Поднявшись на несколько метров, я лучше разглядел источник отблеска. Это определенно была руда, но не медная — что-то гораздо более яркое и ценное.
На вершине подъем стал более вертикальным, но, найдя два надежных уступа, чтобы подтянуться, я рванулся влево на скалистый выступ и нашел источник этих бликов.
Он был искорежен, разбит и смят, но ошибиться было невозможно.
Это был ИЛ-76. Наш, Российский военно-транспортный самолет, и судя по модификации одна из новейших версий.
Я присвистнул, разглядывая обломки. Что, черт возьми, такая машина делает в этом богом забытом лесу?
Мои воспоминания о собственном попадании сюда были туманными. Помнил только вспышку света и голос Незмира. Но похоже, я был не единственным «гостем» из родного мира.
Кто-то еще прилетел сюда, и прямо на вот такой железяке. Вопрос в том, где сейчас пилот.
Я подобрался к разломанной кабине и заглянул внутрь. Ответ нашелся быстро.
Пилот сидел в кресле, пристегнутый ремнями безопасности. Система катапультирования явно не сработала. Парень был уже давно мертв, судя по состоянию тела. Шлем треснул при ударе, форма в лохмотьях.
Бедолага. Попал в Полесье, как и я, но повезло ему куда меньше. Видимо, портал швырнул его сюда вместе с самолетом на полной скорости, а система аварийного спасения подвела в самый критический момент.
Я не мог так поступить. Своих не бросаем.
Осторожно вытащив тело пилота из искореженной кабины, снял с его шеи номерной жетон и положил рядом с обломками самолёта. Сначала мелькнула мысль обложить тело камнями, но их тут оказалось предательски мало. Оставлять товарища на растерзание диким зверям и монстрам Полесья я не мог.
Достал из Инвентаря факел, зажёг его и бросил на одежду и иссохшее тело.
— Покойся с миром, брат. Если выберусь, передам о тебе весточку родным…
Дальше продолжил изучение самолёта. Металл еще не успел покрыться ржавчиной, а некоторые части даже сохранили заводскую краску.
Я обошел обломки, оценивая, что можно извлечь из них полезного. Некоторые металлические детали определенно стоили внимания — легкие сплавы, которых в Полесье днем с огнем не сыщешь. Но большинство компонентов были либо намертво заклинены в обломках, либо слишком тяжелы для одного человека.
Попытался вытащить пару небольших деталей, но они крепко сидели в искореженном каркасе. Без подходящих инструментов и пары крепких рук тут не справиться. К тому же электроника наверняка приказала долго жить при таком ударе.
Нет, сейчас возиться с этим железом бессмысленно. Но место запомню. Когда подрастет поселение и появятся свободные руки, можно будет вернуться с инструментами. Пока что у меня дел хватает и без разборки самолетов. Тем более не понятно, сможет ли Система приспособить для построек и производства авиационный алюминий или нет. Ладно, спустился с горы не соло на хлебавши.
Вскочил в седло и направился домой. Вернувшись, сразу поднялся в дом на дереве. Все три мои жен спали, но сон у них был беспокойный, видимо сказывалось волнение за меня.
— Все в порядке, — сказал им, как только девушки открыли глаза, почувствовав мой приход. — Иляна жива и здорова.
Девчонки убедившись, что с нами все в порядке, успокоились и снова уснули, я же тихо вышел наружу.
— Как все прошло, Василий? — спросил Кузьма, когда я спустился по ступеням дерева на поляну.
— Все обошлось. Нимфа жива, здорова и в безопасности. Плюс нашел кое-что интересное, — ответил, потягиваясь. — Как ты провел выходной?
— Данный тобой день отдыха растянулся на полтора суток. Заснул как убитый и проспал до самого обеда.
— Ну и правильно. Главное, чтобы теперь ты был готов к работе.
— Готов? К чему ты клонишь, князь?
— К тому, что у нас появились новые планы.
— Вечно ты думаешь наперед, — усмехнулся Кузьма. — Хотя после такой ночной прогулки не помешало бы и отдохнуть как следует.
— Пару часов сна мне хватило, чтобы прочистить голову, — я потянулся, разминая затекшие мышцы. — Теперь можно заняться развитием поселения, а не бегать по болотам за сокровищами. Хотя поход в Топь того стоил. Мы и деньги заработали, и новую жительницу приобрели.
— Что ж, тогда слушаю твои планы.
— Займемся расширением хозяйства. Новые посевы, больше скота, а там видно будет, но сперва проверим, что нам досталось с того злосчастного баркаса.
После закупки семян в бухте у меня осталось 4750 золотых. Неплохая сумма, учитывая, что мы также приобрели квартиру и разжились другими ценными вещами с обломков корабля.
Три отмычки выглядели совершенно одинаково, явно работа одного мастера. На рукоятках был вытиснен череп — стандартный воровской знак отличия, ничего оригинального. Сами ключи состояли из зазубрин, словно клыки лесного зверя. Хитроумная конструкция. Нужно будет их опробовать на досуге, чтобы понять, как именно они работают и на какие замки рассчитаны.
