ии, в том числе вверх и вниз.
На некоторое время командир «подвис», пытаясь сообразить, есть ли у них такое место. В итоге, к огромной радости Марины, склонился ко второму варианту:
— Держите, — со вздохом сказал он, подавая ей веревку. — Не знаю, правда, как вы с ним справитесь: его невозможно контролировать!
— У Вас просто нет достаточного педагогического опыта, — хмыкнула Марина, внутренне торжествуя. — Крис! Рядом!
Она показала на брусчатку подле себя. Демон одним прыжком оказался на указанном месте и замер, с восторгом глядя на учительницу.
— Кхм, — потрясенно выдал слуга порядка. — Даже странно, что Вы его упустили.
— Отвлеклась на сладости, — деланно покаялась Марина. — Я все-таки женщина и у меня есть маленькие слабости.
Она подмигнула мужчине, позволив себе легкое заигрывание. Тот поправил усы и подбоченился.
— Марина Игоревна, — сухо окликнул ее голос Ксавьера, не вмешивавшегося в перепалку все это время. — Нам пора.
— Да-да, уже иду, — отозвалась она. — Благодарю, господа. Без вас я бы еще долго бегала по городу за этим бестолковым чудовищем.
Она вполне искренне огрела Криса по затылку — чтоб намек был лучше понят. Тот, разумеется, такой легкий удар перенес весьма безболезненно, но покаянно склонил голову.
— А теперь извините, нам пора, — подытожила Марина. — Еще раз спасибо за помощь.
Они раскланялись и разошлись в разные стороны. Марина неспешно пошла к стоящему неподалеку Ксавьеру, ведя Криса «на поводке».
— Мог бы и помочь мне выкручиваться, — негромко укорила она мужчину, поравнявшись с ним.
— У Вас и так неплохо получилось, — вполне серьезно ответил он. — А у стражи могли быть артефакты, отслеживающие магию. И тогда от меня было бы больше вреда, чем пользы: пришлось бы врать еще больше.
— М-да. До чего я опустилась, — она покачала головой. — А все потому, что кто-то не умеет держать язык за зубами.
— Да он… — начал было Крис.
— Мне плевать, что там сказал или сделал ОН, — наконец, с искренним возмущением повернулась к демону Марина, предварительно убедившись, что они отошли от стражи на достаточное расстояние. — Важно, что делаешь ТЫ. Весь мир может катиться в бездну, но мой класс, мои ученики — это всегда достойные люди. Надеюсь, теперь ты это запомнишь?
Демон подумал и едва заметно кивнул.
— Пойдемте-ка домой, — предложил Ксавьер. — Думаю, развлечений на сегодня достаточно.
— Совершенно согласна, — кивнула Марина, чувствовавшая себя уже не на сорок лет, а на все пятьдесят.
Глава 18
По возвращении в корпус впервые за много лет она устроила себе «тихий час» — до того устала. На обед попросила ее не звать, поэтому не ожидала, что ее разбудит стук в дверь.
— Да! — сипло отозвалась Марина: горло снова пересохло и побаливало.
— Марина Игоревна, Вас там спрашивают, — сказала Касси.
— Кто? — уточнила Марина, решая, кого она может послать подальше, а кого — нет.
— Личная гвардия Его Светлости, — оттараторила девушка-орк и, пользуясь паузой в разговоре, ушла.
Марина нахмурилась. Что такое «личная гвардия Его Светлости» или хотя бы, кого именно именуют здесь «Светлостью», она не знала. Но предположила, что не иначе, как какую-то крупную шишку. Увы, такие не любят, когда их посылают подальше — сами могут послать так, что не вернешься. И это даже в ее родном мире, не говоря уже об этом — сословно-условном.
Марина вздохнула и открыла глаза. И обалдела, поняв, что теплый неяркий свет в помещении — закатный. Она проспала полдня? Видимо, и правда заболела.
Девушка кое-как собрала ослабшее тело с диванчика, накинула форму, сунула ноги в тапки и пошебуршала по коридору к внешним дверям корпуса.
За дверями ее ожидал высокий мужчина. Собственно, открыв дверь, Марина увидела сначала только мундир с серебряными пуговицами и цепочкой часов, упрятанных в кармашек. А подняв голову, обнаружила также серьезное выражение лица, аккуратные усики и форменную каску с синей эмалью и серебряными знаками.
Увы, что эти знаки означали, она не знала. Но предположила, что это кто-то вроде полицейского: что-то было в нем такое от привычных ей по родному миру стражей порядка. Да и днем, когда она пудрила мозги городским охранникам, те тоже были одеты в темно-синюю униформу и носили каски. Правда, не такие нарядные. Видимо, этот представитель был повыше рангом.
— Добрый вечер, — кивнул он. — Я — Талагар Годье, начальник городского отделения гвардии Его Светлости. Это Вы — учитель Марина Игоревна Калина?
— Калинина, — поправила она, ощутив, как крутит от волнения живот: неужто ее недавнее выступление произвело такой фурор, что ее решили проверить?
«И повесить на городской площади за обман стражей порядка», — весело добавил внутренний голос.
— Калинина, — поправился полицейский и уточнил: — То есть, в остальном все верно?
Марина прищурилась: неужели специально сделал ошибку в фамилии, чтобы подловить? Профессионально, однако. Это что, допрос?
