— Как же я давно хотела с Вами поговорить! — неожиданно призналась юная аристократка, когда они, наконец, устроились.
— Да? — удивилась Марина. — И о чем же?
— Да обо всем, — ответила девушка. — Знаете, я уже как-то раз общалась с одним мужчиной из Вашего мира. Интереснейший был человек. Его революционные идеи быстро подняли его статус и прочили ему прекрасное будущее. Но увы, он был крайне неосторожен в своих высказываниях в беседе с Императором, и этой весной его казнили.
Девушка выдержала паузу сожаления и уважения к умершему, а потом продолжила:
— Так что мне приятно снова встретить человека из мира Креста. И вдвойне приятнее, что Вы — женщина. Это просто уникальнейший случай.
— Почему? — удивилась Марина. — Разве женщины попадают в другие миры реже мужчин?
— Нет, но… женщинам сложнее выжить, — смущенно признала Алисия. — Вам ужасно повезло в том, что Вы сразу попали на достойное рабочее место. Увы, без аристократического статуса, лучшее, на что может претендовать ничейная женщина — это статус содержанки. А мне запрещено общаться с… кхм… дамами из домов терпимости.
Она покосилась на господина Гардена и еще понизила голос:
— Дедушка у меня человек понимающий. Но понимание пониманием, а слухи, что я общаюсь с падшими женщинами, могут навеки загубить мою репутацию. Поэтому Вы — первая женщина из мира Креста, с которой я имею честь общаться.
— Оу, — протянула Марина, не зная, что на это сказать.
— Расскажите мне, как там сейчас, — попросила девушка, беря ее за руки и действительно демонстрируя искренний интерес.
Марина пожала плечами и принялась рассказывать. Про все подряд — про Интернет, супермаркеты, автомобили, лекарства, телефоны, ультразвуковые зубные щетки и электрические чайники — все то, чего ей тут отчаянно не хватало.
Алисия слушала с горящими глазами. Видно было, что она очень хочет побывать в иномирье. И, глядя на нее, Марина задумалась: а не совершила ли она сама фатальную ошибку, переехав в этот мир? Может, еще не поздно все бросить и воспользоваться артефактом телепорта?
Впрочем, она тут же устыдилась. Безусловно, жизненный комфорт и равноправие мужчин и женщин — это очень важно, порой критически важно. Но куда важней чувствовать, что ты нужен людям, а не просто прожигаешь свою жизнь на комфортном диване с комфортной доставкой пиццы в обнимку с комфортным партнером, с которым у вас полный комфорт… и полный тухляк. Все-таки должно быть в жизни человека нечто большее, чем просто стремление прожить эту самую жизнь максимально уныло.
«О, прониклась, наконец! — обрадовался внутренний голос. — Ну, что, готова во все тяжкие? Предлагаю начать с…»
— Знаете, Алисия, — сказала она, не дослушав его предложение. — А я бы с Вами поменялась судьбой. Наверное, окажись Вы сейчас в моей прошлой жизни, то многое бы сделали не так, как я. А я, разумеется, много сделала бы, если б оказалась на Вашем месте.
— Ну, разница в уровне обеспеченности не так важна, как Вы думаете, — осторожно, чтобы не обидеть собеседницу, сказала Алисия, которая, видно, решила, что Марина завидует ее богатству. — Мы с Вами не так чтобы сильно отличаемся. Просто я чуть лучше обеспечена. Зато Вы — намного свободнее.
— Однако моя свобода не дает мне права голоса в Вашем обществе, — возразила Марина. — Я не могу просто пойти к этим господам и попросить их больше не оскорблять магиков: они и меня-то приняли с трудом.
Марина указала на кучку богато одетых аристократов, что виднелась с этого места.
— Да, им такое не интересно. Сейчас в моде осуждать жестокое отношение к лошадям и магическую экологию, — со вздохом признала Алисия. — С идеями социальной справедливости вас просто не примет общество.
— Какое-то слепое общество, Вам не кажется? — заметила Марина. — Жестокое отношение к лошадям, они, значит, замечают, а к магикам — нет?
— А разве в Вашем мире не то же самое? — заметила Алисия. — Тот мужчина, с которым я имела счастье беседовать об устройстве общества мира Креста, о многом мне рассказал. Там у вас, конечно, магиков нет, да и лошади давно не актуальны. Но, по его словам, о собаках в приюте подчас заботятся лучше, чем об одиноких стариках.
Марина вынужденно признала ее правоту.
— И все же там сложно быть услышанным, — заметила она. — Когда все равны, и каждый важен, то в итоге получается, что не важен никто. Мы так привыкли любить себя любимых, что всех вокруг по умолчанию считаем хуже.
— Вы думаете, что здесь проще? — усмехнулась Алисия. — Ровно то же самое. Будь ты хоть принц, тебя не услышат, если ты говоришь то, что обществу неудобно.
— Но Вы можете влиять на влиятельных людей, — заметила Марина. — Если медленно, осторожно открывать им глаза на социальные проблемы, то рано или поздно в них должно же проснуться обычное человеческое сочувствие, так?
— Ох, леди Калинина, — Алисия поглядела на нее почти с жалостью. — Вы чудесная женщина. Но Вы не понимаете, о чем говорите. Если б я могла что-то изменить, но увы… Даже мой дед толком ничего не может. Все, что нам доступно — самим соблюдать нормы морали и принуждать к этому наш дом. А на других благородных мы почти не влияем. И если попытаемся, с нами произойдет то же, что случилось с той семьей инквизиторов из Освении: от нас просто избавятся.
