— За мной!
Я бросился вниз, держа Крушитель наготове. За спиной раздался рев восьми сотен глоток. Мои воины последовали следом с боевым кличем.
Первый тролль заметил меня, когда я был еще в тридцати шагах от него. Чудовище развернулось всем корпусом, размахивая дубиной величиной с корабельную мачту. Три метра чистой мышечной массы, покрытой зеленоватой шкурой толщиной с щит. Глазки-буравчики горели звериной яростью.
Но в этих глазах не было разума. Только инстинкт хищника.
Тролль занес дубину и обрушил ее сверху с такой силой, что воздух засвистел. Удар, который расплющил бы меня в лепешку, если бы попал.
Но я не стал блокировать. Перекатился вправо в самый последний момент. Дубина вгрызлась в землю там, где я стоял секунду назад, оставив яму глубиной по пояс.
Пока монстр корячился, пытаясь вытащить дубину из земли, я рванул к его ноге. Толстенная, как ствол старого дуба, она оказалась прямо передо мной. Крушитель сверкнул в моей руке, и я рубанул с размаху.
Легендарный клинок прошел сквозь плоть и кость, словно сквозь масло.
Синий взрыв. Треск разряженного воздуха. От тролля осталась только мерцающая пыль, которую тут же подхватил ветер.
За моей спиной раздались потрясенные возгласы. Мои воины впервые видели, как работает Крушитель против по-настоящему серьезного противника. В их голосах слышалось благоговение, смешанное со страхом.
Три оставшихся тролля заревели от ярости и двинулись на меня разом. Земля дрожала под их тяжелыми шагами. Они шли плечом к плечу, перекрывая все пути к отступлению. Умнее, чем я думал.
В тесноте у берега двигаться было почти невозможно. Вода за спиной, а впереди три громады, каждая из которых могла раздавить меня одним ударом.
Тролль, что был ближе всех, взмахнул своей дубиной, похожей на корабельный брус. Я отступил на шаг и тут же почувствовал, как пятка соскользнула на самый край обрыва. Еще чуть-чуть — и полечу вниз в ледяную реку.
— Импактус!
Ударная волна чистой кинетической энергии вырвалась из рук, снесла всех троих в кучу. Чудовища заревели, катаясь по земле и пытаясь понять, что их ударило.
Пока они разбирались, кто где лежит, мой меч успел поработать еще дважды. Две вспышки синего света — и остался только один тролль.
Самый крупный. Самый злой.
Он поднялся, отряхнулся и посмотрел на меня с нехорошим уважением. В маленьких глазках теперь светился примитивный, но реальный разум. Этот понимал, с кем имеет дело.
Тролль не бросился сломя голову. Он стал кружить вокруг меня, держа дубину наготове. Искал слабое место. Ждал ошибки.
На берегу творился беспорядок. Сумеречники, что остались в живых, метались, пытаясь хоть как-то организоваться, но без командира все их усилия разбивались о хаос. Каждый дрался сам за себя, без плана и слаженности.
Забава с Таисией держались вместе, не давая врагам передохнуть. Их клинки сверкали в тумане, словно всполохи света, когда они молча и слаженно добивали тех, кто отстал. Забава двигалась плавно и хищно, как настоящая кошка, а у Таисии в каждом ударе чувствовалась холодная расчетливость, отточенная эльфийской школой. Невольно завораживало, как их стили сливались в едином танце смерти.
Но когда они взялись за одного высокого эльфа в богатых доспехах, тот дрался совсем по-другому. Отчаянно, но с безупречной техникой. Парировал удары Забавы, уклонялся от выпадов Таисии.
Слишком умел для обычного солдата, а его яростные атаки говорили о том, что этот бой для него был чем-то большим, чем просто схваткой.
— Живым! — крикнул я девчонкам.
Удар рукояти кинжала по шлему. Незнакомец пошатнулся, но устоял. Таисия подскочила сзади и ударила в основание черепа. На этот раз сработало — эльф рухнул как подкошенный.
Забава содрала с него шлем и присвистнула:
— Муж! Это же женщина!
Остатки авангарда, увидев, что их командир пленен, дрогнули и побежали. Мои воины хотели их преследовать, но я свистнул — хватит.
Эльфийка очнулась минут через десять. Села, потерла ушибленный затылок, и только потом заметила, что на нее смотрит добрый десяток пар глаз.
Когда ее взгляд остановился на мне, в нем вспыхнула такая неприкрытая ненависть, что я невольно отшатнулся.
— Ты… — прошипела она. — Ты же тот самый мясник. Василий. Разрушитель поселений. Убийца детей.
— Это я-то убийца детей? — усмехнулся я. — Интересная версия событий.
— А разве не ты превратил Торжище в пепелище? — ее голос дрожал от ярости. — Не ты перерезал глотки сотням людей, которые просто занимались торговлей?
— Торговлей людьми. Детьми. Такими, как ты.
Она вскочила на ноги, несмотря на связанные руки:
— Лжец! Мы никого не заставляли! Всё было добровольно! Люди сами приводили детей, сами…
Костолом негромко хмыкнул:
— Добровольно, значит? В цепях добровольно шли?
— Цепи — это для безопасности! — Эльфийка явно повторяла заученные фразы. — Чтобы товар не сбежал и не причинил вреда себе! Мы обеспечивали им кров, еду, работу…
— На плантациях. В рудниках. В борделях, — холодно перебил я.
