охни. Если с Линой что-то произойдёт, тебя проинформируют одним из первых.
— Спасибо.
Цесаревич вышел из кабинета, оставив отца наедине с просыпающейся столицей. Его собственный подзатянувшийся день, — вернее, даже два, — подходил к концу, и больше всего Владимир, облечённый властью и взваливший себе на плечи непомерную ношу, хотел спать…
Глава 16Единый Китай, или предотвращая худшее
Здесь граница была не просто линией на карте, а широким перешейком, за долгие века соседства двух гегемонов пропитавшимся кровью и принявшим в себя кости двух народов.
Бескрайние, затянутые серой дымкой болота и леса, прорезанные мутными протоками Амура. Топи, поросшие чахлым лиственничником и багульником, источающим тяжёлый, дурманящий с непривычки аромат. Воздух, висящий сырым, ледяным серым саваном, пропитанным гнилью и тиной. И небо — низкое, свинцовое, сливающееся на горизонте с такого же оттенка мрачной водой, готовой, казалось, поглотить любого, кому не повезёт оступиться.
Островки более-менее твёрдой земли, поросшие чем-то, отдалённо напоминающим нормальную растительность, тут были скорее исключением из правил. И виды в таких местах, как, впрочем, и у основного русла реки, были не в пример жизнерадостнее: зелень, цветы, аккуратные деревья…
Будь на то воля Чэнь Луна, и он бы и находился сейчас в местах более живописных, но долг и необходимость заслужить место подле отца порой приводили к таким вот неприятным во всех смыслах миссиям, как эта.
По гиблым и негостеприимным тропам скользило ровно десять теней, облачённых в одинаковую форму и маскировочные костюмы, с которыми можно было рухнуть там, где стоял — и ничем не отличаться от обычной кочки, коих в низинах было полно. Выбивались из виду лишь два серых, с зелёными разводами «гроба», каждый из которых несло сразу два человека. И тем не менее, продвигался отряд молча, для коммуникации довольствуясь языком жестов.
Да и нечего было им пока обсуждать: каждый знал план операции в точности, а пойти «не так» тут было попросту нечему.
Всего-то и требовалось, что преодолеть два с половиной десятка километров то по колено в ледяной жиже, то по щиколотку в размокшей глине, с неудовольствием отпускающей путников, не готовых поделиться хотя бы одним ботинком. А по прибытии на место быстро и стремительно, сверяясь с заранее заученными списками, запачкать руки и устроить резню среди людей, как две капли воды похожих на членов элитного диверсионного подразделения Единого Китая.
Немного обычных рыбаков, и чуть больше — преступников, отобранных специально для этого дела и как бы ненароком «выселенных» в пограничное поселение. «Малая жертва ради всеобщего блага» — так выразился полковник, сумевший тогда сохранить лицо и не дрогнуть, подписывая приговор для полусотни жителей.
Большая политика и обстановка в мире требовали от Единого Китая активных действий, потому как границе с Российской Империей давно пора было сместиться на десяток-другой километров в сторону от полноводного Амура.
И раз уж владыка Имперцев был занят решением внутренних конфликтов и проблем, вскрывшихся вслед за общемировым коллапсом, в то время как Единый Китай удержал стабильность на высочайшем уровне, самое время было начать активно раскачивать ситуацию и готовить плацдарм для того, что впоследствии можно будет назвать «оправданной реакцией на агрессию».
Отряд лейтенанта Чэнь Луна был первым, но не последним из задействованных в операции. Были и другие, с кардинально иными задачами, начиная от организации пограничных стычек и заканчивая подрывом собственных объектов. Благо, за последние недели Единый Китай обзавёлся множеством пленных, которых уже соответствующим образом ментально обработали для того, чтобы они придерживались перед общественностью навязанной гегемонией Востока точки зрения.
И пусть никого серьёзнее офицеров среднего звена в их руки на границах не попалось, даже этого уже было более, чем достаточно. Империя из-за внутренних трений ещё не успела объявить о дезертирстве данных лиц, а потом будет уже поздно.
«Объект. Километр. По дуге». — Дав отмашку следующим за ним бойцам, лейтенант, прищурившись, снял со спины стандартную винтовку имперских войск: грубую, не слишком удобную, но надёжную и обладающую очень приметным, ни на что не похожим калибром. Сегодня им предстояло «работать» преимущественно огнестрелом, потому как пирокинет в отряде был лишь один, а среди перехваченных на границе беженцев — имперских военных тоже нашёлся лишь один псион с талантом к управлению жаром. Оставлять же «неподходящие» следы им было запрещено под страхом смерти, и Чэнь Лун был намерен любой ценой придерживаться этих инструкций.
Ведь если он провалится сейчас, на, фактически, «экзамене», о вхождении в высшие эшелоны военной власти под протекцией отца можно будет забыть навеки. В Едином Китае не любили неудачников, считая, что провалившийся в первый раз имеет минимальные шансы на успешную карьеру в будущем.
«Внимание. Тишина. Опасность». — Вставший по правую руку от него старший сержант двигал пальцами с куда большей скоростью и точностью. Он был намного старше Чэнь Луна, и потому первым обратил внимание на подозрительное затишье, установившееся вокруг. Ни зверья, ни птиц, ни насекомых там, где всё всегда кишмя-кишело живностью.
