«Был бы у них Интернет, съезжаться бы не надо было, — мысленно фыркнула Марина. — Подключился, и хоть каждый день конференции проводи».
«Тогда бы у них праздника не было, — напомнил ее незримый собеседник. — А тут, смотри: и тебе туризм оживился, и аристократия развлеклась. Экономическая и социальная движуха, однако. Не то что ваши…».
«Цыц! — оборвала его Марина. — Не мешай».
— … и разумеется, дать шанс молодому поколению показать себя, — разглагольствовал тем временем Актеллий Денеб. — В этом году мы поднимаем Алхимические Игрища до нового уровня. Впервые в них участвуют не люди. Так называемые магики. Этим необычным жестом мы говорим общественности: Алхимические игры отныне открыты для всех желающих! Теперь заявку на участие может подать любой молодой человек, независимо от пола, расы, школы и страны проживания. Отныне и впредь Алхимические игрища становятся международными!
Голос ректора, с самого начала наполненный загадочностью, на последних словах взорвался патетичными интонациями, здорово напомнив Марине выступления Ленина. Зрители, поддавшись настроению, громко зааплодировали. Лишь считанные единицы нахмурились, сообразив, ЧТО им подали под красивым соусом.
— Обожаю этого старичка, — не сдержавшись, вслух сказала Марина, вместе со всеми аплодируя заразительному выступлению. — Все в свою сторону выворачивает. И смелости ему не занимать.
— Да, потрясный дед, — подтвердил Леам, тоже активно хлопая. — Это он посоветовал отцу меня в класс магиков записать.
— И меня тоже, — буркнул Уильям, вяло ударяя ладонью об ладонь. Видно было, что признавать мудрость ректора он не хочет, но и игнорировать этот факт не может: ректор, по сути, предоставил ему последний шанс чего-то достичь в этой жизни.
— А теперь позвольте представить вам наших юных алхимиков, не побоявшихся заявиться на турнир, — перешел ректор к деловому тону, а затем объявил первого участника:
— Финеус Мэйгрин, класс теории магии!
— Придурок, — единодушно буркнули Леам и Уильям, стереоэффектом прозвучав в ушах Марины.
На сцену вышел тот самый молодой человек, с которым она ехала в карете. Он дважды величественно поклонился толпе — направо и налево — и встал чуть позади ректора.
— Его преподаватель — господин Тельпе! — добавил старик, и проректор сделал шаг вперед, чтобы также сдержанно поприветствовать толпу.
— Не может быть! — не сдержавшись, ахнула Марина над таким вполне логичным, но все же неожиданным сочетанием. Теперь ей стала ясна причина, по которой проректор так разозлился из-за участия ее класса в турнире: он, похоже, банально опасался, что Уильям выиграет, и пытался его устранить. Плюс и магиков Тельпе недолюбливал. Да и сама Марина ему явно не понравилась.
В общем, было похоже на то, что на этих Игрищах у них сформировался вполне конкретный враг, с которым нужно было что-то делать.
«Че-то мне страхово стало, — мысленно пожаловалась внутреннему собеседнику Марина. — Я думала, ребята просто поразвлекаются, и все. Ну, может, кто-нибудь из них выиграл бы. А если б даже нет, то все равно ничего бы страшного не было. А теперь…»
«А теперь ответственность появилась, не так ли? — подсказал ей внутренний голос. — Теперь проиграть стыдно. Проще сняться с соревнования по какой-нибудь официальной, но надуманной причине. Чтоб не связываться и не наживать врага реального».
«Ребят жалко, — нахмурилась Марина, покосившись на обоих. — Они-то участвуют ради победы. Да и другого такого шанса им может уже не представиться».
«Ну, ты определить, боишься ли ты противостояний или же хочешь поддержать своих, — укорил ее внутренний голос. — Чего болтаешься, как…»
— Уильям Цеперти, класс музыки! — неожиданно услышала задумавшаяся Марина.
В зрительных рядах ахнули. Кое-где пробежали смешки. Да-а-а, после «теории магии», «алхимии», «химерологии», «травничества» и «высшего целительства» Маринин любимый предмет звучал как-то несерьезно и ни к селу, ни к городу.
Уильям прошел на сцену, сдержанно поклонился и занял свое место в недлинной шеренге учеников. Остальные демонстративно от него отодвинулись, но Уилл не подал виду.
— И, конечно же, тот самый первый магик, пожелавший участвовать в турнире: Леамистрель Тулглторн, класс музыки! Пожелаем удачи смельчаку!
Леам, вжав голову в плечи, пошел на сцену. Его сопроводили редкие аплодисменты и многоголосый ропот, который, впрочем, тут же был заглушен криками поддержки и разудалым свистом со стороны остальных магиков.
Эльф смущенно улыбнулся своим и махнул им рукой. А затем встал рядом с Уильямом. Тот попытался было отойти, но его толкнули бывшие товарищи по учебе. В итоге Леам и Уилл встали рядом, неприязненно косясь друг на друга.
— А напоследок позвольте отдельно представить первую женщину-преподавателя в нашей Академии, — сказал ректор, когда в зрительских рядах снова установилась тишина. — Необычайную, скажу я вам, личность: учителя, осмелившегося взять класс магиков, и уже успевшего показать свой педагогический талант с лучшей стороны! Марина Игоревна Калинина, опытный педагог из мира Креста, любезно согласившаяся взять на себя самых сложных учеников этого года. Поприветствуем же ее!
