Маг просто развел руками прежде чем спрятать их в широкие рукава.
- Извините. Это нервное.
- Допустим, - объяснение Верховного устраивало. Нет, он спустится в мастерские и лично проверит краску, которую готовили для Императрицы. И виновные будут наказаны.
Даже если их нет.
Проще объяснить попытку убийства, нежели внезапно проснувшиеся способности.
- А голос? Тот, чьим голосом она говорила? Это был человек?
- Возможно. Человек. Дух. Или же иной разум. Или же… иногда случается, что собственный разум человека создает иную личность.
Верховный чуть склонил голову.
- Мне приходилось встречать того, в ком сосуществовали несколько… душ? Сознаний? Не суть важно. Главное, что это существо ушло.
- Вернется?
- Нет. С… теми, пред кем открыт тонкий мир, подобное бывает, особенно, если дар прорывается. Я приготовлю зелье, которое успокоит сознание девочки. Но важно также избегать… потрясений. Или же воздействия… иных средств.
- Краски?
- Именно.
- Императрица не может заболеть. Не сейчас.
- Это не болезнь, - маг покачал головой. – Она не только и не столько Императрица, сколько ребенок, которому нужно оправиться от болезни.
- Я услышал, - Верховный склонил голову. – И я благодарен. И буду благодарен.
- Не сомневаюсь.
Позже, вернувшись в собственные покои, Верховный сядет перед окном. Он закроет глаза, отрешаясь от внешней суеты. И пред внутренним взором его встанет сизая пирамида.
Она, укрытая в тени Храма, почти сроднившаяся с этой тенью, избегала и людей, и даже взглядов. И ведь не раз и не два видел Верховный, как даже рабы, спеша по делам своим, обходят её стороной. Она была. От исхода времен была. И все же…
…надо написать Нинусу.
Или послать кого по следу. Но кого? Кого-нибудь. Найти. Если все так, то… возможно, дитя священной крови им все же понадобится.
Правда, пока не ясно, для чего.
Глава 3
Глава 3
Баронесса глядела на Миху с печалью. И под взглядом её он несколько терялся, впрочем, не только он. Вот баронесса вздохнула. И Джер тоже, только тише и, как почудилось, не совсем искренне.
- То есть, - уточнила она, - вы полагаете, что весьма скоро исполнится предсказание Анноры? И небеса вновь прольются огненным дождем?
В её исполнении это прозвучало весьма по светски. Так и захотелось шаркнуть ножкой, приложиться к бледной ручке и заверить, что все будет именно так.
- Что за предсказание? – уточнил Миха.
Вдруг да там что-то полезное предсказали?
- О конце света, - Джер тотчас развеял надежды. – О том, что однажды грехи людские отвратят богов от них. И те, в гневе своем, обрушаться на мир. Небеса загорятся. Огненный дождь пройдет по земле, и не останется никого живого.
Да, за оптимизмом и надеждой – это не к предсказателям. Определенно.
- Примерно так, - Миха почесал себя за ухом. – Но тут может, и выживем. Есть шанс. Надо сделать запасы. Еды. Воды. Всего запасы.
И неплохо бы развернуть гидропонные фермы. Конечно, полностью перейти на гидропонику не получится, не те технологии, не тот уровень развития и собственные Михи познания слишком уж обобщенные. Но вот хотя бы частично.
Скажем, пара бассейнов с водорослями.
А их уже будет жрать скот.
И… и будет ли? Да и сколько коров можно прокормить таким образом? Нет, все это, что мертвому припарки.
- Сколько у нас времени? - баронесса явно решила в панику не ударяться. – Урожай только начали снимать. Сперва зерно, позже – репа и капуста, это вовсе ближе к заморозкам. Зерно еще высушить надо. Обмолотить. Или наоборот?
Она ненадолго задумалась.
- Твой отец как-то упомянул, что в замке может укрыться тысяча человек, настолько велики его подземелья. Но…
Миха понял.
Укрыться на недельку-другую – это одно. А сколько продлится метеоритный дождь? Эту тысячу ведь кормить чем-то надо. И поить. И гадить они станут, а человеческое дерьмо – отличный источник всякой заразы. Хотя, чего уж тут, не только человеческое.
- Все равно, - Джер дернул головой. – Надо сказать, чтобы зерно не продавали на сторону.
- Распоряжусь. Но этого будет мало. Пошлем обозы в город, но опять же, не сейчас. Сейчас если что и продадут, то старое и по завышенной цене. Надо ждать сбора урожая.
И на Миху посмотрела.
А что он?
- Небо пока чистое и… не думаю, что все будет в один миг.
От астрономии Миха по-прежнему далек, но вот что-то подсказывало, что входить в пояс астероидов планета будет постепенно.
- Значит, какое-то время у нас имеется.
- Имеется. Может даже не один год, - Миха поерзал. – Если повезет.
Если очень уж повезет, то на тех самых болотах, возвращаться на которые ему категорически не хотелось, он найдет чудо-кнопку, заботливо оставленную Древними для потомков. Нажмет её и спасет этот гребаный, наизнанку вывернутый мир.
- Мой покойный супруг, - губы баронессы чуть дрогнули. – Часто повторял, что на везение рассчитывают лишь неудачники.
Она поднялась.
