На самом деле она еще утром заметила, что некоторых магиков здорово подкосило вчерашнее несанкционированное закаливание. Еще когда начались дожди, и в здании похолодало, Флокси и Шерман захлюпали носом. А после вчерашней тренировочной эвакуации, вечерних посиделок в шалаше на холодной земле и ночного приплясывания голышом и босиком на лютой холодине, сдало уже большинство. Точнее, почти все, кто обладал более или менее человеческими характеристиками тела.
— Марина Игоревна, можно я сегодня на урок не пойду? — раздался за спиной у девушки хриплый голосок феечки.
— Почему? — спросила Марина, разворачиваясь к ней. И сразу поняла, почему: девочка стояла вся потная и с жуткими кругами под глазами. Жаром от нее несло во все стороны.
— Кажется, я заболела, — ответила она и покачнулась.
— Флокси! — всплеснула руками Марина, выскакивая из-за стола и ловя ее. — А ну, быстро в постель! Леам, сгоняй до дяди Мади, спроси, есть ли у него жаропонижающее.
— Я мигом! — эльф подорвался с места, как на пружине, а Марина торопливо повела девочку в ее комнату.
…
Разумеется, ни о каких занятиях сегодня не могло идти и речи, и очередной урок был сорван — хоть возвращай подъемные ректору. В течение пары часов один за другим свалились с ног еще Шерман и даже крепкий на вид Амадеус. Выданное профессором лекарство немного сбивало жар, но в остальном никак не излечивало простуду. Отовсюду неслись звуки чихания и кашля, а из пары комнат так даже стоны.
«С афлубином ты болеешь семь дней, без афлубина — неделю, — хмыкнул внутренний голос, пока Марина меняла компресс на лбу Флокси. — Тут медицина, похоже, развита еще хуже, чем у нас. Местное жаропонижающее только едва-едва снижает температуру».
«Лучшее лекарство от простуды — иммунитет», — ответила Марина и повернулась к стоявшему в дверях Ксавьеру.
— Не пойму, почему у кого-то только легкий насморк, а кто-то чуть не при смерти, — сказала она. — Вроде, в одинаковых условиях живут, питаются одинаково. Это расовые особенности?
— Скорее, магические, — после паузы ответил Ксавьер. — Кого родители не успели напитать, тот и слабее. Флокси сильно недоразвита, поэтому так тяжело заболела. Но не беспокойтесь, она выкарабкается. Пожрала половину человеческой жизни: уж на одну-то простуду ей хватит.
Марина покраснела, поняв, о чьей жизни он говорит.
— И все же ей очень плохо, — заметила она. — Если дело в нехватке жизненных сил, то быть может Вы могли бы… совсем капельку…
— Кажется, в прошлый раз Вы меня не услышали, — холодно оборвал ее Ксавьер. — Это моя жизнь, и я не буду раздавать ее нищим.
— Но это близкий Вам человек, — смутившись, негромко попыталась возразить Марина.
— Нет, — отрезал мужчина. — Мои близкие погибли.
— Но меня же Вы спасли, — еще тише напомнила она.
— И сейчас понимаю, что это была ошибка, — сдвинул брови мужчина и, оттолкнувшись от косяка, скрылся было в коридоре.
— Ксавьер! — Марина бросилась за ним, не оставляя надежды.
— Нет, — ответил он, предугадав ее слова, однако все же остановился. Видимо, счел некрасивым убегать от дамы.
— Но у Вас так много сил, — все же попыталась достучаться до него девушка. — Тут надо-то всего капельку.
Она показала «капельку» пальцами.
— Я Вам сказал: Флокси не умрет, — нахмурившись, повторил мужчина. — Просто болеть будет тяжелее и дольше остальных. Прекратите эту мелкую истерику.
— Я не истеричка, — возмутилась Марина. — Мои воспитанники тяжело больны: как я, по-вашему, должна реагировать?
— Как и все люди на руководящих постах: спокойно, — ответил ей Ксавьер. — Вы путаете класс и семью. Хотели детей — надо было замуж выходить. А коль скоро взялись решать чужие судьбы, надо учиться быть жестче.
Марина проглотила эту горькую пилюлю. Но не смогла не ответить:
— Зато Вы уж слишком холодны к окружающим, — сказала она. — Так привыкли смотреть на всех с высоты своего величия, что семьи у Вас нет и, похоже, уже никогда не будет.
— Да как Вы… — начал было Ксавьер, на секунду обдав ее аурой ярости, но тут же вернулся к своей обычной холодности. — Не лезьте в мою душу. Мои привычки и убеждения — не Ваше дело.
— Я просто не понимаю, как можно иметь такой огромный запас сил и не поделиться им с одним-единственным человеком, которому плохо, — поджала губы Марина, уже чувствуя, что ее здорово занесло, но не имея возможности затормозить.
— Во-первых, Флокси — не человек, — напомнил Ксавьер. — Ей требуется куда больше сил, чем те крохи, которыми я поделился с Вами. А во-вторых… Вы никогда не задумывались, зачем магикам сила в таких количествах? Нет? Так задумайтесь.
— Для ваших особых способностей? — предположила Марина.
— Вот именно, — кивнул Ксавьер. — Почему я должен калечить себя ради лечения банальной простуды у какой-то нищей девчушки? У меня таких — тысячи.
— Кого? — не поняла Марина.
Они уставились друг на друга. Ксавьер моргнул, похоже, обдумывая собственные слова, сказанные на эмоциях. Марина тоже гадала, что он имел в виду.
