Я присел рядом с ней на скрипучую скамью и на мгновение расслабился, вдыхая соленый морской воздух, смешанный с запахом дыма и чего-то неуловимо пряного, доносившегося снизу. Шум таверны сюда почти не долетал, только отдаленный гул.
— Ты очень странный человек, — сказала она после небольшой паузы, не отрывая взгляда от мерцающих огней бухты.
— Почему ты так говоришь? — я лениво потянулся, чувствуя, как ноют мышцы после сегодняшних приключений. — Потому что не пытаюсь затащить тебя в постель, как, вероятно, делали бы все остальные на моем месте? Или потому что пахну, как тухлая рыба?
— Ты рискуешь жизнью, делая то, о чем многие и мечтать не осмелились бы, — она снова проигнорировала мою попытку съязвить, ее голос оставался ровным и серьезным. — Большинство предпочитает сидеть в своих норах и не высовываться. Жить тихо, умереть незаметно.
— У меня только что был похожий разговор внизу, с хозяином этого заведения, — я усмехнулся, вспоминая Брута. — Да, я рискую, но только своей жизнью, и только когда награда того стоит. А сидеть в норе, это не по мне. Слишком скучно. Да и пользы от этого никакой.
— Награда? — выхватила она слово из контекста и повернула ко мне голову. В ее глазах мелькнул живой интерес. Лунный свет выхватил из темноты ее высокие скулы и хищный изгиб губ.
— Именно. Большой куш. Всегда должен быть большой куш.
— И какая награда стоит твоей жизни? Золото? Власть над другими? — в ее голосе послышалось любопытство, смешанное с чем-то еще, возможно, легким недоверием.
— Та, что обеспечивает безопасность моим людям и товарищам. Та, что позволяет мне строить укрепления и добывать лучшие ресурсы. Та, что дает моим людям будущее, — сказал я, глядя на горящие в низу огни вечернего городка. — А насчет власти… Я принимаю в свое поселение только тех, кому могу доверять. Иначе однажды могу проснуться с ножом в горле. А это, знаешь ли, неприятно, и сильно мешает планам.
— Такова природа власти, — со знанием дела сказала Златослава, и в ее голосе прозвучала вековая мудрость. — У старейшин моего прежнего поселения, к которому мы с Забавой принадлежали, есть Заповедь.
— Не понимаю, о чем ты, — я нахмурился. — Опять какие-то тигриные премудрости? У вас там что, своя философия?
— Это, как бы сказать… — она запнулась, подбирая нужное слово, ее пальцы с длинными, ухоженными когтями легонько постукивали по деревянным перилам балкона. — Изречение. Древняя мудрость, передаваемая из поколения в поколение.
— Интересно послушать, чему там вас учат старейшины.
— Заповедь гласит, что спокойно спит лишь тот, кто власти не имеет.
— Что это значит? — я посмотрел на нее с интересом. Звучало знакомо, хоть и немного отдавало фатализмом. — То есть, чем больше у тебя власти, тем хуже ты спишь? Хотя да, в принципе, логично.
— Спокойный сон — это дар, доступный лишь тем, кому не о чем беспокоиться. Могущественный человек с обширными владениями обречен на постоянные думы. Он может спать на самой мягкой перине с самыми красивыми женщинами, окруженный горами золота, но мысли его всегда будут где-то далеко: следующая битва, поставка зерна, стада скота, предательство союзника, заговор врагов. Будь честен со мной. Твои мысли ведь и сейчас витают где-то не здесь, не так ли? — она проницательно посмотрела мне в глаза. Так будто пыталась залезть в мою голову.
— Слушай, мне не нужен анализ моих мыслей, — я слегка поморщился. Не люблю, когда лезут в душу и разум без спроса. — Я уважаю, что ты давно знаешь Забаву, и что ты, видимо, повидала всякого. Но мне это ни к чему. Сам разберусь, о чем мне думать, как житьи как спать.
— Я не хочу давить, Василий, — ее голос смягчился, и в нем появилась нотка сочувствия. — Я давно живу на свете и видела, как устроен этот мир. Поверь, власть это тяжелое бремя. Оно меняет людей. И не всегда в лучшую сторону.
— Давно? Насколько? — я скептически прищурился, оглядывая ее. Выглядела она максимум на сорок, крепкая, подтянутая, с гладкой кожей.
— Через несколько месяцев мне исполнится восемьдесят два года.
— Сколько-сколько? Да ладно, — я усмехнулся и откинулся назад. — Как это вообще возможно? Ты не выглядишь старше пятидесяти. Максимум на сорок.
— Мы, тигролюды, стареем не так, как вы, люди, — в ее глазах блеснули озорные искорки. — Наш век дольше, и мы дольше сохраняем силу и молодость. Однако, спасибо за комплимент. К слову, сразу скажу, чтобы избежать недоразумений: заниматься сексом с тобой я не буду. Ты слишком молод для меня.
— А с чего ты взяла, что я собирался? — вот теперь я точно удивился. — Я, конечно, ценю женскую красоту, но не настолько же предсказуем.
— Тигролюды не привыкли ходить вокруг да около, — пожала она плечами. — Предпочитаю сразу расставить точки над и.
— Понятно. Что ж, спасибо за откровенность, — я усмехнулся. — У меня и без тебя дел хватает. И женщин, если уж на то пошло.
— Именно поэтому и предупреждаю, — она окинула меня оценивающим взглядом с головы до ног. — Ты мне во внуки годишься.
