- Хватит, - мягкий голос девочки почти утонул в шуме.
Люди поднимались с мест.
И… не просто.
Мелькнул клинок, и первое тело упало на стол. Зазвенела посуда. Кто-то закричал и захрипел, пытаясь схватиться за перерезанное горло.
- Хватит! – подхватил Инуа. – И вправду хватит нам строить из себя преданных слуг, ибо не осталось никого, кому мы могли бы служить, с честью сказав, что вот он, истинный потомок богов…
Взгляд его обратился к трону.
- Ты не виновата, - сказал он, глядя в темные глаза Императрицы. – Ты – всего-навсего ребенок. А дети должны слушать взрослых. Правда, не всех взрослых стоит слушать.
Палец указал на Ксочитл. И та вышла, пытаясь встать между девочкой и человеком, в руке которого появился клинок.
Криков становилось больше.
Звенело оружие.
Взвыл и смолк рог, крича о помощи. Распахнулись с грохотом двери и… и рука Инуа застыла.
- Хватит, говорю же, - Императрица встала, опираясь на руку Ксочитл. Подняла юбки, слишком длинные, они волочились по ступеням. И детеныши леопарда, до того дремавшие в корзине, попытались вцепиться в золотую ткань. – Глупый человек.
Она же спускалась.
И Верховный видел, что неудобно ей в этих одеждах. И раздраженная, она сняла маску, уронив на ступени, а следом и венец.
Она остановилась перед Инуа, глядя на него снизу вверх. А он вдруг дернулся, словно пытаясь вырваться из невидимых пут.
А становилось тише.
И крики смолкли.
- Ничего не понимаешь, - Императрица склонила голову, и колокольчики в тонких косичках её зазвенели. – Я хотела говорить. С вами. Потом. После. Но вы не хотите слушать.
Рука Инуа дрогнула и двинулась к шее. Медленно. Так, словно через силу. Его лицо исказилось. Губы разошлись, готовые исторгнуть крик, но из горла донесся лишь клекот.
Клинок коснулся шеи.
И вошел в плоть.
Императрица зажмурилась, когда в лицо и на волосы брызнуло кровью. Тело Инуа еще несколько мгновений продержалось на ногах, чтобы после рухнуть-таки. Императрица облизала губы, а потом стерла кровь с лица. Ладошкой.
И повернулась к столу.
Посмотрела вниз.
Влево.
И вправо. Протянула руку, и Ксочитл молча взялась за тонкие пальчики. Кровь на них казалась яркой, куда ярче золота. Переступив через лежащего Инуа, девочка молча двинулась вдоль стола. Она остановилась перед юношей, кажется, из рода Золотого Ястреба. Покачала головой. И наклонившись, коснулась темных волос. Потом дернула было клинок, застрявший в груди.
Тихо стало.
- Помоги, - сказала Императрица, и Ицтли поспешил на зов. Он выдернул клинок, который протянул ей с поклоном. Но девочка лишь покачала головой. А потом снова коснулась лежащего. – Мой. Теперь. И тот тоже.
Она указала на мужчину, в спине которого торчал нож.
- А ты… - Императрица повернулась к советнику Ачтли, согнувшемуся в поклоне. – На твоих руках кровь. Разве не видишь?
Он мотнул было головой.
И захрипел, упав на пол, выгибаясь. Изо рта его пошла пена. И кто-то громко икнул, где-то там, за столами. А Императрица пошла дальше.
Верховный закрыл глаза.
…я песню свою возношу.
Всплыли в памяти слова старого гимна.
…к тому, кто есть Даритель Жизни.
Эй, начинайте пляску.
Славьте имя его.
Славьте руки его.
В доме мертвых – жилище его…
Он повторял это шепотом, и замолчал лишь когда щеки коснулась ледяная рука.
- Совсем устал, - сказала Императрица печально. – Плохо. Сегодня ведь праздник. Праздновать надо.
От её прикосновения остался липкий след крови.
И Верховный заставил себя улыбнуться.
- Славься… та, что Дарительница Жизни, - произнес он. И робкие голоса подхватили, затянули древнюю песнь.
Завтра он назначит себе преемника.
Завтра.
Верховный огляделся. И показалось вдруг, что меж мертвыми и живыми нет разницы. А кровь… кровь и вправду похожа на вино. Вкусом тоже.
Он сглотнул слюну.
И поклонился той, что смотрела спокойно, но требовательно. А еще подумалось, что созывать Совет бессмысленно. Все уже случилось.
Глава 33
Глава 33
Винченцо
Карраго всегда был долбаным ублюдком, хотя Винченцо не случалось сталкиваться с ним лично. Для Карраго он был слишком незначителен, чтобы удостоить внимания, да и дар его не имел отношения к целительству.
В общем, повезло.
- Что ж, - Карраго быстро сумел взять себя в руки и огляделся. – В таком случае, думаю, нам стоит поговорить в более подходящем месте. Только распорядись, чтобы трупы убрали, пока вонять не начали. Потом от запаха и магией не избавишься.
Он слегка поморщился.
- Что за убогое место… так где мы можем поговорить?
- Идем, - Винченцо повернулся, подумав, что вовсе не следовало бы его впускать. С другой стороны, пусть он и чувствовал себя получше, но не настолько получше, чтобы воевать.
И ладно бы с Карраго.
Но тронь его и с Советом придется возиться.
