— Господа, что происходит? — вздохнув, наконец, поинтересовался председатель и поднялся, глядя на всех сверху вниз. — Это уже превращается в натуральный балаган. Я не вижу состава преступления. Единственное деяние, которое можно было бы признать по-настоящему неэтичным, совершил ваш ректор. Зато я вижу раскол в преподавательском составе. И ради этих внутренних разборок вы собрали экстренную Имперскую комиссию по этике?
Он обвел всех суровым взглядом. Марине захотелось провалиться сквозь землю, хоть она была и не виновата. Но девушка почувствовала, как вокруг нее собирается весь класс и поддержавшие ее преподаватели.
— Вы хоть понимаете, ради каких серьезных дел нас обычно вызывают? — продолжал отчитывать их, как детей, председатель. — Вы должны были позвать нас, чтобы рассказать о том, как ваш ректор разбазаривал государственные средства! Но именно факт измены вашего ректора почему-то нам никто не осветил.
Он укоризненно глянул на Тельпе. Тот поиграл желваками, но ничего не ответил. Во дворе Академии стояла идеальная тишина — все ждали вердикта. И он прозвучал:
— Я закрываю заседание ввиду отсутствия состава преступления, — сказал председатель. — Настоятельно рекомендую выбрать временную замену ректору. Кто заместитель?
— Я, — сказал Тельпе, оживился и с торжеством глянул на Марину. Та поняла, что при таком раскладе ее проблемы только начинаются.
— Нет, я против! — не сдержалась она. — Он же просто закроет мой класс!
— Женщина, послушайте, нам некогда, — хмуро ответил ей председатель, делая знаки, чтобы остальные члены комиссии собрали артефакты. — В конце концов, у Вас три преподавателя и отдельный корпус, а статус профессора Мадиера позволяет ему претендовать на должность ректора. Просто откройте новую школу, наймите четвертого преподавателя, и продолжайте деятельность как самостоятельное учреждение!
Марина переглянулась с дядей Мадей.
— Но для этого требуется имперское разрешение, — осторожно напомнил профессор Мадиер.
— Хоук, выпишите им разрешение, — велел председатель секретарю. — Еще мы не возились со школами в провинции. Если вас устраивает отказ от государственного финансирования, то хоть десять школ откройте. Аккредитацию только через год не забудьте пройти. Ну, и хоть одного попечителя себе найти, разумеется.
— Я готов стать их попечителем, — неожиданно подал голос господин Гарден. — Мне не составит труда курировать сразу две школы. Должен же кто-то присматривать за новым заведением, верно? А то вдруг там все будет слишком плохо или напротив — слишком хорошо.
Он насмешливо покосился на господина Мэйгрина, сидевшего рядом с возмущенным видом.
— Вот видите, решили вопрос и без нашего участия, — поморщился председатель. — Штраф за ложное обращение выписывать не буду — все-таки сегодня и правда вскрылись очень странные факты. Однако более прошу не беспокоить комиссию по таким пустякам, как внутренние дрязги. Всего хорошего, господа. Нам пора заниматься настоящими делами.
На этом комиссия завершила свою работу, и все вокруг ожило. Зашуршали бумаги, загомонили люди, застучали ножки стульев по ножкам столов. Марина осталась в окружении своего класса — растерянная и еще не до конца поверившая в победу.
— Ну что, успех? — негромко поинтересовался дядя Мадя.
Марина задумалась. Она потеряла какие-то баллы, поругалась с Тельпе и фактически заявила об открытии новой школы. Для которой у нее были дипломы и даже, черт возьми, здание — ведь по условиям ее трудового договора она теперь владела старым корпусом!
И никто не мог ее уволить, разве что через суд. А суд — это так долго. Может затянуться и на год, и на два, если постараться… Как раз, чтобы дипломы «дозрели». Хватило бы только средств, чтобы не умереть с голоду за это время. Впрочем, у них в подвале теперь личная оранжерея, а в головах двух юных алхимиков — еще куча потенциально полезных идей!
— Успех, — кивнула она, подведя итог.
Глава 24
Народ расходиться не спешил. Напротив — во двор Академии, поняв, что слушание закончено, высыпали любопытные студенты. Они, к счастью, держались в отдалении, так как преподаватели выглядели озабоченными, и соваться к ним сейчас не стоило.
А вот комиссия спешно покинула Академию, оставив только одного наблюдателя. Тот деловито организовал себе отряд из гвардейцев и добровольцев-преподавателей: они оцепили место побега ректора, и по остаточным флуктуациям пытались выяснить, куда именно он телепортировался, и нельзя ли по этому следу открыть портал преследования.
— Ничего у них не выйдет, — хмыкнул дядя Мадя, глядя на эту возню. — Освенский телепорт следов не оставляет. Там еще множество дополнительных функций могло быть — это от стоимости зависит.
— Вроде автоматического переводчика? — хмыкнула Марина, тоже с любопытством разглядывая происходящее.
— И такие бывают, — кивнул дядя Мадя. — Но я имел в виду магический щит.
Они немного помолчали. К ним подошли Ксавьер, Эверик и госпожа Эгнерция.
— Думаете, он и правда… — женщина замялась, не зная, как назвать «предательство» ректора.
— Нет, конечно, — фыркнул дядя Мадя. — Зная господина ректора… Впрочем, здесь и сейчас лучше об этом не говорить. Может, пойдем в наш корпус?