— Впрочем, неважно, — неожиданно окончательно успокоился мужчина. — Пожалуй, в чем-то Вы правы: нынче моя доля ответственности не так велика. Я просто привык смотреть на мир иначе. Но лечение простуды у недоразвитой феи посредством лишения меня приличной доли жизненных сил от этого не становится более рациональным поступком.
На секунду повисла тишина: закипавший было спор рассыпался, наткнувшись на вежливость и хороший самоконтроль мужчины. Они постояли некоторое время, возвращаясь к своим привычным состояниям.
— Извините, Ксавьер, — тоже пошла на попятный и Марина. — Я пока не очень хорошо разбираюсь в этих ваших заморочках с внутренними силами. Но я правильно понимаю, что Вы и Флокси — более, так сказать, энергоемки?
— Да, — коротко ответил он.
— Ясно, — кивнула Марина, запоминая информацию. — А для чего, если не секрет, магикам столько энергии?
— Не секрет, — ответил Ксавьер. — Но рассказывать нет смысла: я проговорю до ночи, а вы и половину не запомните.
— Почему? — удивилась девушка.
— Потому что у каждой расы особенности свои, — ответил Ксавьер.
— Да, это я понимаю, — кивнула Марина. — Рога и когти сложно не заметить.
Они немного помолчали, каждый обдумывая свой выпад. Ксавьер прервал молчание первым:
— На самом деле, в целом все мы устроены одинаково, даже люди, — сказал он. — И произошли от единого предка. Но, обитая на разных территориях, развились по-разному. И этих вариантов развития великое множество.
Его интонации стали подчеркнуто вежливыми и с легкой ноткой извинения. Похоже, он устыдился своей вспышки и сейчас пытался свести ссору к ничего не значащей светской беседе. Марина поняла, что ей следует поступить также.
— А-а, теория эволюции, — покивала она, найдя в своей памяти подходящую ассоциацию. — То есть, люди развивались обычно, а магики — под влиянием особых обстоятельств?
— Согласно исследованиям Высшей школы инквизиции, это не магики особенные, а люди, — пояснил Ксавьер, окончательно переходя на спокойный тон. — В процессе эволюции люди научились жить почти без использования магии, что дало им возможность выживать на обедненных силой территориях. В том числе в мирах без магии вообще. Поэтому людей так много, а магиков — нет.
— Так, поправьте меня, если я не права, — сказала Марина, сложив два и два. — Магики разных рас отличаются друг от друга так же сильно, как и от людей?
— Да, — кивнул Ксавьер.
— Но магиков объединяет наличие силы в их телах, — продолжила рассуждать Марина. — И каждая раса тратит эту силу на что-то свое?
— Да, — снова кивнул мужчина. — Поэтому и нет смысла рассказывать: рас сотни. И периодически в районах, насыщенных магией, появляются новые.
— И все же мне нужен хотя бы пример, чтобы я понимала, к чему вам столько магии и почему ее нельзя потратить на лечение другого человека, — вернулась Марина к изначальному вопросу.
— Пример? Пожалуйста, — пожал плечами Ксавьер. — Леам потенциально бессмертен: сила в нем не дает его телу стареть. Персиваль обладает похожей способностью, с небольшой разницей: его тело стареет, но постоянно обновляется. Поморнику большие запасы требуются из-за больших размеров — в остальном он абсолютно обычный человек. Но если все они начнут делиться своей силой с феей, то сами заболеют и умрут. Достаточно примеров?
— Нет, — честно сказала Марина, которая давно уже хотела хоть какой-то информации о своем классе. — Если можно, продолжайте: хочу послушать про всех.
— Хорошо, — пожал плечами Ксавьер. — Крису магия дает нечеловеческую силу и ловкость: он единственный, кто с древних времен все еще способен выживать в дикой природе. Амадеус на него похож, но не так силен: он ближе к людям. У Шермана потенциально есть способность управлять окружающим пространством посредством вибраций. Но он, как и Флокси, слегка недоразвит.
— А что насчет орков? Я не замечала за ними каких-то талантов, — заметила Марина.
— У орков очень плотные, в каком-то смысле «утрамбованные» магией тела: их сложно убить, на них плохо действуют магические атаки, и они обладают недюжинной силой, — пояснил Ксавьер. — Однако это оказывает негативное влияние на способность к обучению, поэтому орки обычно туповаты. У валькирий, схожих с ними, этой проблемы нет. Но валькирии — искусственно выведенные существа, так что, по факту, отдельной расой не являются.
Он снова прервался, давая ей время осмыслить сказанное.
— Ну, в принципе, с человекоподобными понятно, — покивала Марина. — А остальные?
— Болотные жители вообще сменили структуру тела, и теперь их тела держатся только на магии, — продолжил Ксавьер. — То же самое касается Горы и Дубка. Денеба на самом деле человекоподобен: энергия только маскирует его. Кстати, это требует наибольших затрат, так что самый накачанный энергией среди нас именно он.
Ксавьер немного подумал и добавил:
— Впрочем, у Флокси энергоемкость еще выше: взрослые феи по желанию могут перестать существовать физически, став чистой энергией. Флокси нужны сотни человеческих жизней, чтобы хотя бы вырасти, не говоря уже о том, чтобы пользоваться своей способностью. Ей поможет только другая фея или жизнь в магически насыщенном районе. Так что пытаться «зарядить» ее с Вашей стороны было максимально неразумным решением: Вы едва не умерли, а Флокси и на ноготок не подросла.