должны быть в безопасности, — неуверенно произнесла Забава. — Они же ночью нападают, так? Если все будут в домах, ничего не случится.
— В Усадьбе Рюриков волки проломили запертую деревянную дверь. Я полагал, крепкие дома смогут защитить жителей поселения, но учитывая новости, нужно будет позаботиться и о другой защите.
— К тому же, это плотоядные твари, — добавила Лара. — Скорее всего, они там знатно попировали и теперь отсыпаются. Уверена, сегодня ночью нам ничего не грозит.
— В таком случае, укреплениями займемся завтра. А сегодня строим дом для Юлиана и Стефании.
— А потом ужин? — с надеждой спросила Забава.
— А потом обязательно ужин. Росьяна, наверное, тоже что-нибудь для нас приготовила.
— Приготовила? — прищурилась Лара. — Что ты там скрываешь?
— Может, и ничего, — усмехнулся я. — Посмотрим.
Дом для Юлиана и Стефании мы закончили аккурат к закату. Пахали все, даже Кузьма, который силой не блистал, но суетился с припасами, чтобы работа не встала. Полезный, чертяка.
Когда последний камень лег на свое место, и мы отошли оценить результат, парочка новоселов — отец с дочерью — застыли, будто на похоронах собственной бедности. Обнялись, глядя на свеж отстроенные хоромы. Юлиан, опомнившись, сграбастал мою руку.
— Дочь не соврала. Ты точно богами послан, Князь. Добротный дом.
Я отмахнулся.
— Кончай демагогию. Теперь вы полноправные члены моего поселения. А каждому жителю — по отдельной берлоге.
С остальными делами можно было и не спешить, но жилье — это святое. Каждому новоприбывшему в я намеревался построить не шалаш из веток, а нормальный, крепкий и добротный дом. Такой, чтобы выдержала все местные сюрпризы. Ну, или почти все. Я на это, по крайней мере, очень рассчитывал.
Один раз построил — и забыл. Никаких тебе доделок и улучшений. Я не собирался превращаться в прораба-зануду и лезть в каждую щель. Каждый знал свой маневр, мне оставалось только грамотно распределить задачи. Тихомир с Росьяной — на урожай, Юлиан со Стефанией — на живность. Пусть работают, нечего им мешать.
— Думаю, после такой ударной стройки все заслужили нормальный ужин, — объявил я. — И помыться бы не мешало…
На гигиенические процедуры выделили час.
Мысль о совместной помывке с Забавой и Ларой, конечно, приятно щекотала воображение, но здравый смысл, подкрепленный адской жарой последних дней, шептал, что лучше уж поодиночке, да в свежей воде для каждого. Да и ванна, если честно, была рассчитана строго на одного. Не царские палаты, знаете ли.
Пристроил ее в углу нашего древесного скворечника. Лишняя вода живо утекала сквозь щели в полу, так что с дренажем вопрос решился сам собой.
Солнце уже клонилось к горизонту, когда Юлиан взялся за кабанятину — остатки той самой туши, что мы завалили в лесу. К мясу добавились жареные помидоры и кукуруза, щедро сдобренные специями из наших запасов.
— Тут главное не передержать, — бубнил Юлиан, священнодействуя у огня и скорее обращаясь к самому себе, чем к Забаве, что крутилась рядом. — И бока, бока проверять. Сковорода сама все сделает…
Глава 20
Старый фермер, он, похоже, родился со встроенным термометром для мяса. Каждый кусок, сошедший с его импровизированной кухни, был идеален. Хоть сейчас на выставку.
И словно этого было мало, как только последняя порция была готова, нарисовалась Стефания с ведром парного молока. Его мы разлили по флягам для длительного хранения.
— Вот это я понимаю, жизнь! — выдохнул, вгрызаясь в сочный кусок кабана и откидываясь на ствол дерева. Благодать.
— Давай всегда так жить, князь, — промурлыкала Забава, пристраиваясь рядом. — Строить оборону, копить запасы, казну золотом набивать. И наслаждаться жизнью.