Бойцы, которым была отведена роль носильщиков, плавно опустили «гробы» с пленниками на землю, и отряд растянулся жидкой цепью, по колено утопая в грязи и густой, неброской траве. Штатный сенсор-телепат, впрочем, быстро отсигналил об отсутствии каких-либо сигнатур, могущих похвастаться высшей нервной деятельностью, и Чэнь Лун уже выдохнул…
Грузный шлепок заставил его обернуться, но Чэнь увидел лишь, как тело телепата рухнуло в грязь, моментально погрузившись на несколько сантиметров. Он рефлекторно пригнулся, и примеру его последовали все бойцы. Но противника видно не было, а экспериментальный пси-сенсор молчал: если удар и был нанесён, то это явно был крайне опытный телепат-убийца, что автоматически обрекало весь отряд на гибель.
— Если бы я хотел вас уничтожить, то вы все были бы уже мертвы. А ваш товарищ просто спит. Он тут единственный, кто был способен навредить себе. — Чэнь Лун обернулся, вскидывая оружие и попутно формируя телекинетический пси-удар, но следом за вдавленным спусковым крючком автомат не разразился очередью, а пси-манипуляции, обычно такие послушные, одна за другой рассыпались, не успевая принять необходимую форму. И такое происходило с каждым псионом в отряде, пока они, наконец, не увидели облачённый преимущественно в чёрное узнаваемый силуэт.
— Лжебог. — Чэнь Лун ошарашенно распахнул глаза, а сердце его ёкнуло. Всем было известно, что этот псионический монстр в теле человека «родился» в Российской Империи, и теперь ему казалось, что он пришёл сюда покарать тех, кто выступил против его родины.
А это — неизбежная смерть или то, что захочет подарить им Лжебог. Жестокая смерть, безумие, превращение в марионетку… слишком много вариантов, и ни одному из них они не в силах будут воспротивиться. Хуже, чем стихийное бедствие, во время которого можно хотя бы уйти на своих условиях. Абсолютная, подавляющая беспомощность — вот, какую тень отбрасывал на простых смертных Лжебог.
— Чэнь Лун. Перспективный офицер, сын Чэня Дзэгана, Верховного Комиссара Единого Китая. Неудивительно, что для подтверждения твоей готовности следовать дальше тебе поручили столь грязное, кровавое и важное дело. — Лжебог демонстративно повёл рукой, и оружие в руках диверсантов тем или иным образом разрушилось, не нанеся, впрочем, никакого вреда людям, его держащим. Все устройства связи так же беззвучно вышли из строя, и отряд в один миг пропал со всех радаров. — К сожалению, я не могу позволить начать новую, пусть и весьма скоротечную, войну между двумя гегемонами. И для этого я собираюсь передать через тебя, Лун, сообщение. Надеюсь, ты готов слушать…
Чэнь Лун сглотнул вставший в горле ком, опустив дрожащие руки. Всё равно у него не выходило сотворить даже простейшую пси-манипуляцию, а значит и выглядел он в боевой стойке попросту глупо.
— Никто не смеет… — Он выдавливал из себя слова, борясь со страхом так яростно, как никогда в жизни до этого. — … ставить ультиматумы Единому Китаю…
Лжебог чуть наклонил голову, и визор его шлема неярко блеснул в лучах пробившегося через тучи солнца, которое скрылось почти в ту же секунду. Да и показывалось ли оно вообще?
— Позже, передавая моё сообщение, уточнишь у отца, насколько ты далёк от реальности. А до тех пор твои товарищи вместе с диверсантами из остальных групп побудут у меня. Постарайся запомнить всё до последнего слова, Чэнь Лун…
Каждое его слово отпечатывалось в памяти лейтенанта так, что и спустя десятилетия он сможет, вскочив посреди ночи, зачитать сообщение без малейших искажений. И в себя несчастный, начавший страдать жуткой мигренью, пришёл уже прямо посреди военной базы, с которой ранее выдвинулся их отряд.
Никем не замеченный, словно появившийся из ниоткуда, лейтенант Чэнь затребовал связь с отцом лишь для того, чтобы передать тому требование Лжебога. «В кратчайшие сроки собрать в одном месте людей, уполномоченных принимать решения в государстве, и быть готовыми к продолжительному обсуждению вопросов, от которых зависит судьба человечества».
Выйти на контакт с Единым Китаем через Хозяина Трона не вышло, и теперь Артур был вынужден прибегнуть к экстренным мерам.
И реакции правительства Единого Китая не пришлось ждать слишком долго. Взвесив все «за» и «против», памятуя о судьбе лидеров преступных синдикатов и корпораций, которые скрывались не в пример лучше публичных лиц гегемона, и здраво оценив свои шансы в лобовом противостоянии с человеком, способным свести к минимуму последствия катастрофы, которая в ином случае обескровила бы человечество, верховный лидер принял единственно верное решение, в течение нескольких часов собрав в столице всех, кто мог потребоваться для переговоров.