«Марин, но это же все сущая ерунда, — отмахнулся внутренний голос. — Текучка, рутина. Если отложишь, ничего не случится. А вот с полуголым Ксавьером тебе поболтать удастся, только когда нам новые дрова привезут. Знаешь, как это нескоро будет? Зима уже настанет, и он будет в рубашке, а то и в шубе — не полюбуешься. И вообще, может, кто-то другой в следующий раз колоть будет. Не упускай шанс, Марина!»
«Больно надо! — фыркнула она. — Я по потным голым мужикам не фанатею».
«Да ты просто не пробовала!» — возмутился внутренний голос.
«И не собираюсь, — спокойно ответила Марина. — Это ты у нас на всю голову шибанутый».
«Я и есть ты, между прочим», — напомнил ее собеседник.
«Даже не надейся меня уболтать, — возразила Марина. — Ты меня уже как-то раз уболтал — кое-как паспорт вернула. Если б не сестра, делила б сейчас одного мужика напополам с той страшной монобровной теткой и хиджаб носила!»
«Но согласись, он был горяч!» — пропустив обвинение мимо ушей, ответил внутренний голос.
Марина аж глаза закатила. Как хорошо, что она больше не дурочка малолетняя и умеет контролировать своего внутреннего демона.
— Доброе утро, — спокойно сказал Ксавьер, проходя мимо девушки к дождевой бочке, чтобы ополоснуться после тяжелой работы.
— Доброе, — Марина густо покраснела, когда ее все-таки поймали за подглядыванием. А возможно — и за закатыванием глаз.
«Я тебя ненавижу!» — мысленно простонала она, поняв, что внутренний голос снова ее подставил.
«А я тут причем? — фыркнул тот. — Это ж ты у нас мастер самоконтроля».
Марина поняла, что если сейчас срочно не придумает объяснение своему продолжительному вниманию, пока Ксавьер умывается, то он решит, что она и правда на него пялилась. Что, конечно, не так чтобы страшно, но все равно неприятно. Особенно на фоне всяких слухов.
— Ксавьер, — обратилась она к мужчине, дождавшись, пока тот перестанет отфыркиваться. — Вы сейчас заняты?
— Нет, — ответил он, поднимаясь от бочки и приглаживая к голове разлохматившуюся шевелюру. — Нужна какая-то помощь?
— Да. С буквами. И цифрами, — смущенно призналась Марина, вспомнив, что у нее еще письмо так и не вскрыто. — Алисия Гарден вчера приглашение передала. Я, конечно, знаю в общих чертах, о чем оно. Но буду очень благодарна, если Вы поможете мне разобрать время и дату.
— Да, конечно, — кивнул Ксавьер. — Идемте.
Он указал ей на корпус и принялся натягивать рубаху.
«Эх, а я так надеялся, что он с тобой полуголым пойдет», — протянул ее незримый собеседник.
«Кончай уже. Достал», — сердито отрезала девушка.
Они вошли в корпус и почти сразу столкнулись с Крисом, как раз выходившим из кухни.
— Марина Игоревна, я тут подумал: давайте обменяем быка на корову, и тогда… Оу, — демон проследил взглядом, как Ксавьер на ходу заправляет рубаху в штаны, а потом перевел взгляд на неряшливо накинутый домашний халат Марины, из-под которого виднелась только лишь ночная рубашка.
— Стоп-стоп! — она вытянула руку, поняв, о чем он думает. — Останови свою буйную юношескую фантазию. Ничего не было. Я просто вышла на улицу по своим делам и там встретила Ксавьера.
— Да. Я понял, — почти с торжественным видом кивнул демон, как будто ему дали очень важное задание. — Ничего не было. Я могила!
Крис изобразил удушение на виселице, видимо, намекая, что сдохнет, но не предаст доверие. Марина сделала фэйспалм, чуть не помяв очки. В этом мире, похоже, даже ведя абсолютно монашеский образ жизни, все равно можно прослыть распутницей. Хорошо хоть, ребята ее защищать пытаются, а не наоборот. Но лучше б просто занимались своими делами. Да, определенно, пора увеличивать количество занятий — чтоб не было времени на ерунду и домыслы.
Ксавьер, видимо, подумал о том же.
— Крис. Шел бы ты… завтрак готовить, — сдержанно ответил он, глянув на парня исподлобья и шевельнув желваками.
— Есть! — по-военному отсалютовал демон и скрылся в кухне.
Марина и Ксавьер обменялись тяжелыми взглядами и синхронно вздохнули.
«Ну вот, видишь, вы уже друг друга без слов понимаете, — тут же обрадовался внутренний голос. — Идеальная пара! И вообще, раз уж вас все равно считают любовниками, может, не стоит упускать такой шанс?»
Марина даже отвечать на это не стала. Что-то в этот раз период обострения любвеобильности у ее незримого собеседника определенно затянулся.
— Я, пожалуй, для начала переоденусь во что-нибудь более строгое, — сказала она, поплотнее запахивая халат. И подумала, что, быть может, ночная ваза — не такое уж смешное изобретение: позволяет сделать все утренние дела, не выходя на общую территорию с лохматой головой и в криво надетом халатике. — Письмо прочтем после завтрака.
— Да, конечно, — кивнул Ксавьер.
…
Но сразу после завтрака у Марины неожиданно появились срочные дела — ее вызывал ректор. Ее и Амадеуса.
— Я-то им зачем понадобился? — пробурчал Модька, едва заслышав об этом.
— А сам не догадываешься? — она многозначительно шевельнула бровью.