Я осмотрел три других предмета, которые прихватил с «Топкого Баркаса». Жемчужное ожерелье было именно тем, чем казалось — безделушка для богатых дамочек. В будущем, когда поселение станет процветающим и богатым, я, возможно, и собирался баловать своих жен подобными побрякушками, но пока у меня каждая монета была на счету. Так что его судьба быть проданным, чтобы пополнить казну. Романтика подождет.
Ожерелье состояло из двадцати отдельных белых жемчужин, сверкавших на солнце. Ничего особенного в нем не было, но, учитывая, где я его нашел, оно должно было чего-то стоить. Нужно будет оценить его на торговом посту.
Статуя Борислава Отступника, как она называлась согласно всплывшей подсказке, была куда более странной. Это был приземистый идол, сантиметров тридцать в высоту, казалось, из чистого золота. Увесистый такой кусок металла.
Изображал он сплющенную гуманоидную фигурку с непропорционально большим открытым ртом и широко раскрытыми, немного безумными глазами. В одной руке был зажат цветок, символ мира или подношения, а в другой нож, коварно отведенный за спину.
Классика жанра «доверяй, но проверяй», или, скорее, «улыбайся в лицо, а нож держи наготове».
— Что за чертовщина?.. — усмехнулся я про себя, подбрасывая его в руке и разглядывая. Я повернулся к Кузьме и поднял идола. — Есть идеи, что это?
— Понятия не имею. Но кто-то из твоих поселенцев может знать.
Я окинул взглядом поселение, чтобы увидеть, кто сейчас не спит. Кроме моих жен, здесь сейчас были только Тихомир, Росьяна и Златослава.
Хотя мои главные фермеры были последователями богов Полесья, со Златославой я толком не разговаривал с нашей беседы у камина в квартире.
Она уже была на ногах и ухаживала за Стрелой на пастбище.
Кузьма запрыгнул на крышу амбара, а я пересек поле и подошел к ней поздороваться.
— Нравятся лошади?
— Они прекрасные создания. Хотя я никогда по-настоящему к ним не привязывалась.
— Это почему?
— Сама не знаю. Они важная часть любой фермы или поселения, но мне больше по душе чистое животноводство. Кстати, ты все еще планируешь назначить меня на эту свою ферму?
— Планирую, если ты не против.
— Я не против, но когда мы отправимся? Я становлюсь беспокойной, когда не работаю.
— Ты понимаешь, что для человека, пытающегося создать прибыльную ферму, это просто мечта?
— Не сомневаюсь, — улыбнулась она. — Мне особенно интересно познакомиться с человеком, который ею управляет.
— Он очень серьезно относится к своей работе, и он честный человек.
— Это меня успокаивает.
— А еще он очень полагается на богов Полесья.
— Как и я… Иногда.
— Что подводит меня к другому вопросу, — я снова достал идола, протягивая его Златославе. Золото тускло блеснуло в утреннем свете. — Хотел спросить, не можешь ли ты что-нибудь рассказать об этом. Называется… кажется, Борислав Отступник?
— Борислав Отступник, — она протянула руки, чтобы взять его у меня, и я ей его отдал. Она задумчиво его осмотрела. — Это один из древних богов, для многих символ обмана, но не для всех.
— Что значит «не для всех»?
— Это символ, открытый для толкования, как и все символы, в общем. Легенда гласит, что он обманом лишил нескольких богов их силы. Яромил, верховный бог Полесья, счел его поведение недопустимым и вызвал на поединок. Борислав принял вызов, зная, что проиграет, но все равно решил сражаться.
— Потерпев позорное поражение, Борислав позволил Яромилу помочь ему подняться, но затем неожиданно напал на Яромила и отрубил ему руку. В ярости Яромил убил Борислава, который навсегда остался известен как Отступник.
— Ясно… — кивнул, принимая идола обратно. История, конечно, поучительная. Типичные божественные разборки: предательство, месть, все дела. Разглядывая предмет, я не мог не прикинуть его практическую ценность. — Просто интересно, сколько всего богов в Полесье? И все ли они такие… эксцентричные?
— Девятнадцать. Хочешь, я расскажу тебе их истории?
— Я… Думаю, пока обойдусь. Сколько я смогу выручить за это на рынке?
— Приличную сумму, если найдешь коллекционера. Может, немного меньше у обычного покупателя, но все равно это будет значительная сумма золота.
Я поблагодарил Златославу и вернулся к тотемам, по пути убрав идола и снова встретившись с Кузьмой.
Остался только Кинжал Сокрытия.
Коснулся изображения предмета в своем инвентаре. Прежде чем его взять, я заметил, что у него было то, чего не было у очень немногих предметов в моем инвентаре: не только название, но и описание.
Командное слово: Скрытень
Я достал его из инвентаря и взял в руку, взвешивая предмет. Легкий, идеально сбалансированный. Он не походил ни на одно оружие, которое я когда-либо видел: черный матовый клинок, словно выкованный из самой тьмы или обсидиана, поглощал свет. Рукоять удобно легла в ладонь. Опасная игрушка.
— Как думаешь, что делает командное слово? — спросил у Кузьмы, что вертелся всё это время по близости.
— Активирует его каким-то образом, — сказал он, отступая. — Но, думаю, я постою здесь, пока ты выяснишь, что именно.