— Значит, корень всех бед — ноосфера?.. — Задумчиво пробормотал Император, вспоминая услышанные недавно слова телепата, «за которого думали», и «чьё имя знали до рождения». А ведь после у него набралось ещё с полсотни аналогичных прецедентов по всей планете: благо, другие лидеры в большинстве своём делились информацией.
— Верно. Прямо сейчас Он берёт ноосферу под контроль, и, соответственно, вскоре сможет одним волевым усилием выжечь разумы каждого человека на планете. Как могла и ноосфера, но не считала нужным.
Алексей Второй вздрогнул, а спустя секунду — поймал спокойный, даже равнодушный взгляд Не-Геслера, который всё ещё «отходил» от бытия чем-то несравнимо большим, нежели человек.
— Есть способ отрезать себя от ноосферы?
— Ты — сможешь. Остальные… — Лжебог покачал головой. — … едва ли. Они просто не выдержат последствий отделения разума от ноосферы, которая в значительной мере интегрирована с каждым человеком.
Император едва заметно поджал губы:
— И чем чревато это «отделение»?
— Деградация когнитивных способностей, снижение эмпатического восприятия, проблемы с психикой. Опытный телепат, контролирующий свой разум, справится со всеми проблемами, но полностью от последствий это его не избавит. — Не-Геслер повернул голову, вперив взгляд в ворвавшегося в зал цесаревича Владимира. — Ноосфера, Император, существует с тех самых пор, как вспыхнула первая искра человеческого разума. Она шла рука об руку с человечеством, и стала неотъемлемой его частью. Ментальные проблемы исследователей, посещающих «ту сторону» разлома, связаны именно с временным оставлением привычной среды, потерей связи с ноосферой.
— Ты можешь его впустить? — Алексей Второй кивнул на сына, который прямо сейчас, казалось, ощупывал некую невидимую преграду перед собой. — Вы ведь были дружны, верно? И если я погибну, именно ему перейдут бразды правления Российской Империей. Он должен быть в курсе происходящего, Артур.
— Если ты считаешь это необходимым. — Не-Геслер кивнул, и Владимир в ту же секунду как бы провалился на «их» сторону.
— Отец! Артур?.. — Он вскочил на ноги, переводя взгляд с Императора на Лжебога и обратно.
— Не суетись, Владимир. Стой и слушай. — Строгим, с отчётливой прохладцей голосом произнёс мужчина. — Благодарю, Артур. Значит, ты утверждаешь, что это ноосфере мы обязаны псионическим способностям и приближающемуся апокалипсису?
— Корректно. — Не-Геслер кивнул. — Ноосфера стремится расшириться, эволюционировать. Для этого ей нужно не просто увеличить число разумов на планете, но и вывести их на качественно иной уровень. Это инстинктивное стремление любой ноосферы. И псионика как способность стала «стандартом» для ноосфер на множестве миров, погубив их в итоге. Разломы ведут на планеты, пережившие такие «апокалипсисы». Разумная жизнь на них практически сгинула, но, при желании, там можно нащупать разлагающиеся «трупы» местных ноосфер. Это факт, не предположение.
— Единственный способ остановить это — уничтожить человечество?
Услышавший это Владимир вздрогнул, а глаза его широко распахнулись.
— По Его мнению — да. Но Он властен только над Землёй, Император. Пока что — только над ней. Пройдёт много времени, прежде чем это изменится… и к этому моменту человечество сгинет естественным образом, не выдержав существования в условиях высочайшей концентрации Пси.
— Он ведь продумал все возможные варианты, да?.. — Спокойствию мужчины могла бы позавидовать даже монолитная скала.
— Куда больше вариантов, чем ты можешь себе представить.
— И тем не менее, он дал тебе возможность попробовать.
Владимир переводил взгляд с отца на друга, понимая слова, но едва осознавая смысл сказанного. Для него всё это звучало дико, но он был вынужден принимать всё услышанное на веру и запоминать, чтобы в дальнейшем как следует это обдумать.
— Дал. — Не-Геслер опустил веки на секунду, едва заметно кивнув. Он словно подбирал слова, что само по себе было нонсенсом для кого-то с его скоростью мышления. — Дал, потому что Он — не человек даже в малом. И Он не видит того, что можем увидеть мы. При этом Он зрит куда глубже, и Его даже можно назвать Абсолютной Рациональностью. Но время для него не имеет значения, и ради разрешения внутренних противоречий он создал меня.
— Создал… тебя?
— Артур Геслер умер, позволив появиться Ему. Но осколки человека, сохранившиеся в Нём и не успевшие раствориться, теперь перед вами. Последний шанс и последняя воля, если хотите…
— Что значит — умер? — Владимир спросил тихо, но отчётливо и даже немного зло.
— Владимир! — Император отреагировал даже чрезмерно резко, повернув к цесаревичу голову и прищурившись. — Молчи.
Не-Геслер поднял ладонь, как бы прося Императора придержать коней и не быть столь скорым на расправу.
— Он отказался от человечности ради спасения человечества. Других вариантов не было. — Не-Геслер пристально посмотрел на цесаревича, встретившись с ним взглядами. — Ты сам поступил бы иначе, понимая, что счёт идёт на годы?