— Во внуки? — я хмыкнул. — Тогда я самый взрослый внук, которого ты когда-либо встречала.
Златослава на мгновение застыла, а затем от души рассмеялась. Ее смех был низким, грудным и на удивление заразительным.
Я невольно улыбнулся в ответ.
— Так о чем ты сейчас думаешь? — спросила она, когда отсмеялась, вытирая выступившие от смеха слезинки.
Я глубоко выдохнул, собираясь с мыслями. Ее смех немного разрядил обстановку.
— Я думаю, что у меня есть для тебя работа, если хочешь. Как ты ладишь с животными? А то у нас в поселении с этим пока не очень. Нужны люди, которые разбираются в уходе и выращивании скота.
— Я… Сносно, — она задумалась, постукивая пальцем по подбородку. — В нашем племени женщины часто занимались уходом за животными и охотой. Мне нравится работать на свежем воздухе, так что все, что связано с этим на твоей земле, я могу делать. Руки у меня на месте, да и голова тоже.
— Этого мне достаточно, — я кивнул. Опыт и здравый смысл это то, что нужно. — Считай, что ты принята. Детали обсудим позже, когда доберемся до места.
Она кивнула мне и улыбнулась уже более открыто, без прежней настороженности. Мы пожали друг другу руки — ее рукопожатие было крепким, уверенным.
Я принял Златославу в свое поселение. Еще одна пара рабочих рук, да еще и с боевым опытом и, судя по всему, недюжинным жизненным багажом, нам точно не помешает.
— По поводу вашего племени… Забава рассказала, что случилось с вашими соплеменниками, — признался я. — Я пообещал ей, что мы проверим любую зацепку, ведущую к её соплеменникам, и я собираюсь это сделать. Слово князя.
— Я ценю это. Спасибо Василий, — в ее голосе прозвучала искренняя благодарность, и ее взгляд потеплел. — Когда ты прыгнул на тот старый корабль, я сочла тебя безрассудным смельчаком, но теперь вижу, что лучшего предводителя нам было не найти. Забава была сама не своя, когда подумала, что ты погиб. Ты можешь думать, что она не позволяет эмоциям взять верх, но когда ты упал в ту яму, она чуть не бросилась за тобой следом. Если бы я ее не остановила, боюсь, так бы и случилось. Она очень… привязана к тебе.
Я улыбнулся и посмотрел на спящую тигрицу. Она и Лара мирно спали на кровати, их лица были расслаблены и безмятежны. Да, Забава была особенной.
— Думаю, я присоединюсь к ним, Князь, — Златослава поднялась, грациозно, как большая кошка.
— Уже «Князь»? — я усмехнулся. — Быстро ты освоилась. Не прошло и пяти минут.
— Я следую правилам неукоснительно. За свои восемьдесят два я поняла, что если нет порядка, все рушится. Я достаточно стара, чтобы помнить войну и все ее последствия, и не желаю повторения подобного. Порядок это основа всего. И уважение к лидеру — его часть.
— Занимай диван, — сказал я, махнув рукой. — Не будем нарушать твой порядок. Да и мне он по душе.
— Вы уверены, Князь? — она с сомнением посмотрела на узкий диван.
— Да. А я пока схожу вниз, пообщаюсь с местными. Нужно немного расслабиться.
Она растянулась на диване и через несколько минут уснула. Иляна все так же свернулась калачиком у огня, мирно посапывая.
Оставаться здесь мы не могли. Первым делом с утра отправимся на свою землю. Хватит уже прохлаждаться в этой дыре.
Я спустился в бар и заказал выпивку у Брута. Занял обычное место Лары в тени угла и устроился поудобнее. Мне нужна была минутка покоя после событий дня.
Наверху в кровати хватило бы места и для меня, но там становилось тесновато, да и было немного странно находиться и спать с Иляной и, тем более, Златославой в одной комнате. Не хватало еще, чтобы Забава и Лара начали делить меня прямо при гостях.
Еще немного посижу здесь, а потом поднимусь в комнату.
Бар потихоньку пустел, а вместе с ним и мои мысли. Мерный гул заведения так успокаивал…
— Василий. Василий, — мужской голос вырвал меня из сна.
Я резко открыл глаза.
Надо мной нависал Брут. Его бородатое лицо было как всегда невозмутимо.
— Твою мать… Я что уснул здесь? — прохрипел я, пытаясь размять затёкшую из-за неудобной позы шею и одновременно отмечая, что через уже лил солнечный свет. Походу всю ночь продрых здесь.
— Насчет этого не переживай. Мне все равно, можешь хоть сколько здесь спать, — отмахнулся он.
— А ты сам вообще спишь когда-нибудь? — я потер глаза. — Или ты тут круглосуточно бдишь?
— Пару часов. Мне много не надо. Я тебя чего разбудил то. Одна из твоих женщин только что пробежала через бар.
— Которая из? — я напрягся.
— Та, что вся синяя такая, — уточнил он.
Черт. Иляна.
— Куда она пошла? — вскочил я на ноги, забыв про всякую боль.
— Не видел. Но слышал всплеск. На улице еще тихо. Если она решила искупаться с утра пораньше, я бы на твоем месте вытащил ее оттуда побыстрее. Здешний народ не жалует тех, кто плавает в бухте. Могут и камнями закидать.
Я поблагодарил его и бросился к двери. Нужно было спешить.