— Что-то случилось? — проницательно спросил Ксавьер, когда она вернулась к классу, и все вместе они пошли к старому корпусу.
— Этот противный — Габби — грозится нам отомстить, — призналась она.
— Хм. Можем поставить магическую сигнализацию на периметр, — подумав, предложил Ксавьер. — Думаю, Леам с Уильямом легко с этим справятся. Главное, поодиночке никуда не ходить. А все вместе с какими-то местными бандюганами мы справимся. Думаю, даже сестры одни справятся, если будут в форме себя держать.
Марина приободрилась.
— Ладно, убедили, — улыбнулась она. — Кто в деревню за яйцами?
— Я! — Крис подскочил едва ли не на полтора метра.
— Сестер возьми. Для охраны, — уточнила Марина, сразу применяя новое правило — не ходить по одному — к делу.
— Охранять? Меня от бандюганов или бандюганов от меня? — весело уточнил Крис. — А то ведь я и сам, вообще-то не плох. Х-ха! Чу! Ш-ша!
Он выполнил дурашливую серию псевдобоевых приемов.
— Охранять-то кого, говоришь? Девиц деревенских от одного рогатого демона, ловелас ты наш доморощенный, — уточнила Марина. — Вот как заставлю жениться, будешь знать.
Крис осклабился в своей фирменной улыбке.
К моменту пиршества Марина немного расслабилась и успокоилась. Праздничный обед удался на славу: Эверик совместно с Дубком устроил в подвале настоящую промышленную теплицу, и там теперь росло все — от тыквы до клубники. Они заняли не только стеллажи, но все стены и парочку других помещений в подвале — даже к душевой сквозь заросли огурцов было не протиснуться.
Кстати, душевую Марина, наконец, опробовала и не впечатлилась. Нет, ребята постарались, конечно: и бак с подобием душевой лейки организовали, и удобную подачу в него воды — посредством Поморника через трубу. Но вот нагрев был весьма условным.
Вместо перемешивания холодной и горячей воды пользователю предлагалось за десять минут до мытья посредством багра опустить в воду раскаленный чугунный шар на цепочке. Который предварительно, естественно, нужно было нагреть на печи. Которую, понятное дело, требовалось затопить. Да и чтобы воду добыть, приходилось все равно идти во двор и говорить с Поморником, который теперь отвечал за колодец. В общем, так себе технология — примерно того же уровня, что и будочка во дворе. Ну, зато сами сделали!
Марина в качестве поощрения перенесла туда весь свой запас шампуней и мыла — пусть себе пользуются. Хотя, конечно, сделала она это не без умысла: привыкнут к чистоте, и потом, когда этот запас сойдет на нет, сами начнут думать, где бы добыть еще такой же качественный товар. И, глядишь, изобретут свой: к хорошему-то быстро привыкаешь, отвыкать уже не хочется.
…
Однако, когда первые восторги по поводу обособления от Академии утихли, на Марину вдруг снова снизошла тревога. Что-то ей все-таки не давало покоя. Точнее, много всего: и Габби с его угрозами, и неприятное ощущение, что они как будто украли чужую собственность. Наверняка же Тельпе это так не оставит и будет пытаться отобрать корпус обратно, хоть и пытался прежде его списать. Чисто из принципа!
Марина настороженно оглядывалась на ограду из кустов, как будто там, за их границей, уже столпились возмущенные студенты с плакатами «Верните музейную ценность!» и «Магики порочат нашу историю!». И чем больше она об этом думала, тем более зловещей казалась ей эта живая изгородь: она как будто шевелилась и потрескивала без участия ветра, а еще — на глазах становилась выше и гуще.
— Ксавьер, мне кажется, или раньше наша изгородь выглядела не так? — уточнила Марина, глядя, как сквозь узкий проход к ним пытается протиснуться какой-то студент.
— Да, я попросил Дубка усилить защиту, — признал Ксавьер, изящно накалывая палочкой свежевыращенную в подвале клубнику и отправляя ее себе в рот.
— Насколько усилить? — уточнила Марина, убедившись, что зеленое буйство ей не мерещится.
— Метров на шесть в высоту и на три — в толщину, — пояснил мужчина. — Чтобы слишком быстро никто не мог протиснуться. А еще я велел оставить только один выход. Поморник будет за ним следить. Сигнализацию парни уже делают — к вечеру будет готова.
— Быстро вы, — похвалила их Марина. — Я даже побояться толком не успела.
— Ну, защита весьма условная, — чуть сбавил градус радужности Ксавьер. — При желании и большом старании деревья всегда можно сжечь. Ну, а магов такая мелочь даже не задержит. Это так, на случай, если те уголовники заявятся: пока они разбираются с изгородью, мы разберемся с ними.
Марина представила себе, как сидит в окружении кольца огня и молится, чтобы пламя не перекинулось на корпус. А оно непременно перекинется — деревянных деталей много.
Девушка вздохнула.
«Такова жизнь, — философски заметил внутренний голос. — Нет в ней такого момента, чтобы все было идеально, как в сказке. Одну проблему решила — другие появляются. Так что учись у Ксавьера — цени минуту счастья прямо здесь и сейчас».
«Ты опять на его стороне, — фыркнула Марина. — Кто пару часов назад обзывал его мозголомом и кричал, что боится?».