- Я напишу отцу, если вы не возражаете. И Совет… новость такова, Джер, что тебе стоит обратиться к Совету. Правда, не уверена, что они послушают, но повод собраться будет. С другой стороны, если обратиться сейчас, цены на зерно взлетят. И не только на него. Люди, может, и не поверят всецело, но опасения возникнут. А значит… в Совет отпишем чуть позже. После урожая. Раз уж время есть.
- А если, - Джер глянул на Миху в поисках поддержки. – Если времени не так много? Если все случится раньше, чем они соберутся?
- Тогда, думаю, они и сами вспомнят о предсказании Анноры.
Баронесса взяла в руки книгу в темной обложке.
- А тебе стоит жениться.
- Мама!
- Ты единственный наследник, дорогой. И твой наставник согласен.
Миха на всякий случай кивнул. Не то, чтобы он был так уж согласен, но возражать баронессе сейчас явно не стоило.
- Мир на краю гибели!
- Вот именно. Мир на краю гибели, а у тебя ни одного наследника! Даже бастардами не обзавелся.
Уши у Джера покраснели, да и кончик носа тоже.
- Я понимаю, что твоя невеста еще не достигла женского возраста, но… она ведь не одна.
- Я слово дал!
- И никто с тем не спорит. Де Варрены всегда держат слово, - почему-то в словах баронессы почудилась насмешка. – Однако сейчас особые обстоятельства. И да, ты ведь не обещал, что она будет первой женой.
- Чего ты хочешь?
- У моего дорогого брата остались две дочери.
Наследницы.
- Старшая уже в нужном возрасте и вполне способна произвести дитя. Да и сама девушка мила, скромна, воспитана.
- А еще имеет права на замок? Так?
Баронесса пожала плечами. Мол, лишний замок в хозяйстве всегда пригодится.
- Мама… это просто…
- Невозможно, - подал голос Миха, за что и получил недовольный взгляд. – Слишком близкое родство.
Джер выдохнул и с явным облегчением.
- Мой отец взял в жены свою кузину, а до того его отец…
- Именно. И если Джер последует их примеру, то дети его родятся уродами, - Миха поднялся. – Если вам так охота его женить, то пускай. Но выберете уж тогда кого-нибудь… поздоровее, покрепче и не близкую родственницу.
Сказал и удалился.
Быстро.
Пока баронесса не пожелала еще какого-нибудь совета испросить.
Во сне Винченцо снова горел. Жар исходил изнутри, грозя испепелить, и кажется, легкие плавились, ребра готовы были потечь раскаленным металлом. И когда он уже почти-почти вспыхивал, чтобы превратиться в пепел, сон отступал.
И Винченцо осознавал себя, настоящим, лежащим в постели, промокшей от его пота.
Он хватал воздух губами и давил в себе крик.
Снова.
И опять. И даже когда он честно пытался удержаться на грани, все равно засыпал, выпуская огонь из-под контроля. А потом просыпался.
И в очередной раз он просто повернул голову, вцепившись в подушку зубами. Именно тогда на лоб легла ледяная ладонь.
- Плохо? – темнота скрывала Миару, но Винченцо узнал её голос. И едва не расплакался от облегчения, от осознания, что он не один. – Ты горишь весь. Лихорадка?
Рука не убиралась, и держала его в сознании своим холодом, силой, что пробиралась сквозь нее. Винченцо закрыл глаза.
В груди болело.
Тело болело.
Особенно ноги. Сейчас он ощущал их, каждый треклятый осколок кости, который составили, притянули силой к другим, но не срастили.
Рука убралась.
- Не уходи, - если бы он мог, он бы поймал Миару. Усадил бы рядом. Просто так. Просто, чтобы сидела. Но сил не было даже на то, чтобы приподняться.
- Куда я от тебя уйду, - её рука скользнула под голову. – Это просто лихорадка. Ничего серьезного. Тело слишком пострадало, вот и отвечает. Пей.
В рот полилось что-то горькое и мерзкое до того, что каждый глоток приходится делать усилием воли. Но он глотает. Лишь бы не ушла. Лишь бы задержалась, пусть даже ненадолго.
- Ты…
- Я сейчас, - она сняла одеяло. – Ты весь вымок. Надо раздеться. Будет неприятно. Повязки тоже сменю, насквозь… вот почему ты просто не сбежал, а?
- Н-не знаю, - от горечи губы онемели. И язык с ними.
Миара стянула с него рубашку, и это тоже было больно. Кожа, кажется, натянулась, и Винченцо ощущал её, тончайшую пленку, готовую лопнуть.
- Давай-ка… нет, простынь я с тебя не стяну.
- Позови.
Должны быть слуги. Рабы. Кто-то, кто поможет.
- Позову, - ладонь снова коснулась лба. – Ты только не вздумай…
Он не дослушал, опять проваливаясь в наполненную болью и огнем бездну. И в ней уже почти сгорел. Привычно даже, если подумать. Правда, на сей раз пламя обнимало нежно, лаская, и боль сгорала раньше, чем сам Винченцо.
Она отступала потихоньку, оставляя место для странных мыслей.
Он глава рода?
Может стать, если захочет… хочет ли? Когда-то мечтал. Робко, потому что это были очень опасные мечты. Узнай кто о них, и Винченцо не дожил бы до рассвета. Сейчас он, кажется, тоже не доживет, а