— Ну, извините, — с неохотой сказал демон, ссутулившись. — Мне плохо было, вот и… не сдержался.
Марина поджала губы. «Не сдержался» — увы, совсем не «не знаю, что на меня нашло», и предполагает, что демон все-таки думает про нее плохо, просто не высказывает этого вслух.
Девушка вздохнула.
— Я тебя не сдавала, — пояснила она. — И вообще не имею привычки разбирать личные конфликты с привлечением посторонних лиц.
— А зачем тогда ректор меня… — начал было Амадеус и замолк. Видать, вспомнил что-то из своих грешков. Например — попытку покупки и сбыта запрещенных веществ.
Марина покосилась на резко съежившуюся фигуру обычно горделивого демона и подбадривающе сжала его плечо.
— Ничего, разберемся, — сказала она. — Ректор — это еще не Гвардия Его Светлости. Он человек, а с человеком можно договориться. Так что давай, собирайся. Кстати, заодно зайдем к госпоже Эгнерции — пора белье стирать, да и обсудить кое-что надо.
— Нет!! — тут же шарахнулся демон. — Мне ее вчера хватило с лихвой.
Марина посмотрела на его зашуганный вид, и паззл, объясняющий его вечернюю неадекватность, сложился окончательно. Похоже, госпожа Эгнерция тут похозяйничала на славу. Весь день демон сдерживался, чтоб не получить от нее по полной, а когда вернулась Марина, наконец, дал себе волю и сорвался на ней — вот тебе и скандал на ровном месте.
— Да ладно тебе, — извиняющимся тоном сказала девушка: выбирать воспитателя на замену было особенно не из кого. — Ты ж не один туда пойдешь, а со мной. Ну, не съест же она нас, в конце концов.
— Вообще-то, после боя, как известно, орки ритуально съедают побежденных, — заметил Амадеус. — Если влезает. А если не влезает, то едят только ливер. Живьем.
— Ну, мы же не в бой с ней вступать собираемся, — развела руками Марина, старательно проигнорировав интересный, но неприятный культурный факт. — Надо ж хоть иногда белье менять. Или сам стирать хочешь? Носить воду, греть ее, кипятить. Потом возиться с ядреным щелочным мылом, разъедающим кожу, тереть ткань о стиральную доску, сбивая костяшки, отжимать мокрый хлопок до кровавых пузырей? Займешься, а, Модька?
Демон поглядел на свои ухоженные аристократические пальцы с острыми изящными коготками и вздохнул.
— Черт с вами, — он поднялся и повысил голос до крика, чтоб было слышно по всему корпусу: — А ну, собрали быстро грязное шмотье! Считаю до пятидесяти. Кто не успеет — сам пойдет к кастелле на поклон.
Класс из рекреаций как ветром сдуло — только стулья загрохотали да пол завибрировал от топота. Демон не успел досчитать и до тридцати, как к его ногам навалили целую гору несвежего белья. Марина удовлетворенно хмыкнула. Амадеус же недовольно принялся все это утрамбовывать и завязывать узлом в одну из простыней.
— Ну, мы идем или нет? — сердито зыркнул он на учителя, взвалив кучу на свои накачанные плечи и развернувшись к Марине.
— Идем-идем, — подтвердила она. — Сейчас, только сестер заберем с собой.
— Зачем? — не понял демон.
— Хочу их госпоже Эгнерции в ученицы пристроить, — пояснила Марина.
— Че? Портки чужие стирать? — вылупился на нее Модька, явно не веря собственным ушам. — Вы совсем ума лишились? Да они Вас за такое…
— Ты иди давай, иди, — поторопила его Марина. — Тебя ректор ждет.
Демона будто ведром ледяной воды окатили. Он крякнул, поудобнее подкинул узел и мрачно потопал на выход.
…
Вскоре они уже шагали вчетвером по направлению к главному корпусу. Марина не стала пояснять девочкам, куда она их ведет, и те вели себя спокойно, пристроившись за спиной учительницы — видно, решили, что их взяли с собой для охраны.
Модька всю дорогу что-то бурчал и смотрел исключительно себе под ноги. Наверное, именно поэтому, продравшись сквозь кусты, он едва не впилился рогами в какого-то мужика.
— Э, смотри, куда прешь, чертячье отродье! — возмутился было мужик, но вдруг сменил тон: — О, какие люди! А мы вот только про вас говорили с вашим начальником.
Марина выглянула из-за узла с бельем: Модька затормозил очень неудачно — на самом выходе из кустов, и теперь загораживал ей выход. Она похлопала его по узлу, намекая, чтоб выпустил. Но демон вместо того, чтобы отойти, просто бросил узел на землю — прямо Марине на ноги — и упер руки в бока.
— Те че надо, Габби? — буркнул он.
Марина, присматривавшаяся, как бы так поизящнее перебраться через грязное белье, при звуке смутно знакомого имени подняла глаза. И точно — перед ней был тот самый плюгавый мужичок, который как-то ночью пытался выбить с Амадеуса двести монет. А за его плечом стоял не менее знакомый вчерашний мордоворот. Правда, узнать его было трудно: морда у мордоворота была смордоворочена по полной и изобиловала шишками и фингалами.
«Вот и еще один паззл сложился, — прокомментировал это внутренний голос. — Правда, я и не сомневался, что вчерашние уголовнички работают на этого Габби. Ну, или просто с ним скантовались, чтоб деньжат выбить: недаром же сумма с двухсот монет выросла до трехсот — на оплату подручным».