«Не придирайся, — ответил ее незримый собеседник. — Иди лучше, письмо прими у несчастного студента: кажись, он стал первой жертвой нашей изгороди».
Марина глянула в ту сторону и действительно обнаружила, что несчастный зажат мощными стволами, и те как будто сдвигаются все плотнее, грозя раздавить его пополам.
— Дубок! — крикнула Марина в подвальное окошко, которое они организовали на месте дыры, проломленной Ежом. — Пусти парня.
Живая изгородь — живая в прямом смысле! — тут же заскрипела и раздвинулась. Несчастный студент упал на грязную тропинку. Но быстро пришел в себя, оправился и, косясь на отдыхающих магиков, торопливо пошел к Марине.
— Леди Калинина, Вам письмо от заместителя ректора, — пробормотал он.
— Спасибо, — Марина кивнула и взяла у него конверт. — Можешь быть свободен.
Студент — похоже, низкого происхождения — боязливо поклонился и чуть ли не бегом рванул по тропинке, торопясь просочиться сквозь снова начавший уменьшаться проход. Он даже почти успел вылететь наружу, но все же оставил на каком-то сучке кусок своего сюртука. Проход окончательно сомкнулся — видимо, Дубок перешел в охранный режим.
— Ксавьер, не прочтете? — смущенно попросила девушка, протягивая мужчине конверт. Тот вздохнул, но взял его, распечатал и принялся читать нечто, оформленное, как деловая бумага. Лицо его с каждой строчкой становилось все менее эмоциональным.
«Там какая-то гадость», — поняла девушка. А иначе зачем бы Ксавьеру сдерживать эмоции? Теперь-то Марина уже умела читать по его лицу.
— Что там? — спросил дядя Мадя, тоже заинтересованный молчанием мужчины. Да и магики, заметившие приход «почтальона», тоже затихли и уставились в их сторону, любопытствуя о содержании письма — даже забыли доесть праздничный обед.
— Нас просят освободить корпус, — спокойно сказал Ксавьер, сворачивая лист и вкладывая его обратно в конверт.
— По какому праву? — возмутилась Марина. — Вы же сами мне чит… Вы же вместе со мной читали трудовой договор. Там указано, что корпус с момента приема на работу и до моего увольнения переходит в мою собственность! Разве меня уволили?
Во дворе стало еще тише. Улыбки магиков погасли. Ребята переглядывались и выглядели очень озабоченными. А Марина — тем более.
— Нет, — спокойно ответил Ксавьер. — Они не могут Вас уволить. Только жалования лишили, так как формально в Академии больше нет класса музыки.
— Ожидаемо, — фыркнула Марина. — Ничего, у меня еще есть немного средств. Да и мы тут, вроде, неплохо устроились. Придумаем что-нибудь, я уверена. Но по какому праву они пытаются отнять у нас корпус? Каковы их аргументы? Быть может, мы сможем их опровергнуть, как на сегодняшней комиссии?
— Боюсь, этот аргумент опровергнуть не удастся, — мрачно уточнил Ксавьер, бросая письмо в жаровню, где оно тут же занялось. — Если, конечно, Вы не найдете чудесный способ сменить пол.
— Не поняла, — нахмурилась Марина.
— Ну, конечно, — всплеснул руками дядя Мадя. — Они хотят оспорить право собственности, ведь женщина не может быть владелицей земли, ибо земля передается по мужской линии либо через приданое.
— Но в моем договоре написано, что корпус переходит мне в собственность на время работы, — еще раз повторила Марина.
— Ваш договор почти полностью типовой, прежде его подписывали только мужчины, — пояснил Ксавьер. — Пока корпус числился частью Академии, все закрывали на это глаза. Но теперь, когда он признан самостоятельным учебным заведением, ему требуется владелец мужского пола. Закон дает Вам три дня на решение этого вопроса. Вы должны вернуть землю герцогству либо каким-то образом превратиться в мужчину.
Во дворе повисла нехорошая тишина, нарушаемая только потрескиванием углей в жаровне. Марина уставилась на догорающее письмо, чувствуя себя снова у разбитого корыта. На нее неумолимо начала наваливаться апатия — постоянный спутник сильного стресса.
Зато на магиков ее апатия не распространялась.
— Ну, мастера алхимии, — первым подал голос Крис. — Кто знает хоть один способ превращения женщины в мужчину?
— Морок? — предложил Шерман.
— Или изуродовать до неузнаваемости, — хмыкнул Уильям.
Его недовольно пихнули сразу с нескольких сторон.
— А что? — возмутился Уилл. — Наука не знает таких заклинаний или зелий.
— Твоя наука устарела, — сказала Кассандра. — Тут нужен экспериментальный подход — как с Сережей. Леам, есть что-то?
— Безопасное — нет, — покачал головой эльф. — И за три дня не изобрету. Могу изменить строение тела. Но артефакты все равно покажут настоящую половую принадлежность.
— А зачем превращать ее в мужчину? — спросил дядя Мадя. — Не зацикливайтесь на безумной идее, господа, есть способы и попроще. Нам не нужно менять пол владелицы. Нужно просто добавить владельца другого пола.
Все недоуменно нахмурились.
— Не поняла, — выразила общую мысль Марина. — Продать, что ли, половину земли?