— Я даже жалею иногда, что не женился, — признался он. — Сейчас бы сына в таком же вот возрасте имел или дочь. Опыт бы ему свой передавал. Может, академическую династию создал бы. А так я вроде исследования и не забросил, но результатами-то не с кем поделиться — не дорос никто до этого уровня. Разве только Финеус да Ваш Уильям. Вот его б я поучил.
— А и поучите, — предложила Марина. — Его или Леама.
— Леам — молодец, конечно, — признал дядя Мадя. — Но его еще тянуть и тянуть до нужного уровня. С самоучками всегда так: у них, вроде, и мотивация ого-го, и таланта не меряно. А элементарных вещей не знают и не умеют. Или еще хуже: умеют, но не так, как надо. А переучивать — это вам не учить.
— Понимаю, — кивнула Марина. — И все же… Вам хочется передать свои знания, а тут двое бесхозных талантливых учеников балду пинают. Взяли бы да и поучили. Проректор, конечно, не одобрит. Ну да и запретить не сможет.
— Хм, — всерьез задумался дядя Мадя. — Знаете, а почему бы и нет? Все равно каждый день обхожу территорию по нескольку раз. Отчего бы и не задержаться на часик-другой в другом корпусе? Формально даже с территории Академии не выйду. Тряхну стариной!
Он подмигнул Марине. Та улыбнулась.
— Мне б еще остальных к какому делу пристроить, — посерьезнела она, глядя на весело болтающую молодежь. — Эти двое хотя бы с жизненным выбором определились, их с цели не собьешь, можно только тормозить или подгонять. А остальные? Чем они займутся, когда им выдадут дипломы?
— Вы так серьезно относитесь к своей работе… — уважительно глянул на нее дядя Мадя.
— Ну так, всего два года дано, — развела руками Марина. — Переживаю, что не успею.
— Не успеете что? — прищурился на нее бывший профессор. — Вас позвали музыку преподавать, а Вы…
— А я классным руководством занялась, — вздохнула Марина. — Сколько раз клялась себе больше с этим не связываться, и вот опять. Видно, это где-то в моей душе каленой печатью выжжено.
Дядя Мадя хитро сощурился. Он как будто хотел ей что-то сказать, но придержал свое мнение при себе. По каким причинам — не ясно.
— Вам бы их к простым делам приставить, — посоветовал он. — Потихоньку-понемногу пристрастия проявятся.
— Я так и делаю, — кивнула Марина. — Но некоторые просто ничем не хотят заниматься. Валькирии, например.
— Ну, валькирии! — хмыкнул дядя Мадя. — Еще б они хотели чем-то заниматься. Элитные воины, пусть и недоученные, произведение химерологического искусства. Над их созданием трудилась слаженная команда ученых магов: просто так человека и огра не скрестить, что бы там люди ни болтали. Их тренировали лучшие из лучших, их воспитывали как несокрушимых великих воительниц… а тут им вдруг предлагают тапки шить и щи варить.
Он хмыкнул. Марина же по-новому взглянула на ситуацию. Наверное, сестрам и правда было очень обидно так низко пасть. Просто они, как и Ксавьер, были приучены не показывать свои обиды и тоску по утраченному.
— Их надо вернуть в родную среду, — посерьезнел дядя Мадя.
— Как? — спросила Марина. — Я не инструктор боевых искусств. Могу показать пару приемов самбо, но эти двое и так уже знают куда больше меня.
— Их не нужно учить, — поправил ее дядя Мадя. — Им просто нужен достойный противник, с которым они могли бы повторять то, что знают, и оттачивать мастерство.
— Кто? Поморник? — хмыкнула Марина. — Остальных они уже всех уложили на лопатки. А кое-кого и в переносном смысле.
Дядя Мадя крякнул, сдерживая смешок.
— Позовите госпожу Эгнерцию, — посоветовал он. — С ней не справятся.
— Вы шутите? — не поверила Марина.
— Нисколько, — посерьезнел мужчина. — Взрослые орки — непробиваемые существа с немеряной силищей. А госпожа Эгнерция еще и две войны вместе с мужем прошла, даже не считая событий в Освении. Это она только ради детей в платье обрядилась и с тряпками возится.
— Ничего себе, — чуть не присвистнула Марина. — То-то ребята ее так боятся.
— Мощь чувствуют, — серьезно подтвердил дядя Мадя. — Поговорите с ней. Она потрясающая женщина.
— Всенепременно, — пообещала Марина и вдруг хихикнула: — Знаете, а мы так не ровен час свою школу откроем.
— Школа-интернат для особо одаренных, — хмыкнул дядя Мадя. — С боевыми инструкторами и колючей проволокой по периметру.
Они переглянулись и рассмеялись.
— А если серьезно, то вам светиться, конечно, не надо, — отсмеявшись, сказал профессор Мадиер. — Меньше внимания — спокойнее жизнь.
— Это Вы о Мэйгрине? — фыркнула Марина.
— Не только о нем, — сказал профессор. — Пример Освении печален, но не единичен. Государства разрастаются, поглощая мелкие княжества. Народы перемешиваются, и это создает проблемы. Моя бы воля, я бы поселил магиков на отдельном континенте. Еще и разделил бы по расам для надежности.
— Почему? — удивилась Марина, не ожидавшая от цивилизованного профессора таких диких националистических идей.