Владимир сглотнул внезапно вставший поперёк горла ком.
— Нет.
— Вот и он не смог. — Не-Геслер вновь повернулся к Императору. — Я собираюсь сделать всё для того, чтобы у человечества появился шанс. И надеюсь на то, что ты поможешь мне в этом. Как телепат, как влиятельная фигура, как лидер и как политик.
Алексей Второй усмехнулся, но в этой усмешке не было радости или предвкушения. Лишь чрезвычайное напряжение и ощущение близости чего-то мрачного и жуткого.
— И каков твой план?..
Глава 3Закулисье
— И каков твой план? Взятие человечества под контроль? Геноцид «лишних» людей?
Морально Император был готов к худшему, но при этом намеревался сделать всё, что угодно, дабы его Империя прошла через очередной кризис с меньшими, чем у остальных, потерями. Он не задавался вопросом касательно того, может ли «не-Геслер» устроить нечто подобное, потому что понимал — на это был способен даже Лжебог, а «не-Геслер», судя по собственным ощущениям телепата шестого ранга, стал ещё могущественнее.
Единственной проблемой могло стать время, но почему-то мужчине казалось, что месяцы и годы будут последним, что хоть немного взволнует «то, что осталось».
— Геноцид — это радикальное и недостаточно эффективное решение. — Лжебог качнул головой, сложив руки на груди. Император отметил, что к тому действительно словно бы понемногу возвращались свойственные человеку, а не живому манекену рефлексы. — Планета уже находится на том уровне, когда ничего нельзя отыграть назад. Концентрация Пси слишком высока, и даже уничтожь я сейчас девяноста процентов людей — это не остановит надвигающийся коллапс. Разломы продолжат открываться, а оттуда к нам постоянно перетекает Пси. Закрывать их вручную — только откладывать крах всего.
— Значит, в этом плане ничего не поменялось. — Алексей Второй на секунду сжал веки, поморщившись. — Что тогда? Освоение новых миров?
Не-Геслер хмыкнул… и кивнул:
— После того, как я возьму планету под контроль, людям придётся поступиться своими интересами и начать контролируемую экспансию. Это не панацея, и даже на девственно-чистых планетах однажды начнёт расти концентрация Пси, но так удастся выгадать ещё больше времени на поиск и претворение в жизнь окончательного решения «пси-проблемы». — Лжебог повернул голову, вперив взгляд в цесаревича. — Владимир, ты понимаешь, что услышанное тут не должно стать известно кому-либо? Если не уверен в себе, я запечатаю эту часть твоих воспоминаний.
— Я не из болтливых. — Цесаревич сглотнул, едва заметно подавшись назад. — Почему ты в первую очередь решил объявиться именно здесь, Артур?
— Это очевидно, но я всё равно отвечу. Империя — оптимальный плацдарм. Император знает меня, а я — его. Империя знакома мне изнутри куда лучше любой другой страны. А политический вес Империи и её позиция на мировой арене позволят значительно форсировать исполнение задуманного: у нас не так много времени.
— Сколько? — Император был краток.
— Первые проблемы — три года. Катастрофический их уровень — семь лет. После агония планеты растянется на десятилетия. Без моего участия катастрофу можно ожидать уже через пять лет. Но я не собираюсь доводить до неё, потому как это серьёзно подорвёт шансы популяции на выживание.
— Популяции? — Цесаревич вздел бровь. — Ты говоришь о людях так, словно они для тебя просто зверьки?
— Неверно. — Уголки губ Не-Геслера чуть приподнялись, немного не дотянув до «ухмылки». — Люди — мой проект. И от этого проекта зависит, продолжите ли вы существовать как вид, или Он начнёт всё с чистого листа. Тут не до игры в мораль, Владимир.
Слово взял Хозяин Трона.
— И чего ты хочешь от меня? Я не смогу просто передать тебе власть, даже если очень захочу. Будут восстания, бунты, появится сопротивление…
Лжебог качнул головой и, подняв руку, жестом призвал Императора к тишине.
— У меня есть опыт управления крупными структурами «из тени», и я собираюсь масштабировать его на всю планету. С тем лишь отличием, что я сам выступлю главным аргументом на тему того, почему от моего предложения не стоит отказываться, а все мои приказы необходимо исполнять незамедлительно и со всем тщанием. — Внимательный взгляд оказался направлен на Хозяина Трона, который, конечно же, понял намёк. — Если и этого будет мало, я намерен прибегнуть к точечной ментальной обработке. Есть способы сделать так, чтобы заполучить лояльность и не нанести непоправимого вреда когнитивным способностям даже крепкого волей индивидуума.
Алексей Второй медленно выдохнул, позволяя себе один-единственный порыв раздражения:
— Значит, если мир не подчинится добровольно, ты перехватишь управление силой. Плавно. Методично. Без огласки. — Мужчина невесело усмехнулся. — А ведь многие не подчинятся из принципа.
— Всё так. — Не-Геслер кивнул. — Прольётся много крови, но весь мир не готов к правде. Паника будет слишком разрушительной, если обнародовать истинное положение дел «для всех». Аналогично и с попытками подать происходящее как божественное вмешательство. Поэтому сначала — элиты. Закулисно. Тет-а-тет.