— Ни… чего ж себе, — жутко звучало. — А почему оборотень остался жив?
— Обоняние, — стервятник с усталой ненавистью смотрел на океан мглы. — У оборотней прекрасно развито обоняние, так что в то время как эти двое покорно перерезали себе горло, он уже знал, что это бесполезно и его ребенок мертв.
В это время раздался вой. Да такой жуткий, что я быстро прикрылась шефом.
Оказалось – напрасно.
Выл оборотень. Тот самый, которому фейри удалось спасти жизнь, залечив раны. Так вот я как-то сходу поняла, что благодарности от него они не дождутся. Оборотень предпочел бы сдохнуть. Прямо здесь и сейчас. Если бы не угроза, которую любое самоубийство несло этому миру, думаю, он бы себя прикончил без вопросов даже. Потому что его горе было сокрушительно. Он выл, царапая и загребая землю выросшими когтями, просто выл… а его коллеги молча стояли, понимая, что никаким словами и утешениями тут не поможешь.
И тут меня как переклинило.
Торопливо подойдя к убивающемуся оборотню, я не самым тактичным образом потянула его за плечо, и едва мужчина поднял на меня полные горя покрасневшие глаза, сходу спросила:
— Насколько я понимаю, в вашем случае имело место похищение ребенка с целью оказания давления на родителей, то есть конкретно одного родителя — вас. В какое время было совершено похищение – ночь или вечер?
— Ннночь, — хрипло ответил оборотень.
— Значит ребенок взрослый, — определила я.
Просто не уверена, что даже в этом мире маленькие дети свободно себе гуляют по ночам.
— Да… — оборотень говорил с трудом. — Взрослый… был…
И его когти вновь впились в землю.
— Так, стоп, без истерики! – потребовала профессионально, а профессионально требовать я умею. — Если ребенок способен оказать сопротивление, значит было произведено нападение. То есть, с вероятностью в девяносто процентов, для нападения было использовано оружие, и, возможно, имело место ранение, вот откуда была кровь.
И оборотень сел.
Огромный жутко, по мне так отдаленно напоминал медведя, волосатый тоже был сверх меры, волосы черные такие покрывали даже плечи и шею. Вообще глядя на эту махину, я понять не могла, как Сайнхор его вытащил и даже кидануть вверх умудрился.
— Место похищения вам известно? – перешла я к делу.
— Думаешь, есть шанс? — шеф подошел беззвучно.
— Медлить в любом случае смысла нет, — резонно заметила.
Оборотни переглянулись и тигроподобный постановил:
— Фейка со мной.
Остальные тут же замялись, потому как количество мотоциклов было ограничено, а прикасаться к Сайнхору явно никто не хотел до содрогания, так что решение приняла я.
— Я с шефом, раненного в наш экипаж, и как раз будет, кому им управлять. Народ, по коням.
34
Раненный послал лесом любые попытки запихать его в транспорт, и отобрал мотоцикл у одного из собратьев. И мы выдвинулись еще до того, как два оставшихся оборотня завели мотор экипажа.
Правда тоже почти сразу я поняла страшное — водить мотоциклы шеф не умел. Нет, он отчаянно делал вид, что все идет как надо, только руль слегка разболтался, но очевидное стало очевидным для всех. В итоге Сайнхору пришлось пересаживаться к раненному медведяде, а мне вспоминать уроки вождения.
Но если быть откровенной — водила я не намного лучше шефа, и когда мы прибыли к месту назначения, руки мои тряслись как у алкаша со стажем, а волосы стояли столбом, направленным точно по курсу к крыльям. То еще было зрелище.
Всклокоченная фейка по прибытию в квартал оборотней безошибочно определила самое шумное место — это было какой-то внушительное питейное заведение, с грохотом заехала на его территорию… еще бы без грохота, я слегка случайно снесла каменный фонтан, не справившись с управлением. Но когда нас останавливали подобные мелочи.
— Уважаемые граждане! – на пределе своих голосовых связок начала я. – Срочно требуется ваша помощь — похищен ребенок.
И так как охреневший оборотень уже подъехал, я обернулась к нему с приказом:
— Сообщите особые приметы, если таковые имеются. Так же имя, возраст, внешность.
Вконец охреневший мужик, странно на меня посмотрев, хрипло спросил:
— Что вы творите? Сначала вы дарите мне надежду, а после… я…
Договорить не дала, оборвав чисто профессиональным:
— В данный момент наиболее эффективным способом поиска станет развернутая информационная кампания. Нам нужны добровольцы для прочесывания территории. И да, если ваш сын еще жив, это практически единственный способ спасти его жизнь. Но, конечно, вы можете предпочесть выть себе втихаря, не тревожа сородичей. Правда в этом случае у вашего ребенка не останется даже шанса.
Мужик замер.
Затем слез с мотоцикла, рывком, от которого швы разошлись и кровь закапала на мостовую, запрыгнул на бортик более крупного фонтана, и громко объявил:
— Моего сына… похитили.
Следующие четыре часа прошли суматошно и нервно.