Но нет. Мужчина достал планшет, глянул в него и сказал:
— Я тут группу магиков привез — нарушали порядок в городе, — сухо пояснил он. — Вообще-то, за попрошайничество полагается ночь в холодном карцере. Но среди них были девушки. А еще они рассказали невероятную вещь — что учатся в Академии. И не сопротивлялись при аресте. Это было так странно, что я решил проверить. В Вашем классе действительно обучаются магики? Указанные данные верны?
— Верны, — вздохнула Марина, гадая, полагается ли ей штраф за непослушание учеников.
— Тогда принимайте, — он кивнул на черную карету, больше напоминавшую черный дощатый микроавтобус на лошадиной тяге. — Везти этот зоопарк обратно у меня нет желания, так что на этот раз ограничимся устным замечанием. Но раз уж вы их опекун, примите меры. Если ситуация повторится, посажу всех не на ночь, а на неделю. Без воды, еды и одеял.
Он сурово сдвинул брови, подтверждая свои слова. Однако Марину этим было не обмануть: она сразу почуяла опытного работника, который, в отличие от городского патруля, прекрасно знал, кого в тюрьму сажать, а кому — подзатыльники отвешивать.
— Простите, а что, они правда сидели с протянутыми руками и клянчили деньги? — уточнила Марина, плохо представляя себе эту картину. Нет, конечно, какой-нибудь Крис вполне мог такое отчудить. Но чтобы Амадеус, Шерман, Персиваль…
Она глядела, как понурых ребят одного за другим выводят из полицейской кареты.
— Нет. Они пели жалостливую песню и обходили толпу со шляпой, — окинув ее суровым взглядом, пояснил мужчина. — Весьма талантливо. Что-то про городские трущобы и людей, что не хотят их принимать. Очень трогательно, я даже сам расчувствовался. Но все равно, это нарушение общественного порядка. Таланты надо применять по назначению, а с доходов платить налог.
— Да-да, конечно, — кивнула Марина, покраснев до кончиков ушей: она сразу поняла, о какой песне речь. — Я проведу воспитательную работу.
Полицейский сделал знак следовать к экипажу. Марина вдохнула поглубже и пошла.
— А что, они Вас правда слушаются? — уже явно с личным интересом поинтересовался он, и Марина поняла, что ее утреннее выступление доблестные слуги закона разнесли сарафанным радио.
— По большей части, — уклончиво ответила Марина.
— Никогда бы не подумал, — покачал он головой. — Молодые магики — и слушаются. У нас подобные им обычно лезут в драку при задержании, используя способности. За это их и не любят, собственно. И потому я удивился, что эти повели себя иначе и не сопротивлялись при аресте.
Они подошли к карете. Перед ней были выстроены все, кого Марина оставила в городе, не хватало только Денебы: видимо, тот сбежал, пользуясь невидимостью. Ребята стояли, понурив головы. Они не слышали, о чем говорили их учитель и полицейский, и сейчас явно навоображали себе самый мрачный вариант.
Марина тяжело вздохнула и встала перед магиками, осматривая их на предмет травм и укоряя молчанием. Молчание действовало хорошо. Чем дольше во дворе корпуса стояла тишина, тем сильнее нервничали магики. Видно было, что они очень хотят оправдаться, но присутствие слуг закона их останавливало.
Полицейские, кстати, глядели на магиков с любопытством. Двое помощников господина Годье, посмеиваясь, косились на шеренгу провинившихся и перебрасывались короткими фразами. Однако оружие — то ли украшенные инкрустацией дубинки, то ли какие-то артефакты — держали наготове.
Марина подошла к крайнему из шеренги — Персивалю. Тот попытался скрыться под своим дурацким сатанистским балахоном, но, увы, капюшон едва-едва доставал до бровей.
Марина медленно сложила руки на груди, раздумывая, с чего начать. Большую часть работы — а именно, разбор незаконности поступка и устрашение гневом общества — полицейские за нее уже сделали. Теперь нужно было пробудить в магиках совесть и развернуть наверняка ярко бушующие сейчас в их душах эмоции в другую плоскость.
Вот только как? У нее и в прошлом мире, с обычными ребятами такое не всегда получалось, а уж с этими душами-потемками…
— Хм-м… — в затруднении протянула она, сдвинув брови. Персиваль от этого звука вжал голову в плечи.
— Вам нужна какая-нибудь помощь? — наконец, нарушил тишину местный полицейский, поняв, что «воспитательная работа», похоже, зрелищной не будет.
— Нет, большое спасибо, — поблагодарила его Марина, не отводя от провинившегося вампира взгляда. — Дальше мы сами… разберемся.
Мужчина кивнул. Взобрался на козлы подле кучера, дождался, пока помощники сядут на скамеечку на задней стенке неуклюжего экипажа, и отбыл. А шеренга провинившихся осталась.
Марина наклонила голову набок, чтобы заглянуть под капюшон и увидеть эти подлые глаза. Персиваль ожидаемо отвел взгляд.
— Мы всего пару раз и спели, — забормотал он. — Пусть знают, каково оно — изгоем быть. А что деньги брали… ну так, хорошо же пели! Люди в толпе даже плакали…
«Да уж. Хоть плачь», — мрачно подумала девушка, но вслух этого, разумеется, не сказала. Тут нужны были совсем другие слова. Что-то очень доходчивое, очень сильное. Эх, ей бы политическую харизму! Но увы, на язык шло только: «Когда ты уже выбросишь этот чертов балахон?». Что было, безусловно, полезно, но не ко времени.