— Некоторые тайны должны оставаться тайнами, — туманно пояснил он. — Берегите своих воспитанников от чужих глаз. Причем чем лучше они себя показывают, тем сильнее прячьте.
— Вы говорите загадками, — нахмурилась девушка.
— Я делюсь опытом и опасениями, — сказал он. — Они слишком юны и наивны. Их могут использовать в дурных целях.
Подумав, Марина согласилась. Действительно: многие магики проявляли интереснейшие таланты. И не будь общество Галаарда так негативно к ним настроено, местные толстосумы давно бы уже пользовались их умениями. Возможно, что и во вред молодым людям.
«А не то же самое ли случилось в Освении?» — неожиданно задался вопросом внутренний голос.
Марина переадресовала этот вопрос профессору Мадиеру.
— Вы проницательны не в меру, — странным взглядом уставился на нее мужчина. — Не задавайтесь больше этим вопросом. Не расспрашивайте и вообще держитесь подальше от тех, кто это обсуждает. Ибо ничем хорошим это кончиться не может. Крах освенского либерализма тому пример.
— Вы лишь интригуете меня подобными заявлениями, — недовольно поморщилась Марина. — Если хотите, чтобы я держалась подальше, зачем говорите такие провокационные фразы?
— Простите. Не подумал, — покаялся профессор Мадиер. — Я просто всей душой переживаю за эту смешную толпу ребятишек. Ваша рассудительность заставляет меня говорить лишнее.
— Может, тогда просто расскажете, в чем дело? — подняла одну бровь Марина.
— Не уверен, что имею право, — признался профессор. — Это проблемы уровня Ксавьера. Если он ничего не говорит, то и я не должен.
— Понимаю, — вздохнула Марина. — Но Я из-за всех этих недоговорок чувствую себя так, будто меня поставили управлять огромным механизмом, а инструкцию к нему не дали.
— Хм, — сказал мужчина, задумавшись. — Знаете, наверное, пока просто не время. А еще, мне кажется… о некоторых вещах правильнее догадаться самому. И самому прийти к выводу о необходимости молчания.
Марина угрюмо уставилась на дядю Мадю. Иногда этот человек ее здорово подбешивал.
Глава 3
Накормленные магики обнаглели окончательно: развалились по дому в разных вальяжных позах, вытащили карты, а кое-кто даже принялся шариться в шкафу с сувенирами (или реагентами — кто разберет этих алхимиков).
Самого дядю Мадю оккупировал сначала Леам, а потом и Уильям. Что они обсуждали, склонившись над рабочим столом, Марина разобрать не могла. Все, что она понимала — что Уилл опять зубоскалит и явно нарывается. Но, похоже, профессор Мадиер за последние годы не только отдохнул от преподавания, но и научился не реагировать на подобные выходки, так что игнорировал мага со спокойствием сфинкса.
Марине стало скучно, и она огляделась в поисках какого-нибудь полезного дела. И сразу его нашла.
— Флокси, можно с тобой поговорить? — поманила она девочку пальцем.
С лица только что хохотавшей феечки, будто смытая дождем, сползла улыбка. Флокси затравленно огляделась, опустила голову и поплелась к учителю. Марина указала ей на освободившийся стул.
— Мне Ксавьер уже все объяснил, — на всякий случай предупредила девочка, видимо, намекая, что дважды наказывать за одно и то же — несправедливо.
— Да, я знаю, — кивнула Марина, которая вовсе не собиралась наказывать Флокси. В конце концов, это же она неправильно поняла девочку, когда та попросила «быть ее мамой». Но вот как раз об этом Марина и хотела с ней поговорить.
— Флокси, скажи… а таких, как ты — много? — спросила Марина. — Ну, тех, кто способен вытягивать силу из людей?
Слово «вампир» девушка говорить не стала, потому что вампир среди них и так был, и феечка могла неправильно ее понять.
— Нет, ну, мы все тянем силу из пространства, — уклончиво ответила девочка. — Магики — больше, люди — меньше. Другие существа — это просто один из легких источников.
— Другие магики не пытались меня убить, — не дала ей отойти от темы Марина.
— Так они все взрослые, — пожала плечами Флокси. — Вы им без надобности. Ну, как мать. В смысле — как источник энергии. Им уже и пространственной хватает. А мне — нет.
Девочка вздохнула.
— Но я правильно понимаю, что тебе без разницы, откуда добывать энергию: из родной матери, из меня или из любого другого человека? — уточнила Марина.
— Ну, да, — кивнула Флокси.
— А другие, такие как ты, есть? Среди класса, — продолжила расспросы девушка. — Ну, те, кто может быть мне опасен.
— Пф! Да Вам любой опасен, — фыркнула Флокси. — Они все Вас намного сильнее. У некоторых еще и разные способности есть. Дубок при желании так может во сне корнями оплести, что сначала не заметите, а потом — не проснетесь. А Ёж вообще одним движением…
— Флокси, среди вас есть еще существа, способные высосать из меня жизнь? — напрямую спросила Марина.
— Есть, конечно, — наконец, призналась феечка. — Персиваль, например. И Шессер во время линьки. Но он, когда линяет, жертву предпочитает целиком глотать: так и сила, и еда.
— Очаровательные подробности, — саркастически прокомментировала это Марина. — И как часто он линяет?