Ректор зааплодировал, подавая пример. Зрители присоединились к нему — без особого энтузиазма, но и без роптания, как в случае с Леамом. Хотя, дамы тут же стали шептаться, прикрываясь веерами. Наверное, обсуждали, как на первой женщине-учительнице сидит форма.
Марина густо покраснела от такого представления. Определенно, было бы гораздо лучше, объяви ее ректор, как всех остальных: просто по имени. А еще лучше, если б он ее вообще не объявлял. Всем же ясно, что преподавая музыку, она ну никак не могла подготовить к турниру двух юных алхимиков. Тем более, за пару дней.
Однако, пришлось все же раскланяться и занять свое место в ряду преподавателей. К счастью, от нее не шарахнулись. А конеподобный учитель — как Марина смутно припомнила, преподаватель в классе травничества — так даже радостно ее поприветствовал.
— Ну а теперь, когда все в сборе, я объявляю начало первого тура Игрищ, — сказал ректор. — Сейчас наши ученики продемонстрируют нам глубину своих знаний.
Ректор сделал знак, и учителя покинули сцену, оставив своих протеже в одиночестве. Марина тоже спустилась с помоста и неловко встала подле рассевшихся на земле магиков. У нее возникло неприятное чувство, будто она все еще на сцене: все кругом сидели, пусть некоторые и на земле, а она одна стояла, привлекая внимание.
Впрочем, неожиданно к ней подошел Ксавьер, легонько кивнул и замер рядом, слегка загородив ее от зрительских рядов. Стоять вдвоем стало не так неуютно, как в одиночестве. Марина мысленно послала мужчине лучи благодарности за внимание к даме. Определенно, кое-кого тут с детства приучали к обходительности, так что даже имея мрачный нрав, он тем не менее вел себя более, чем достойно.
— Господин Тельпе будет задавать вопросы, а наши студенты должны быстро на них ответить, — пояснил суть первого состязания ректор. — За каждый правильный ответ они получают по одному баллу. По итогам тура мы определим предварительного лидера. Но, разумеется, окончательный победитель определится только послезавтра, в финале. Итак, начнем!
Раздался музыкальный аккорд — волнительный и одновременно побуждающий к действию. Ректор отошел от кафедры, предоставив это место заместителю — проректору.
Господин Тельпе откашлялся, поправил стопку листов, а затем таким же поставленным голосом, как и у ректора, только без ноток восторженности, принялся деловито и совсем не так торжественно проводить блиц-опрос.
Вопросы посыпались один за другим и с большой скоростью. Зрители притихли, вслушиваясь в непонятные Марине термины и обороты речи. Ученики отвечали так же быстро, стремясь не опозорить свой класс. А точнее, торопливо и сбивчиво. Единственным, кто чувствовал себя уверенно и нисколько не волновался, отвечая на вопросы, был Финеус.
«Так нечестно! — завопил внутренний голос. — Этот гад Тельпе натаскал своего ученика! Ты посмотри, как этот парень отвечает: будто все зазубрил. Он просто знает ответы!»
«Ну, не будем обвинять, не имея доказательств, — отозвалась Марина, хотя у нее тоже возникли такие подозрения. — Финеус все-таки теоретик, ему положено все знать. И вообще, главное, чтобы МОИ ребята не слишком стушевались. На чужих смотреть не будем».
К счастью, ни Уильям, ни Леам проверки не испугались. Уилл отвечал на вопросы сухо, с ноткой пренебрежения: мол, зачем вы спрашиваете то, что каждый ребенок знает? Но Марина, стоявшая у самой сцены, видела, как по его виску катится капля пота: молодой маг определенно сильно нервничал.
Леам тоже здорово разволновался. Это было видно и по мелкому подрагиванию пальцев, и по странной речи: от волнения эльф почему-то принялся громоздить сложные речевые обороты. Ясно было, что ответы он вроде как знает, но внятно и лаконично их проговорить затрудняется. Тельпе несколько раз пытался его перебить, однако, ректор ему не дал, и судьи — трое незнакомых Марине дядечек в белых париках — кивали, выставляя парню какие-то баллы.
«Слабоват наш Леам, — вынужденно признал внутренний голос. — Переоценил себя паренек. Эх…»
«Ну, ничего, — ответила Марина. — Может, даже лучше, если он на первом же туре отсеется — меньше привязываться будут. А к следующему году подготовится, как надо».
«К следующему году класс по-любому расформируют», — заметил ее незримый собеседник.
«Типун тебе на язык! — возмутилась Марина. — Не каркай».
Пока она спорила с внутренним голосом, темп опроса еще более ускорился. Вопросы стали короче, а в ответ на них требовалось назвать термин. Если кто-то не отвечал быстро, вопрос переходил к следующему участнику, а не знавший ответа делал шаг назад.
Как поняла Марина, эти передвижения не знаменовали собой проигрыш на первом туре. Они просто зрительно показывали лидеров, так как те оставались впереди. Но судя по виду отступивших, за незнание ответов полагался какой-то штраф.