Ксавьер отсалютовал ей бокалом.
— Да Вы, оказывается, дауншифтер, — хмыкнула Марина.
— Кто? — не понял Ксавьер.
— Так в моем мире называют людей, отказавшихся от амбициозных планов и научившихся довольствоваться малым, — пояснила девушка.
— О, у вас даже термин для этого есть, — удивился Ксавьер. — И все же я не понимаю, зачем Вы прикладываете столько усилий для обеления доброго имени магиков.
— Потому что я не только за себя отвечаю, — пояснила Марина. — Как бы мне ни хотелось плыть по течению, но на мне лежит ответственность за будущее ребят.
— Ну, что ж, это Ваш выбор, — пожал плечами Ксавьер. — Я никогда не хотел заниматься политикой — это сложное и неприятное дело. Но мне нравится Ваше наивное желание противостоять потоку. В связи с чем позвольте дать Вам один совет.
— Какой? — с интересом спросила Марина: все-таки Ксавьер, познавший и жизнь аристократа, и обычного человека, имел уникальную возможность сравнить оба подхода.
— Хотите что-то изменить — перестаньте бодаться с баранами и начните наблюдать за пастухами, — сказал он, кивнув на господина Гардена, который в этот момент любезно беседовал с юным Финеусом Мэйгрином.
Марина думала над этим советом долго. С одной стороны, фраза была простой и понятной. Если б что-то подобное девушка встретила в книге, то не сомневалась бы в смысле. Но тут, кроме самой фразы, был еще и человек, который это сказал.
Какой подтекст он вложил? Хотел ли этот мужчина показать ей, как жалко она выглядит со стороны, когда «бодается с баранами» или же действительно пожелал ей успеха в начинаниях и дал совет? И почему, так легко и просто обращаясь с миром аристократии, Ксавьер сам не желает бороться за свои права? Устал? Сдался? Боится? Ведь он принял свою роль плебея вынужденно.
Марина так долго размышляла над этим, что осталась за столом одна. Когда она осознала это, то поспешила покинуть это место, тем более что лакеи, желавшие прибрать стол, начали на нее коситься. А поднявшись, Марина поняла, что ей срочно нужно разведать, как у аристократов обстоят дела с будочками во дворе: вина она все-таки выпила многовато.
«Будочка» располагалась в доме и выглядела, как потрясающей красоты комната, которую еще можно было поименовать «дамской», но вот назвать туалетом язык не поворачивался.
Фарфоровый умывальник больше напоминал расписной сервиз, на сложенных стопочкой идеально отутюженных полотенцах были вышиты хозяйские вензеля, а вместо освежителя благоухали живые цветы. А еще здесь было даже какое-то подобие унитаза! Марина, правда, не сразу поняла, что это: ее сбил с толку внешний вид предмета, больше напоминавшего комфортабельное кресло. И только крышечка, которой было прикрыто сиденье этого «трона», выдала его предназначение.
Сделав свои дела и вымыв руки ароматным мылом, Марина еще надолго задержалась в этом месте, в отсутствии посторонних взглядов искренне восхищаясь работой местного дизайнера, сумевшего придать такой царственный вид самой обычной санитарной комнате.
Правда, спустя некоторое время она отвлеклась от разглядывания: услышала сквозь стенку странные звуки, отдаленно напоминающие сдавленные женские рыдания.
Ведомая женской солидарностью, девушка покинула комнату для припудривания носика и осторожно заглянула в соседнюю дверь. Там оказалась какая-то подсобка. И в этой подсобке рыдала в полумраке смутно знакомая фигура.
— Касси? — удивилась Марина. — Ты что здесь делаешь?
— П-п-почему я такая с-с-страшная? — кое-как выговорила девушка, поднимая голову от коленей.
— Кто тебе это сказал? — тут же посерьезнела Марина. — Покажи этого гада, я подрихтую ему напомаженную аристократическую морду.
— Да я и так знаю, — Кассандра шумно шмыгнула носом. — Они ведь с-с-смеются надо мной, я понимаю. Флокси, дурочка, прыгает вокруг и верит каждому слову. А я… Мне ничего не светит, понимаете? Восемнадцать лет уже, а никто замуж не берет. Мамка уже такое приданое скопила — ух. Мы последние десять лет один хлеб ели, каждую копеечку откладывали. И все равно, даже с приданым — не берут…
Касси шумно, прерывисто вздохнула. Марина присела рядом и обняла ее.
— Ерунда это все, — сказала она. — Ты же взрослая, умная девушка. Получишь диплом, откроешь свой бизнес. В смысле, лавку какую-нибудь или там швейную мастерскую. А приданое на аренду как раз и пойдет.
— Это я для орка умная, — пояснила Касси. — А так-то туповата. Вот сегодня слушаю их, этих хлыщей напомаженных, слушаю. Половину слов вообще не знаю. А что знаю, так в том смысла не вижу, хоть убей. А они глумятся — все мудренее и мудренее загибают словесы. И признаться-то стыдно, что не понимаю ни слова, и сказать в ответ ничего не могу, кроме «да» или «нет».
Она тяжко вздохнула.
— Жестоко, — вслух заметила Марина. — И это называется, у Гарденов не бывает плохих людей в гостях.
— Ну так они вроде хорошие, — грустно пожала плечами Касси. — Гадостей никто не говорил. Так, позабавились просто. Они ж думали, я не понимаю. А я вот понимаю — ну, в целом понимаю. Только ответить им на ихнем умном языке не могу.