Мы вызвали на место Руш и Гродара, шеф смотался в картографический отдел и принес несколько копий карт квартала оборотней, вампиров и фейри. Обе общины подключились к поискам со смешанным чувством недоверия ко мне и сомнений в здравомыслии моих коллег. Единственными кто не смотрел на нас как на умалишенных, были оборотни, за что им честь и хвала. Они же первыми и приступили к обыску по секторам, так что фейри и вампирам пришлось присоединяться к уже сформированным группам.
А мне торчать на месте.
Волонтеры прочесывали выделенные участки и возвращались с докладом. Если все было в порядке, я объявляла участок чистым, и давала новую разнарядку. Если нет – участок прочесывался повторно, уже увеличенным составом поисковой команды.
Вот так мы их и обнаружили.
Вампир, оборотень и фейри — смертельно раненные, истекающие кровью и выжившие лишь потому, что все три расы отличаются кардинальной такой живучестью. Но найди мы их на час позже, живучесть их бы уже не спасла. Лечить, кстати, тоже пришлось на месте.
Групповые пения фейри разносились по всей округе.
Папа-медведь рыдал не скрываясь, и шеф выдал ему уже шестой носовой платок, который, походу, вообще был полотенцем. Вампиры напряженно ждали развязки. Фейри пели.
— Есть хочешь? — спросил подошедший Гродар.
— Адски, — я вдруг поняла, что реально вконец голодная.
— На, — и мне протянули пирожок.
В меру румяный. С водорослями, очень похожими по вкусу на капусту, так что не став задавать вопросы, я захрустела вместе с Гродаром.
Руша оказалась рядом почти сразу, и зашипела на нас:
— Грызть пироги! В такой момент! Когда все молятся о спасении несчастных загубленных детей! Да как вы можете?
Кошак молча отодвинул край безрукавки, в кармане коего и хранился сверток с пирожками, и вскоре мы хрустели уже втроем. Только мы с Гродаром нагло, а Руша давясь и делая вид, что ни разу не жует.
Каким-то едва заметным образом рядом с нами материализовался и шеф. Запас пирожков с водорослями у Гродара кажись был бесконечным, так что нас, хрустящих, стало четверо, а мы с Рушей себе еще по одному пирожку взяли.
И именно в этот момент фейри решили завершить свое хоровое выступление!
Все оборвалось в один миг, на высокой ноте!
Все трое юношей разной расовой принадлежности разом поднялись с импровизированных деревянных лежанок (оборотни у деревянных столов ножки оторвали и притащили), и огляделись, несколько недоуменно.
Толпа замерла.
И тут медведядя взял и громогласно объявил:
— Вот они, наши спасители!
Вспышки фотокамер! Возгласы радости! Лавина вопросов, и главный из них «Кто тут главный?».
По-моему так быстро отряд быстрого самоубийственного реагирования еще никогда и ниоткуда не сваливал.
35
— Какой позор! – Руша уже битый час сокрушалась над газетным снимком.
Снимок удался на славу.
Гродар, я, Руша и шеф, с одинаково охреневшими выражениями на лицах и в разном процессе потребления пирожков — кто-то как я еще надкусить не успел, кто-то как Гродар последний кусок в рот засовывал, а кто-то как Руша кусал в момент съемки. Не подкачал один шеф – от первой же вспышки лицо его трансформировалось в клыкастый оскал, который внушительно смотрелся на фоне наполовину подъеденного пирожка.
— «По предварительной информации, спецотдел командира Сайнхора традиционно отмечает каждое завершенное дело характерным пиршеством. Уважаемый торговец Банхун заявил, что это не первое в его лавке приобретение стражем Гродаром пирогов с рыбой». Рыбой?! — возопила Руша.- Я думала это капуста!
— Я решила, что водоросли, — призналась, с ужасом размышляя над тем, какая это вообще могла быть такая рыба с таким-то вкусом.
— Мне было все равно, после океана Смерти вкуса еще неделю не буду чувствовать, — сказал шеф, и вернулся к бумагам.
Отчеты пришлось писать в пяти экземплярах. И если для оборотней, фейри и вампиров все писалось достаточно сжато, они сами стали участниками событий, то вот демоны и Свободные острова запросили полномасштабный отчет, и Сайнхор сейчас корпел, скрежеща клыками.
От него все старались держаться подальше, даже обиженная Руша, а я вот смотрела на него и… и в общем.
— Давайте помогу, — предложила я.
Подняв голову, шеф пристально посмотрел на меня жутким немигающим взглядом. Я бы испугалась бы, но тут такое дело:
— Серьезно, шеф, мне нужно как-то отвлечься от мысли, что же это была там за рыба такая.
Сайнхор вздохнул, и протянул мне бланк для вампиров. Вот, блин, для клыкастых писать было влом, но работа дело такое — влом, не влом, но надо есть надо.
Я взяла стул, подсела поближе к шефу, засекла странные взгляды присутствующего народа, и не сдержавшись спросила:
— Что?
Руш моментально взгляд отвела, Гродар замялся, зеленокожий Комдор подавил странную гримасу.
— Они брезгуют, — внезапно сказал шеф.
И все застыли.