— Он не сидел, он нас сажал, — ответил вместо мужчины Крис. — В смысле, надсмотрщиком был.
— Куратором, — укоризненно поправил его Леам, покосившись на немногословного соседа, а затем осторожно пояснил Марине: — Ксавьер из уважаемой семьи. Его все знают. Ну, по крайней мере, все магики знают. И когда в тюрьмах из-за магиков стали возникать стычки и было принято решение создать отдельную колонию для несовершеннолетних, Ксавьера позвали в нее куратором: он, может, и без магии, зато его магики уважают.
— Серьезно? — удивилась Марина и обернулась к мужчине. — Извини, Ксавьер, я не знала. А как ты здесь оказался?
— Так же, как и все остальные, — угрюмо отозвался мужчина. — Хочу получить диплом, чтобы устроиться на работу, вот и подписался.
— Но ты же выглядишь, как человек, — не смогла не признать Марина. — Почему бы тебе просто не уехать в другой город, где тебя никто не знает, и не устроиться там?
— Потому что он законником хочет быть, — опять ответил вместо мужчины Крис.
— Юристом, — поправил его Ксавьер.
— Да один фиг, — отмахнулся демон. — Его до переаттестации просто не допустят, если хоть каких-нибудь местных «корочек» нет. А без нее на госслужбу не устроиться.
— Переаттестации? — уточнила Марина, обращаясь все же к мужчине. — То есть, у тебя уже есть юридическое образование?
— Да, но Освенское, — поморщившись, признал Ксавьер. — Только в Освении нынче законы другие, а Галаардские я невнимательно изучал: не думал, что когда-нибудь пригодится. Теперь надо переучиваться. А доступ в герцогскую библиотеку есть только у студентов и преподавателей Академии и ее выпускников. Герцог считает, что знания — это удел интеллектуальной элиты.
— Понятно, — кивнула Марина.
Она плохо понимала людей, которые по собственной воле желают всю свою жизнь посвятить юридической рутине. Но, с другой стороны, ее собственный выбор — стать обычным учителем в государственной школе — тоже был чем-то из разряда мазохизма.
«Ты просто не тот предмет выбрала, — фыркнул внутренний голос. — Могла бы получать надбавки за ЕГЭ, готовя к нему учеников. А ты вместо этого бесплатно провожаешь их туда и так же бесплатно дежуришь на экзамене. И репетиторство по музыке не взять: для этого образование другое нужно».
«И тридцать шесть часов не набрать, чтобы на любые попытки привлечь к иной деятельности, кроме урочной, возмущенно отвечать «у меня и так бешеная нагрузка!». А в итоге просиживать те же тридцать шесть часов почти забесплатно, — продолжила Марина. — Да, я в курсе, что я мазохистка и наивная дурочка, можешь не напоминать».
И опять, подумав о родном мире, она помрачнела и ощупала порталы, лежавшие в кармане. Этот мир определенно начал ее привлекать — своей живостью, не высосанными из пальца проблемами и широкими возможностями. И возвращаться в душные объятия ипотеки, политико-экономического бреда и смартфоноцентричного общества ей хотелось все меньше. Может, послать все к чертям и не возвращаться?
Но Марина отмела эту мысль. Нужно было хотя бы один раз побывать в родном мире, чтобы уладить все бумажные дела. А иначе это не осознанный выбор, а слабовольный побег от реальности и собственных ошибок.
Но какой бы выбор она ни сделала, это все было завтра. А сегодня нужно было еще довести это место до ума, чтобы не оставлять возможному заместителю свору невоспитанных животных в раздолбанном свинарнике.
***
Впрочем, «свинарник» потихоньку преображался. После дневной уборки коридор опустел и был чист. На отделке стен, люстр и прочих деталей, правда, все еще слоями лежала пыль, но она оттуда на головы не падала и к ногам не липла, так что с этим можно было повременить.
Нужник, который начал сооружать наказанный Амадеус, покамест представлял собой только глубокую яму в земле, ничем не прикрытую. Но Леам уже предложил выложить до нее дорожку из досок, а Еж уверял, что он «в два счета» сделает будочку и сиденье.
В его энтузиазм Марине верилось, а вот в опытность — нет, так что она загрузила «мозговитых» вопросом проектирования такого простого, на первый взгляд, но очень нужного и часто используемого сооружения. В этом деле нельзя было оплошать. Как говорится, туалет — лицо хозяйки. И хоть Марина терпеть не могла это выражение, но признавала, что в нем есть доля истины.
Когда «мозговитые», взяв стопку бумаги, чернила и перья, скрылись в своей комнате, Марина приступила к самому последнему, но самому неприятному делу на сегодня.
— Ежик, ты тут? — постучалась она в палату с названием «Простота». Молодой орк откликнулся сразу, высунулся в дверь и с любопытством уставился на учительницу. А Марина с легкой настороженностью — внутрь комнаты, точнее, на Пузыря.
Тот все еще лежал на том же месте, где его оставили, но как будто чуток собрался. По крайне мере, он напоминал теперь не разлитую кляксу блевотного киселя, а бесформенный, но объемный пузырь, и свое содержимое снова прятал внутри.
— Ежик, дружок, разведи нам огонь на кухне и вскипяти большой котел воды.
— Будет сделано! — тут же подорвался орк и, поднырнув под руку Марины, исчез в кухне.
