— Н-т, — Роза поднялась. — Од-хно лог-хичное объяснение… сюда… пхринесли… энергию… иную… иного…
Она дернула головой и замолчала.
— Мхне нужен модуль. Идем.
И прозвучало это повелительно. Ирграму подумалось, что, возможно, стоит свернуть ей шею, пока она слишком слаба. Кто знает, вдруг она обретет силу? Тогда всенепременно попытается подчинить его. Сам Ирграм раньше точно попытался бы.
Роза на четвереньках поползла куда-то в сторону.
Или погодить?
Она добралась до стены и, повернувшись, двинулась вдоль нее. Очередной провал-дверь был недалеко. На сей раз за ним скрывалось помещение относительно небольшое. И почти не тронутое разрушением. Белые стены, белый потолок и пол тоже белый, гладкий до того, что в нем отражалось все, как в зеркале.
Ирграм поморщился, поскольку собственное его отражение было жутковатым.
Плевать.
Розу же интересовал не пол с отражением, а четыре конструкции, с виду напоминающих куриные яйца, правда, огромные, в которые и человек влезет.
Она добралась до ближайшего и, с трудом поднявшись на колени, хлопнула по боковине ладонью. От этого хлопка верхняя часть яйца исчезла.
— П-мги… — попросила Роза, цепляясь за край. — М-хне… надо… откалиб… либр… ть тело.
Ирграм подхватил её под мышки и поднял.
— Сп-сибо… это… мед-цинский модуль. Работает… сам… не мешай. Не знаю… ск-лько понадобится времени… но п-хрошу не вмешивайся.
Ирграм и не собирался, если уж на то пошло.
— Т-хо… что там… бх-удет мжет пкзаться… — она явно волновалась, потому и начала запинаться. — Странным. Неп-хравильным. Но так надо. Когда… тело будет… г-тово… он откроется. Сам.
— Ясно, — сказал Ирграм и, подняв Розу, запихнул её внутрь.
Надоела.
Сколько можно говорить.
— Г-хлавное… ты ничего тут не трогай!
— Не собираюсь, — соврал Ирграм.
— И п-пджди меня! Я… думаю… см-хгу наладить контакт… с разумом модуля… внешний… не уверена, что он не п-страдал.
Вот неуемная.
Ирграм толкнул её, заставляя лечь. А потом руку убрал, что характерно, вовремя. Раздалось тихое шипение, и верхняя часть модуля вернулась на место. он сам вновь походил на яйцо, белое, цельное. Ирграм ради интереса поискал стыки, но не нашел.
— И что делать станем? — поинтересовался он у рытвенника.
Тот, плюхнувшись на зад, раззявил пасть.
— Осмотримся… — решил Ирграм.
В конце концов, место было интересным. Только… он огляделся.
И отряхнулся.
Надо будет изменить внешность, скажем, примерить обличье древнего, из числа новых. Ирграм кивнул, соглашаясь сам с собой, и изменился.
Этот человек умер довольно молодым.
Он был высок.
Силен.
И пожалуй, внешность имел вполне… интересную. Если верить отражению в глянцевом полу. Ирграм даже наклонился, разглядывая себя.
Пусть не Ульграх, но даже где-то интересней. Смуглокожий, темноволосый. Черты лица такие, выразительные… у Ирграма никогда подобных не было.
— Как я тебе? — поинтересовался он у рытвенника. И тот тявкнул, явно не слишком одобряя. — Да что ты вообще понимаешь…
Ирграм провел ладонью по густым волосам.
И огляделся.
Почему-то это преображение придало и сил, и уверенности в себе. А еще говоря, что внешность — не главное… как бы не так.
Он решительно шагнул к ближайшему яйцу и приложил к боковине ладонь. А когда верхушка исчезла, заглянул внутрь.
Пусто.
И в следующем…
А вот в третьем лежали кости. Снова… на сей раз, кажется, женские.
— Нет уж, — Ирграм повертел череп с остатками волос, отчего-то ярких, желтых, оранжевых и красных, которые, к слову, сохранились весьма неплохо. — Пожалуй, воздержусь… с меня и одной хватит.
И вернул череп на место.
Снова огляделся.
А потом решительно направился прочь. В его распоряжении была целая комната, и он чувствовал, что его ждут удивительные открытия.
Глава 28
Винченцо
Девушка откинулась на спинку кресла.
— Кто это вообще? — спросил Винченцо. И отступил, когда Цаи сделал шаг к нему.
— Не стоит опасаться. Копия не имеет права повредить личности.
— А как же вино? И яд…
— Нейтрализатор. Это не было бы вредом. Локус безопасен. И открыт. В нем есть все, что нужно, для комфортного существования личности. А биологический носитель может быть поврежден. Так что система не сочла мои действия несущими угрозу.
— В том и дело, — проворчал Винченцо, глядя, как девушка наматывает прядь на палец. — Что любые ограничения легко обойти. И как знать, в чем еще твоя система не углядит угрозы.
— Логично. Ты несколько параноидален.
— Что?
— Напряжен. Постоянно готов к нападению.
— Жизнь такая.