- Она всегда была непростительно эмоциональна, - молчать Карраго или не умел, или не желал. – Я понадеялся, что мне удалось избавить её от этого недостатка, но, видимо, ваш отец позволял ей куда больше, чем следовало. Или это дурная кровь виновата? Кстати, хозяева замка живы?
- Пока да.
- Хорошо. У вашего брата имелась весьма любопытная теория относительно этого места… с ними я поговорю позже. И да, распорядитесь, чтобы моих слуг впустили.
- Нет.
Карраго споткнулся даже.
Хромоногая сволочь.
- В каком смысле?
- В прямом. Вас я не могу не впустить, - Винченцо обернулся, а еще отметил, что он способен выдержать этот взгляд. – Как бы я ни относился к Совету, но ссориться с ним мне не с руки. Однако ситуация и вправду… неоднозначная.
А Дикарь сгинул.
Плохо.
С ним как-то спокойнее, что ли.
- И потому я предпочитаю ограничить… количество чужих людей здесь.
Карраго прищурился. И губа дрогнула. А зубы у него желтоватые, словно костяные. И неестественно ровные. В левом клыке камень поблескивает, явно непростой.
Слезы неба?
Похоже на то. Винченцо слышал, что некоторые вживляли камни в плоть. И если так, то… смысла в этом нем. Камень крошечный. Или это, как и остальное, сугубо впечатление производить?
Взгляд вот холодный.
Препарирующий.
И по спине пот ползет. А еще он способен убить. Одним прикосновением. Так, как умеют лишь целители. Очень хорошие целители. А Карраго, несмотря на всю ублюдочность, был очень и очень хорошим целителем.
И губы его растянулись в улыбке.
- Вырос, щенок.
- Увы, не моя вина, - Винченцо не сдвинулся с места. В конце концов, коридор пуст, подслушивать здесь некому. Разве что Тени, но тот занят. – Все мы когда-то вырастаем… стареем…
Щека Карраго дернулась.
А ведь он старше отца. Тот как-то упомянул, что Карраго седьмой десяток разменял. И… давно это было. Сколько ему сейчас? Восемьдесят? Девяносто? Маги живут дольше обычных людей, но и им ведома старость. А Карраго выглядит так, будто у него и вправду получилось найти рецепт зелья вечной молодости.
Ладно, не молодости, но хотя бы жизни.
- И наглым стал. Хотя всегда был. Твой отец проявлял недопустимую слабость, воспитывая вас. И вот что получилось, - Карраго укоризненно покачал головой. – Думаешь, твои наемники что-то могут?
- Здесь не только наемники.
- А кто? Людишки, которые забились в норы? Они уже в ужасе. А когда узнают, что я буду зачищать это место… - камень в зубе блеснул. – Как думаешь, на что они пойдут, чтобы получить шанс выжить?
На многое.
- В таком случае, - Винченцо провел ладонь по шкатулке. – Я вынужден буду отказаться от вашей помощи.
- Отказаться?
Он, кажется, не поверил.
- Ты в своем уме, мальчишка? Что ты сделаешь без меня…
- Вероятно, ничего, - Винченцо пожал плечами, и вдруг понял, что спокоен. – А что собираетесь сделать вы?
- Вычистить заразу.
- Как? Так, как внизу? Уничтожив всех, кто болен?
И по взгляду понял, что прав.
- Впрочем, вы их уже уничтожили. Стало быть, остальных?
- Ты ничего не мыслишь в медицине, - Карраго произнес это сквозь стиснутые зубы. – И в конечном итоге протекторат дал мне право…
- Засуньте вы его себе туда… в общем, куда вам Миара сказала, туда и засуньте. Право к праву.
Как ни странно, но вспышки гнева не последовало. Напротив, Карраго словно бы разом успокоился. И улыбка его безумная исчезла. А вот в глазах появилось… любопытство?
Пожалуй.
- Печать, - он тронул руку, на которой Винченцо увидел знакомое кольцо. Большая? Но при том вряд ли истинная. Стало быть, копия, но созданная по всем правилам.
А значит, действующая.
Пусть и недолго.
И… и почему Винченцо не испытывает ничего? Ни боли? Ни страха? Ни желания немедля исполнить приказ? Впрочем, с желаниями исполнять приказы у него и прежде было сложно.
- Любопытно, - Карраго погладил перстень и поднял руку, поднеся её к носу. Ноздри дрогнули. – Печать действующая…
- У кого она теперь?
- Ашеры возглавили протекторат. Нейтральный род, - ответил Карраго. – И все-таки, может, нам стоит дойти до какого-нибудь места, а то право слово, по-дурацки себя чувствую в этом коридоре.
- Конечно, - Винченцо отвесил поклон. – Уже недалеко. Только… здесь небольшой беспорядок. Все-таки эпидемия. И убираться некому.
- Ничего. Как-нибудь переживу.
В этом Винченцо нисколько не сомневался.
В его покоях окно было открыто. И ветер, уже прохладный с привкусом осени, приглушил запахи камня и болезни. Ветер в кои-то веки утянул дым в другую сторону, и даже показалось, что этим воздухом можно дышать.
- Убого, - Карраго огляделся. – И вас это устраивает?
- Вполне.
Недоверчивое хмыканье было ответом.
Убого? Винченцо огляделся. Пожалуй, и вправду его покои в башне были куда как роскошнее. Не говоря уже о слугах и рабах, готовых исполнить любое желание.