— Гора, а ты принеси воды побольше, — повернулась девушка к голему. — В любых крупных емкостях, которые только найдешь. И составь в конюшне.
Этот тоже беспрекословно двинулся выполнять приказ. Хотя еще не знал, чем тот обернется для всех. Впрочем, пожалуй, его-то, как существо, целиком сделанное из глины, данная проблема не касалась.
Марина прошла дальше по коридору и заглянула в комнату Флокси и Кассандры:
— Девочки, тук-тук, — она постучалась в приоткрытую дверь. — Вы заняты?
Девочки и правда были заняты: Флокси красила свеклой и углем бесформенное лицо Кассандры. Выходило жутко, Марина даже вздрогнула от этого зрелища. Определенно, без косметики девочка-орк выглядела поприятнее.
— Девчонки, вы когда вещи по местам складывали, мыло среди них не встречали? — спросила Марина.
— Нет, — покачала головой Флокси.
— А полотенца? — уточнила Марина.
— Пфф! Откуда здесь такое? — фыркнула феечка. — Сплошной древних хлам. Из туалетных принадлежностей тут только алхимические талмуды.
— Не поняла, — нахмурилась Марина, у которой книги плохо ассоциировались с мытьем.
— Жопку подтирать, — с веселой улыбкой пояснила Флокси.
— Эй! — возмутилась Марина. — Не смейте переводить научную литературу на подобные нужды! Передайте всем, что я запрещаю портить книги.
— Пфф! — снова фыркнула феечка. — Они ж старые во всех смыслах: устарели и одряхлели.
— Ничего, — ответила Марина. — Сегодня просто старые, а завтра — музейная ценность и редкий антиквариат. Нельзя такое выбрасывать или пускать на непотребные нужды.
— Ветошь-то хоть можно для этих самых нужд брать? — пробасила разрисованная под хохлому Кассандра.
— А она у нас есть? — уточнила Марина.
— Полно! — хором ответили девчонки.
— Просто дырявые шмотки Леам в комнату у входа перетаскал, — пояснила Флокси. — А совсем уж ветхие пока сложил кучей на кухне.
— Нет, ну, это неплохая идея, — задумалась Марина. — Но если восемнадцать, то есть девятнадцать… нет, то есть семнадцать… тьфу ты, не знаю, сколько нас на горшок по-человечески ходит. Ну, в общем, много. И если каждый будет ежедневно выбрасывать по тряпочке, то целая гора исчезнет за неделю. Как этот вопрос у вас тут решается?
— Как-как, — пожала плечами Касси. — Стиркой, конечно.
И девочки переглянулись, помрачнев: похоже, подумали, что именно их, как инициаторов идеи, к стирке поп-тряпок сейчас и припрягут.
— Экологичненько… — пробормотала Марина.
Идея сделать туалетную бумагу многоразовой была прекрасной, но ее как жительницу технологичной эпохи, не прельщала: мало того, что стиральных машин в этом мире явно не было, так это еще и здорово расходилось с требованиями гигиены. Подобные вещи пришлось бы после стирки еще и кипятить для обеззараживания. Что разнесло бы по помещению удушливый пар со специфичным запахом, превратив корпус в подобие подвала кастелянши. А там прощай красивый старинный интерьер и все, что способно портиться от плесени и сырости.
— Может, все-таки, книжки в дело пустим? — безнадежно предложила Касси, тоже, видно, подумавшая о материнском логове. — Их тут много.
— Магики вы или нет? — возмутилась Марина. — Мне тут все уши прожужжали о том, какие вы все магически одаренные и опасные. А вы, оказывается, даже поп-тряпки не можете постирать никак иначе, нежели ручками.
Девочки переглянулись. Раньше их попрекали тем, что в них слишком много магии. Но впервые попрекнули ее недостаточностью.
— Ладно, я подумаю над этим, — смутилась своего выпада Марина. — Но давайте договоримся: все «мокрые» работы будем проводить в бывшей конюшне.
— Там крыша дырявая, — на всякий случай уточнила Касси. — И пол прогнил.
— Знаю, — отозвалась Марина. — Так что сходите к «Красав…»… кхм… в смысле, в комнату, где Шерман со товарищи, и попросите их натаскать в конюшню крепких досок поверх сгнившего пола. С крышей разберемся ближе к осени: может, удастся выбить у администрации ремонт кровли. А если нет… ну, спросим у местных крестьян, чем они крыши кроют.
— Соломой, — сходу ответила Касси.
— Ну, вот соломой на первое время и покроем, — кивнула Марина. — На первый год хватит, а там разберемся.
— А зачем нам ремонтировать конюшню? — удивилась Флокси. — Будем хозяйство заводить?
Марина сразу представила стайку коз и выводок цыплят. А потом себя, погоняющую магиков, лениво поплевывающих на сельхозинвентарь. Брр!
— Нет, баню из нее будем делать, — пояснила она.
— Так там же печки нет! — удивились девочки.
— А что делать? — развела руками Марина. — Ну, не баню, пока просто помывочную. А там решим, как дальше быть.
Девочки глянули на нее с очень кислыми выражениями лиц.
— Вы воняете, как стадо козлов, — сурово отрезвила их Марина. — Так что ничего не знаю, но сегодня же все пойдут мыться и стирать белье.