Вот девушка сунула палец в рот. Для той, которая уничтожила цивилизацию, она выглядела несколько… бестолковой? Поневоле закрадывалась мысль, что с цивилизацией этой было что-то не так.
— То есть, сколь понимаю, становление твоей личности происходило в крайне агрессивной среде, вследствие чего у тебя явно имеются проблемы с доверием.
— Проблем нет. И доверия тоже.
Цаи не стал отвечать.
Он повернулся к девушке, что покачивалась в странного вида пузыре.
— Это энергоконтурная мебель. Она сама подстраивается под пользователя, — объяснил он. — Обеспечивая максимальный уровень комфорта. А что до девушки… то начать стоит не с нее. Это донор моей личности, — он указал на мужчину, который, словно забыв о недавней ссоре, о чем-то говорил с узколицей женщиной, одетой в просторный балахон. — Цаи Вах-а-ри. Первый координатор…
— Как-то вы не слишком похожи, — заметил Винченцо, переводя взгляд с Цаи-первого на Цаи-второго.
— Для копий личности изначально закладывается воплощение с внешностью, которая отлична от исходной. Это делается для снижения уровня дискомфорта личности, возникающего при общении со своей копией, и иллюзии создания отдельной индивидуальности.
Объяснение… да как объяснение. Для Древних, пожалуй, вполне логичное.
— Данный набор внешних черт был выбран самим Цаи Вах-а-ри. Исходя из полученной мной информации его должность в какой-то мере соответствует должности императора… царя… князя. Властителя. Номинально, поскольку сложившаяся к тому моменту форма общества исключала само наличие центральной власти. Он скорее управлял техническими процессами, обеспечивавшими существование общества и поддержку разного рода проектов.
Девушка вытащила палец изо рта и вытерла об одежду. Посмотрела на Цаи-координатора и скривилась.
— Рядом с ним — куратор одного из текущих проектов. Возобновления. Возникли некоторые… спорные моменты. И Цаи должен был принять решение о векторе развития.
— А эта…
— Это — биологическая… с вашей точки зрения — дочь Координатора.
— А с вашей?
— Биологический носитель Цаи в свое время получил высокие оценки и был признан годным для участия в программе естественной репродукции. Его генетический материал хранился и использовался для получения нового поколения, как искусственных носителей улучшенного качества, так и личностей.
— Погоди, — Винченцо потряс головой. — То есть… он…
— С точки зрения вашего мира, — Цаи-копия ненадолго задумался. — Это, подозреваю, выглядит странным. Его генетический материал соединялся с другим, женским, тоже прошедшим строгий отбор. Эмбрионы анализировались, разделялись на классы. Дефектные ликвидировались, лучшие — отбирались. Из них в дальнейшем выращивались альтернативные личности. Это был проект естественного возобновления.
Ничего естественного с точки зрения Винченцо в подобном возобновлении и близко не было.
Но он промолчал.
— Те, параметры которых не подходили для участия в проекте, проходили цикл экспресс-выращивания и получали уже готовую личность. К примеру, координатор большую часть времени проводила в Системе, которая давала больше свободы и возможностей контроля за ходом проекта. Однако иногда ей требовалось воплотиться. Тогда она брала биологический носитель из числа готовых.
Это звучало… да отвратительно звучало.
Рабство в чем-то, пожалуй, честнее…
— Твой разум просто не способен выйти за пределы мира и навязанной воспитанием морали, — произнес Цаи наставительно.
— Вот чем-чем, а моралью мое воспитание изуродовано не было, — отозвался Винченцо.
— Биологические носители не имели собственного разума, а потому их нельзя считать полноценной личностью. В то же время разум отдельных личностей представляет для общества особую ценность, а возможность копирования данного разума и использование его возможностей в полной мере несет несомненное благо.
Отказался бы Алеф получить копию себя?
А две?
Или три? Одинаково умных… отказался бы. Он слишком привык быть уникальным. Хотя, если копии запереть, ограничить в правах… сделать из них покорных помощников, которые понимают пожелания Алефа с полуслова… сложно это как-то.
— На самом деле чаще всего для синтеза использовался собственный генетический материал личности, который сохранялся. Некоторые предпочитали сохранять и сам носитель, отправляя его в медицинский сон. Бытовало мнение, что только исходный носитель имел максимальную степень сродства с личностью и потому пересадка в него не несет негативных последствий для разума. Наличие этих последствий не было доказано научно, однако некоторые индивидуумы полагали, что частые пересадки и адаптации к чужим носителям ведут к регрессии разума и упрощению когнитивных функций его.
— Эта девочка…
Которая сидела и раскачивалась в кресле, всем видом показывая обиду. Сколько ей? Она выглядела достаточно взрослой, но в то же время вела себя совершенно по-детски.
— Из числа первых воспитанников А-Раи.
Женщина повернулась и подошла к девушке. Что-то сказала. А та ответила и вскочила даже. Руки сжала в кулаки. Насупилась…
— Изначально детей растили, ориентируясь на усовершенствованную систему воспитания, которая должна была способствовать формированию личностей с высоким уровнем интеллекта.