Нет, местным-то такой раскрас очень даже шел, а вот оркам — не очень. Особенно в сочетании с кружевным платьем, зеленоватым оттенком кожи и бантиками в волосах.
Марине стоило больших трудов уговорить Касси снять это убожество. Но девочка все равно выпендрилась и завила кудряшки. К счастью, сейчас под воздействием влажности, они медленно, но верно распрямлялись, делая ее больше похожей на мать — та-то ни своего лица, ни паклеобразных седых волос не стеснялась. Да и вообще вызывала робость у окружающих, как и полагается нормальному орку.
«Впрочем, что я знаю об орках?», — остановила себя Марина, переходя к Леаму, чтобы поправить ему косо севший плащ.
— А меня не надо красить? — тихо уточнил эльф, когда она подошла ближе.
— Зачем? — удивилась Марина.
— Ну, в прошлый раз, когда я на публику выходил, Вы меня красили, как девочек сегодня, — заметил он.
— Во-первых, не как девочек, а как мальчика, есть большая разница, — поправила Марина. — А во-вторых, это был сценический раскрас — чтоб тебя видно было хорошо с большого расстояния. Зачем тебе макияж в помещении?
— Ну, не знаю, — замялся эльф, а девушка сразу сообразила, в чем тут дело.
— Леам, она внучка господина Гардена, — едва слышно напомнила Марина, зная, что остроухий прекрасно разбирает ее шепот. — Не надо поражать ее своей красотой, это может плохо кончиться.
Эльф вскинул было глаза, но быстро взял себя в руки и погрустнел. Марина сочувственно похлопала его по плечу и шагнула было к следующему магику, однако, поняв, что это Ксавьер, отступила и не стала лезть с материнскими нежностями: а то опять ребята чего-нибудь насочиняют. Мужчина заметил ее странный маневр, но никак не отреагировал.
— Надо взять извозчика, — сказал он.
— Зачем? — удивилась Марина. — Городок крошечный, мы быстро дойдем.
— Вы, помнится, не хотели позориться, — укоризненно глянул на нее Ксавьер.
— Точно, — смутилась Марина, и они поторопились зайти в город.
Открытый экипаж, который остановил Ксавьер, был небольшим, и, потеснившись, они бы влезли в него вшестером. Однако мужчина рассудил иначе. Пропустив дам вперед, Ксавьер кивнул парням, и те понятливо вскочили на приступку позади экипажа.
Марина глянула на это с серьезным опасением: очень уж подобный способ передвижения напоминал катание на «хвосте» трамвая. Но, рассудив, что скорость передвижения лошадей в городе не высока, да и дороги не так загружены транспортом, как в ее родном мире, Марина не стала спорить. Уилл и Леам смотрелись позади, как двое молодых лакеев. И если эльфа, искренне уважающего и Ксавьера, и Марину, эта роль, похоже, воодушевляла, то Уилл всем своим видом демонстрировал недовольство.
А вот девочки снова едва не пищали от восторга. То ли они слишком давно не катались в экипаже, то ли вообще никогда, но обе выглядели такими счастливыми, что и Марина невольно прониклась их радостным возбуждением: золушки ехали на бал.
Фея, правда, им досталась так себе — ни тебе платьев шикарных, ни хрустальных туфелек. Зато и требования сбежать в самый разгар веселья не было. И принцы тоже вряд ли их там ждали. Ну и ладно, без принцев сказка длится дольше, а с принцами — бац! — и ты уже в декрете. А Марине в декрет нельзя, ее сменить некому.
К дому Гарденов они подъехали уже спустя десять минут. Это был даже не дом, а огромный особняк, окруженный то ли садом, то ли парком со скамеечками, скульптурами и беседками — в общем, типичное местечко для общественных гуляний. Только частного характера.
На внутренний двор городского извозчика не пустили, и пришлось остановиться у ворот. Однако два вымуштрованных лакея склонились в вежливом поклоне, даже не торопясь требовать приглашение. Видимо, посторонние люди перед домом Гарденов не притормаживали, и слуги дома по умолчанию встречали всех гостей вежливо.
Ксавьер, сидевший ближе к выходу, выбираться из экипажа не торопился, хотя извозчику они уже заплатили. Марина недоумевала недолго: два их «лакея» спрыгнули с запятника, торопливо обогнули транспорт и открыли дверцу — вот, чего дожидался Ксавьер. Сам факт наличия этой дверцы был довольно условным: она едва доходила сидящим до колена. Но, видимо, нужна была как традиция.
Ксавьер спустился и подал Марине руку. Она с большим трудом выбралась со своего места, чувствуя себя вовсе не аристократкой, а коровой в платье: до того сложно оказалось достойно спуститься с местного городского транспорта так, чтобы не задирать полы формы и не подметать ими пол. И если раньше Марина не понимала, зачем традиции предписывают мужчинам подавать руку женщине при выходе из транспорта, то теперь необходимость этого действия выглядела железобетонной: без поддержки девушка в лучшем случае спрыгнула бы, как разбойница, сверкнув лодыжками. А в худшем зацепилась бы плащом за антиэргономичный корпус экипажа и разбила бы себе нос о брусчатку.
Убедившись, что дама успешно преодолела преграду, Ксавьер не отпустил ее руку, а повел дальше — в услужливо распахнутые лакеями ворота.