— Наш? — Марина ухмыльнулась. — А Вы не боитесь, что Вас после такого уволят?
— Мне? Бояться увольнения? — дядя Мадя насмешливо на нее уставился. — Дорогая, да я за профессорские годы такую сумму скопил, что могу уехать на острова и ни в чем себе не отказывать до самой смерти. Ну, или по крайней мере достойно до нее дожить. Работа сторожем — это уж я так, для души, и чтоб поближе быть к научным делам. Но, честно говоря, я и правда что-то соскучился по преподаванию. Все, решено: завтра же начну уроки со всеми желающими!
— А Вы? — Марина обернулась к госпоже Эгнерции. — Не боитесь увольнения?
— Они меня не уволят, — уверенно хмыкнула женщина-орк. — Я тут на одну ставку за четырех прачек. За такую цену с этой работой никто не справится. А после потери государственной дотации на магиков Тельпе будет экономить на всем, и за четырьмя новыми прачками уж точно не побежит.
— А Вы? — Марина обернулась к Эверику.
— Ну, меня, может, и попросят, — признал он. — Но, знаете, я почему-то не сильно расстроен. Платят в Академии, конечно, хорошо, но… Души нет, понимаете? Все какое-то… сухое, безликое. И студенты эти все такие напыщенные…
Марина покивала, да и дядя Мадя тоже. Все учителя прекрасно чувствуют, когда есть в классе Душа, а когда ее нет.
— Так что я рискну, пожалуй, — подвел итог своей речи Эверик. — Ваш Дубок того стоит. И оранжерея, конечно же, просто бесподобна! Кстати, я там вчера некоторые овощи посадил, сегодня должны были вырасти. Может, устроим пир в честь праздника?
— Отличная идея! — поддержала его Марина. — Вы себе не представляете, как давно я ждала, что у нас, наконец, будет свежая зелень на обед!
— И яйца! — напомнил Крис, стоявший неподалеку и слышавший весь разговор. — Мы ж победили?
Марина фыркнула. Определенно, ТАКОГО конкурса в «Веселых стартах» она не планировала.
— И яйца, — подтвердила девушка. — Идемте. Не будем долго торчать там, где нам не рады.
Но уйти им не дали.
— Леди Калинина! — ее позвал один из гвардейцев, который стоял подле «свидетелей» в кандалах и не мог далеко отойти.
Марина переглянулась с дядей Мадей, пожала плечами и подошла к местному полицейскому.
— О, недоблагородная пожаловала! — Габби в кандалах, стоявший подле гвардейца, смачно харкнул ей под ноги, когда она приблизилась.
— Извините за это, — покаялся мужчина в синей каске, в котором девушка узнала помощника Талагара Годье. — Уголовный элемент, сами понимаете.
— Понимаю, — спокойно кивнула Марина. — Вы что-то хотели?
— Да, я хотел предупредить, чтобы Вы держали с нами связь, — сказал он. — Когда начнут разбирательства по делу господина ректора, Вас могут вызвать как свидетеля.
— Мне дать подписку о невыезде? — уточнила Марина, которая, вообще-то, вопреки предсказаниям горе-гадалки, никуда уезжать не собиралась.
— Нет-нет, в этом нет нужды, — заверил ее гвардеец. — Просто если вдруг будете переезжать, сообщите нам, куда именно. Мы сами с Вами свяжемся и при необходимости свидетельства в суде оплатим транспортные расходы.
— О, — удивилась Марина такому сервису. — Хорошо, буду иметь в виду.
— Беги-беги, учителишка, — оскалился на нее Габби. — Мои парни тебя везде найдут. Ты ж нам денег должна! Жизни не дадим, пока не заплатишь! Хотя, вряд ли мои парни будут ждать: придут да заберут сами все, что захотят. Это заказчику мы обещали напрямую вам не вредить. Но теперь заказчик спекся. Так что ждите гостей, выродки освенские!
Марина поежилась и сделала шаг назад — до того неприятной была угроза.
— Не слушайте его, — успокоил ее гвардеец. — Когда таких хватают, они вечно обещают всем отомстить или достать хоть с того света. Пустая болтовня. Он просто хочет запугать Вас напоследок. У него тут еще одно крупное дело вскрылось, от которого ему уже не отвертеться. Его и не казнили-то только потому, что свидетелем проходил. Но сейчас, когда ваше дело закрыто, наверняка казнят — и месяца не пройдет.
— Да пошел ты, легавый! — Габби сплюнул теперь уже в гвардейца. Попал ему на начищенный сапог и этим же сапогом получил пинок. Повалился наземь и там разразился матерной тирадой, полной угроз — звучавших весьма достоверно, надо сказать!
— Я пойду, пожалуй, — Марина поежилась при виде этой картины.
— Да-да, конечно, — покивал ей гвардеец, вытирая сапог о лежащего. — Хорошего дня!
— И Вам, — кивнула она и торопливо пошла к своим.
«А ведь у Габби банда была, — напомнил внутренний голос. — Двое подручных. И тот десяток головорезов, с которыми они за сто монет скантачились. Марин, это целая армия ублюдков! И они знают, где нас искать».
Марина не ответила, но поторопилась к своим — уже таким родным и верным — рогато-хвостато-ушастым уголовничкам.