— Тебе надо побольше читать, — посоветовала Марина. — Тогда слова сами начнут к языку прилипать — проверено.
— Замуж мне надо, — снова вздохнула девушка. — За такого, чтоб все подавились своими насмешками.
— А ты хочешь? — уточнила Марина.
— Хочу, конечно, — уверенно ответила Кассандра. — Деток хочу, дом свой, мужа заботливого. Ну, и чтоб мамка больше не орала, а гордилась мной.
— Ну, тогда не вешай нос, — Марина щелкнула ее по носу. — Ксавьер мне сказал, тебя вроде как кто-то сватает.
— Да? — Кассандра при этих словах будто расцвела. — Правда?
— Ну, не знаю, правда или нет, — не стала врать Марина. — Сама понимаешь, я только слышала. Но Ксавьер же врать не будет, верно?
— Верно, — кивнула девушка.
— Тогда поднимайся и иди в дамскую комнату, — велела Марина. — Там приведи себя в порядок и больше всяких хлыщей напомаженных не слушай. Чувствуешь, что смеются над тобой — взглядом холодным смерь и спиной повернись. Они сами тогда за тебя додумают все слова, которые тебе на язык не идут.
— А так можно? — недоверчиво уточнила Касси. — Чё, прямо спиной? К благородному?
Марина вдруг и сама засомневалась. Вообще-то, знатоком в таких делах она не была, и могла сейчас такого понасоветовать, что девушка потом вовек не отмоется.
— Ну, или просто извинись, скажи, что устала и отойди от них, — предложила она менее радикальный вариант. — Так пойдет?
— Да, наверное, — согласилась девушка.
— Тогда иди давай, умывайся, — Марина похлопала ее по плечу. — А я пойду Флокси проверю: вдруг они и ей чего-нибудь лишнего наговорили.
Но с Флокси все оказалось еще проще: девочка крепко спала, свернувшись клубочком на дальнем диванчике и нежно обнимая эклер, который в нее, по-видимому, не влез — с непривычки феечка накушалась вкусными блюдами до упора, и ее сморило. Марина умиленно полюбовалась этой картиной. Может быть, Флокси и стукнуло восемнадцать, но вела она себя порой совсем, как малышка.
Оправив на девочке чуть задравшееся платье, Марина огляделась. Вечер определенно подходил к своему концу. За окном давно и безнадежно стемнело, а гостей становилось все меньше и меньше. Они уже не ходили по залам, а сидели небольшими группами в самых уютных местах. В одном месте молодые люди играли в карты, в другом степенные лорды беседовали о политике, в третьем какие-то разряженные тетушки делились сплетнями и хихикали.
Марина огляделась в поисках остальных магиков и Уилла. Уилл нашелся почти сразу: он в дальнем углу о чем-то беседовал с проректором.
Марине такое сочетание не понравилось. Но и Уилл не выглядел слишком уж довольным, так что вмешиваться в эту беседу она не стала. Ксавьер нашелся на прежнем месте — на тех диванчиках, где они разговаривали с хозяином дома. Он сидел один с пустым бокалом в руках и задумчиво глядел в одну точку. А вот Леам…
Леама нигде не было. Марина дважды обошла зал, заново встретила и проводила к подруге Кассандру, заглянула во все закутки, но парня не нашла. Она уже начала беспокоиться, когда сообразила, наконец, заглянуть в тот угловой эркер, где беседовала с Алисией.
Заглянула и обомлела: девушка с любопытством и осторожностью трогала длинное ухо эльфа, а Леам млел под ее руками, стоя перед ней на коленях. Парочка никого и ничего вокруг не замечала, и их спасала от общественного осуждения только уединенность и непопулярность этого места.
Марина тихо-тихо ретировалась, пока ее не заметили. Мысли ею овладели смутные. С одной стороны, парочка была очаровательная. А с другой, оба, если она правильно запомнила, несовершеннолетние и из разных рас. А Алисия еще и просватана!
«За сынка местного герцога, — напомнил внутренний голос. — Сомневаюсь, что по любви. Так что давай не будем мешать, пусть ребята понежничают, пока могут. Гадалка же сказала, что Алисия — умная девочка, и ничего плохого не случится».
«А ты веришь гадалке?» — укорила его Марина.
«Ну, кто-то ж из нас двоих должен верить», — воображаемо пожал плечами ее незримый собеседник.
«Железная логика», — хмыкнула она, но все же послушалась и не стала омрачать первую любовь двух юных созданий.
…
Вернувшись к Ксавьеру, Марина молча села рядом и тоже принялась глядеть перед собой. Хмель, который она разогнала было умыванием, вдруг снова нагнал ее и заставил устало привалиться к мягчайшему диванчику.
— Думаю, нам пора, — медленно и почти сонно проговорил мужчина, явно силой воли вынырнув из алкогольного опьянения.
— Согласна, — кивнула она, созерцая огромную хрустальную люстру над головой. — Сейчас Леам и Уилл закончат свои дела и пойдем.
— Хорошие вечера у Гарденов, — признал Ксавьер. — Немного не хватает красивых дам и танцев. Ну да зато и навязчивых девиц меньше, чем в прочих местах. А может, я просто постарел, и теперь они вьются вокруг совсем других кавалеров.