— В хороших домах! У добрых хозяев! — но в ее голосе уже слышалась неуверенность. — Мой… мой жених рассказывал… Все были довольны…
— А ты кто такая, красавица? — спросил я, изучая ее лицо. Молодая, не больше двадцати. Аристократически тонкие черты, дорогие доспехи, инкрустированные серебром.
— Темира Лунное Лезвие. Принцесса дома Теней. И… и невеста того, кого ты называешь Гаврилой.
Вот это удача. Я не просто сорвал переправу. Я заполучил живую принцессу. Невесту самого главаря.
— Невеста, значит? — я присел на корточки перед ней. — И что же, любовь с первого взгляда?
— Это… это политический союз, — буркнула она, отводя глаза. — Дом Теней и Дом Собирателя объединяют силы против… против таких, как ты.
— Против тех, кто освобождает рабов?
— Против тех, кто разрушает порядок! — вспылила Темира. — Ты думаешь, ты герой? Спаситель? Да ты просто бандит! Из-за тебя половина Севера в огне! Умирают невинные люди!
— Какие такие невинные?
— Торговцы! Ремесленники! Простые жители поселений, которые ты сжигаеь!
— Я не сжигаю поселения. Это Гаврила сжигает деревни на своем пути.
— Ложь! — но в ее голосе снова промелькнули сомнения. — Гаврила защищает цивилизацию от хаоса. От таких, как ты. Он… он добрый. Заботливый…
Забава тихо фыркнула. Лара покачала головой. Даже Ратибор, который обычно держался в стороне от политики, недоверчиво посмотрел на принцессу.
— Заботливый, — повторил я. — Как же. Настолько заботливый, что послал тебя командовать авангардом в самый опасный бой.
Темира замерла. По ее лицу было видно, что эта мысль ее уже мучила.
— Это… это была моя идея. Я хотела доказать, что достойна стать его женой.
— Доказать что? Что готова умереть за него?
— Что готова сражаться за наше общее дело!
— И какое же это дело? Порабощение всего Полесья?
— Объединение! — выкрикнула она. — Север разрознен! Каждое племя воюет с соседями! Нужна твердая рука, которая наведет порядок!
— Под твердой рукой ты имеешь в виду кандалы?
— Имею в виду дисциплину! Законность! Справедливость!
— Справедливость… — я встал и отошел к берегу реки. Вода была красной от крови убитых троллей. — Скажи мне, принцесса. Сколько тебе лет?
— Двадцать один.
— И сколько рабов ты видела в своей жизни?
— Это не рабы! Это… слуги. Работники. Они получают кров и еду…
— Сколько? — повторил я жестче.
Темира замялась:
— Много… В замке отца их были сотни… Но они были счастливы! Пели песни за работой!
— А цепи на их ногах — это тоже от счастья?
— Это… — ее голос дрогнул. — Это чтобы они не потерялись. В замке легко заблудиться…
Костолом негромко рассмеялся. Звук получился совсем не веселый.
— Знаешь что, принцесса, — сказал я. — Думаю, тебе пора увидеть мир без розовых очков.
Глава 24
Темира сидела у костра с гордо поднятой головой, хотя руки у нее были связаны за спиной. Я подошел и остановился рядом, изучая ее лицо в свете пламени.
— Принцесса дома Теней, звучит внушительно.
— Не издевайся, варвар, — прошипела она.
Костолом хмыкнул:
— А давай я ей немного размягчу характер? Пару пальцев сломаю для начала.
— Иди лучше часовых проверь, — спокойно сказал я.
Здоровяк недовольно фыркнул, но ушел. Яромил остался рядом, скрестив руки на груди.
Я достал нож и подошел к пленнице. Она напряглась, готовясь к боли. Но вместо того чтобы угрожать, я перерезал веревки на ее запястьях.
— Что ты делаешь? — удивленно спросил Яромил.
— Разговариваю с леди, а не с рабыней.
Темира потерла онемевшие руки, не сводя с меня настороженного взгляда:
— Какая-то странная тактика для мясника.
— Может, потому что я не мясник, а князь. Садись, принцесса. Поговорим.
Она опустилась на бревно рядом с костром. В огне ее серая кожа казалась почти серебряной, а белые волосы выглядели как струящееся лунное сияние.
— Ты правда собираешься выйти замуж за Гаврилу? — спросил я у неё с интересом.
Усмешка исчезла с ее лица:
— Выйти замуж? — она горько рассмеялась. — Князь, ты вообще понимаешь, что такое политические браки? Меня продали, как породистую кобылу. В обмен на военную поддержку моего отца.
— И ты с этим согласна?
— А у меня есть выбор? — в ее голосе звучала неприкрытая горечь. — Гаврила ждет от меня наследника с кровью обеих линий. Планирует создать династию, которая объединит всех сумеречников под своим знаменем.
Яромил наклонился вперед:
— Значит, ты ему нужна живая. Отличный способ давления.
— Вы не понимаете, — Темира покачала головой. — Атака на твоих союзников-солнцепоклонников это не завоевание. Это ритуал.
Меня проняло холодом:
— Какой ритуал?
— Под их столицей есть древнее святилище. Если принести там жертву, то можно заручиться помощью высших сущностей или получить магические силы, способные наклонить часу весов в его сторону. И даже твой чудо меч не сможет ему ничего противопоставить.