Девушка растерянно оглянулась на девчонок: у них-то платья еще более неудобные, не то, что ее строгий и, по факту, мужской костюм. Почему Ксавьер не стал им помогать? Но эту проблему уже решили мальчишки: Леам помог Флокси, а Уильяму — видимо, в наказание — досталась Касси. Так они и пошли парочками, мальчик-девочка. Ну, прямо институтки на выгуле!
— Не будут ли господа так любезны предоставить приглашение? — приятным баритоном спросил их вышколенный слуга на входе — то ли дворецкий, то ли начальник охраны, Марина не поняла. Приметила только, что форма у него выглядит богато. Куда богаче, чем их наряды.
Она погнала эту мысль прочь, улыбнулась и протянула мужчине приглашение.
— Добро пожаловать, леди Калинина, — технично улыбнулся в ответ мужчина, мельком сверив имя со своим списком. — У меня тут пометка, что с Вами могут прийти спутники. Это все?
Марина оглянулась: не отстал ли кто. Но нет, все были на месте. Уильям нацепил на лицо пафосное выражение, Леам взволнованно вглядывался в глубину галереи за плечом мужчины, а девчонки едва не приплясывали на месте от радостного возбуждения и сияли, как елочные игрушки, без всяких драгоценностей. Впрочем, цветы, которыми были украшены их головы, на взгляд Марины, смотрелись куда приятнее золота и бриллиантов.
— Все, — подтвердила она.
— Прошу, — мужчина отступил в сторону и сделал приглашающий жест. Марина переглянулась с Ксавьером, и они синхронно ступили на мягкую ковровую дорожку.
…
Первое, о чем подумала Марина, оценив интерьер — что ректор не прав. Гардены были очень и очень богаты. Если старый корпус раньше напоминал Марине старинную усадьбу, то теперь она отказалась от этой идеи. Увы, но на фоне жилища Гарденов он казался заброшенной свинофермой.
Тут все просто сверкало. Белые стены изобиловали барельефами, золотой отделкой и нишами, в которых благоухали красивые букеты. Потолки были высокими, сводчатыми, и на них, как в храмах, виднелись яркие фрески с изображением какой-то божественной пасторали — то ли детишки в пене среди поросших цветущей зеленью утесов, то ли ангелочки бескрылые в облаках среди сказочных горных вершин.
В массивных позолоченных канделябрах горели не свечи, а магические светильники. И это притом, что на улице еще было очень светло. Но огни все же сияли, и гроздья хрустальных украшений рассеивали эти потоки радужными искрами, чтобы свет не бил в глаза, а рассыпался по всему помещению.
— Если так выглядит дом небогатого аристократа, то как же выглядит дом богача? — не сдержалась она, с восхищением глазея по сторонам.
— Так же, — спокойно ответил Ксавьер. — Просто богачи не залезают в долги, чтобы все это содержать. Они сами дают в долг, обеспечивая себе будущее, а не настоящее.
Марина слегка «протрезвела» от этого замечания. Действительно, богатый дом — отнюдь не признак достатка. В ее родном мире было точно также: беднота частенько стремилась пустить окружающим пыль в глаза, покупая в кредит дорогие телефоны и тачки, а богатые люди тем временем незаметно проходили мимо.
Действительно, зачем кичиться богатством? Это только нищие, едва-едва возвысившись над прочими, стремятся всем показать свой успех, а серьезные люди такой ерундой не занимаются: они не айфоны с шубами скупают, а потенциально успешные компании. Ну, или хотя бы их акции.
Они, наконец, дошли до просторного зала. Судя по мебели, это было что-то вроде очень большой гостиной, разделенной на зоны. Здесь было уже множество богато одетых людей. Они сидели и стояли группами в разных местах, увлеченные беседами, и новоприбывших не заметили. Лакеи с подносами неспешно проходили мимо, ненавязчиво предлагая господам напитки.
— Мы что, опоздали? — Марина почувствовала себя неуютно: тут все явно уже давно пришли, и она одна явилась позже.
— Нет, мы пришли вовремя, — возразил Ксавьер, глянув на часы. — Просто в последней когорте.
— Что? — не поняла Марина.
— Чтобы гости не толпились в прихожей, принято указывать в приглашениях разное время, — пояснил Ксавьер. — Первыми приходят родственники и близкие друзья. Затем положено приглашать высокопоставленных лиц и «звезд вечера». Ну, а потом уже всех остальных. Нас просто пригласили последними, поэтому кажется, что мы опоздали.
— А, понятно, — успокоилась Марина. Попадание в «низы» девушку нисколько не обеспокоило. Напротив, ей стало намного уютнее от осознания, что их не выставили «звездами вечера».
— А вот и хозяин, — шепнул Ксавьер, едва заметно подталкивая Марину, чтобы она развернулась в нужную сторону. — Реверанс.
— Что? — растерялась она.
— Сделайте реверанс, — повторил Ксавьер. — Вы ниже по статусу и должны приветствовать высокопоставленных господ издалека.
— А-а, — сообразила Марина и, как могла, изобразила реверанс. Девочки за ее спиной тоже зашуршали платьями, а Ксавьер склонил голову и как-то по-особому выставил правую руку. Марина предположила, что это жест из давних времен — мол, я безоружен, приветствую тебя.