— Хм, — Марина нахмурилась. Идя сюда, она не надеялась получить какую-то политическую поддержку для своего класса. Но и вот такую отповедь услышать была не готова.
— Но Вы правы, — неожиданно сказала Алисия. — Потихоньку, понемногу, но надо как-то объяснять людям, что магики от нас не особенно отличаются и что с ними можно жить в дружбе, а то и получать с этого выгоду. Выгода — вот, что способно примирять врагов.
— Хорошо сказано, — задумчиво протянула Марина. — Я подумаю об этом.
— А я подумаю о Ваших словах, — пообещала Алисия. — Если ничего не изменится, то через год я стану женой сына герцога. Не знаю, как сложится моя семейная жизнь, но я постараюсь поддержать Ваш класс. Только, увы, вряд ли это случится скоро. И неизвестно, будет ли мой муж благосклонен ко мне. Надеяться на это не стоит. Лучше защищать Ваших ребят какими-нибудь другими методами.
Марина покивала и тяжело вздохнула. Почему-то, попав в сказочный мир, сказку в комплекте она не получила, и куда бы ни обращалась за помощью, везде встречала отказ. А то и агрессию.
— О, Марина Игоревна, — неожиданно послышался со стороны проходящего мимо мужчины знакомый голос. — Не думал, что встречу Вас здесь.
— Добрый вечер, господин Тельпе, — с натянутой улыбкой поздоровалась Марина, искренне надеясь, что он пройдет мимо. Но увы, проректор, похоже, выпил лишнего и, прихватив с ближайшего подноса пару бокалов вина, нарушил их уединение.
— Давно не был в обществе прекрасных дам, — чуть заплетающимся языком сказал он, подавая им бокалы и одаривая Алисию таким долгим пьяным взглядом, что сразу стало ясно, кого он имеет в виду под этим понятием.
— Господин Тельпе, — старательно разулыбалась Алисия. — Как хорошо, что Вы пришли. А я тут как раз беседую с Вашей коллегой о новом классе.
Девушка сделала широкий жест, чтобы пьяный взгляд мужчины уцепился за него и, собственно, отстал от нее, зацепившись уже о Марину. Та вздохнула, поняв, что красивую девицу снова надо спасать.
— Присаживайтесь, господин Тельпе, — сказала она и похлопала ладонью по скамейке рядом с собой, а затем взглядом показала Алисии, чтобы та уходила. Девушка понятливо кивнула, дождалась, пока довольный проректор усядется, и тут же подскочила со словами:
— О, совсем забыла: меня же дедушка звал!
— Ничего-ничего, идите, конечно, — торопливо сказала Марина. — А мы пока побеседуем.
Алисия благодарно кивнула ей и исчезла из виду. Господин Тельпе отчетливо цыкнул, глядя ей вслед. А Марина мысленно усмехнулась. Определенно, в достижении порога тридцатилетия есть свои плюсы — не надо вот так, как Алисия, прятаться от каждого мужика. И хотя мужчины уже не одаривают ее горячими взглядами, нужны ли они ей, эти взгляды?
Увы, жизнь показала, что от мужской горячности одни проблемы, и лучше иметь десяток унылых импотентов в друзьях, чем десять раз побывать переходящим призом в руках тех самых «горячих», а в итоге остаться ничьей, но при этом помятой и заплеванной.
«Точнее, не в руках, а на…» — попытался было уточнить внутренний голос, но Марина уже повернулась к проректору.
— Господин Тельпе, давайте начистоту: за что Вы меня так невзлюбили? — спросила она: все равно проректор был явно пьян, а с пьяным можно говорить уже на любые темы.
Однако она переоценила степень опьянения мужчины. Или же тот просто прикидывался пьяным, чтобы под этим предлогом подкатить к местной красавице. В любом случае он повернулся к ней и одарил практически трезвым взглядом.
— Наш ректор — чрезмерно увлекающийся человек, — сказал Тельпе. — Все об этом прекрасно знают и стараются держаться от его идей подальше. Но Вы зачем-то решили ему потакать. Класс магиков должны были закрыть еще неделю назад. Но из-за Вас у нас возникли сложности.
— Так может, и не надо закрывать? — напрямую предложила Марина. — Мы Вам не мешаем: сидим себе тихо в своем корпусе, музыкой занимаемся. Иногда.
— Это вопиющее нарушение традиций, — перебил ее проректор. — Галаард всегда был страной, где жили только люди. Люди соревновались с людьми в искусстве алхимии, и наша Академия всегда была лучшей.
— Ну, так вы воспитайте из магиков алхимиков, и будьте еще лучше, — пожала плечами Марина. — Не вижу тут проблемы. Даже наоборот: теперь можно будет посоперничать и с людьми, и с магиками.
— Ваши магики — отбросы, — презрительно сказал Тельпе. — Вам только кажется, что они талантливы. Освения — это страна магического могущества. И с тех пор, как оттуда были изгнаны магики, Освения завоевала только больше могущества. Теперь мы все вынуждены склоняться перед тамошними магами. Людьми, заметьте, а не магиками!
— Хм, — сказала Марина.