кое — первая брачная ночь. А вот теперь поняла. Перед ней был совершенно незнакомый мужчина. И ей предстояло отдаться ему согласно их предварительной договоренности.
…
С того момента Марина и не могла толком смотреть ему в глаза. Утром на «подтверждение брака» она взяла с собой Леама и Флокси — якобы, чтобы дать ребятам «проветриться», а на самом деле, чтобы не пришлось всю дорогу молчать, или еще хуже — говорить с Ксавьером.
Впрочем, стоило отдать ему должное: после «подтверждения брака» он ни разу к ней не подошел без необходимости, не коснулся и даже не смотрел в ее сторону. А к вечеру Марина обнаружила, что конструкция под названием «супружеское ложе» разобрана, один матрас исчез, а второй притулился за шкафом.
Теперь Марина снова могла спать одна, на диванчике. Но Ксавьер все же каждую ночь был неподалеку. Она слышала его дыхание, чувствовала его странную ауру, вспоминала пережитое, и это здорово мешало ей засыпать.
Внутренний голос неоднократно предлагал решить уже эту проблему: подойти как-нибудь среди ночи, прильнуть к мужчине и… Ну, дальше как получится: от чистой задушевной беседы до всяких разных гнусностей, которыми полнится человеческое подсознание.
Но Марина так ни разу и не насмелилась. Ей очень хотелось, чтобы проблема решилась как-нибудь сама собой. Но пока проблему решал только Ксавьер, стараясь уходить из комнаты до того, как Марина проснется. А дальше они оба делали вид, что ничего в их жизни не изменилось. По крайней мере, такую установку сделала себе Марина, чтобы вернуться в рабочий ритм.
…
В школе же изменилось многое. С тех пор, как на них перестали распространяться правила Академии, Марина осмелела и установила свои — пятидневную неделю с шестью уроками каждый день.
Уроки стали разнообразными. Госпожа Эгнерция взяла на себя не только боевые искусства, но и, как она это назвала «женские секреты» — по-русски говоря, труды для девочек. Эверик взялся преподавать травничество и основы целительства. Первое он знал великолепно, второе — лишь постольку поскольку, но и то хлеб. Ксавьер преподавал юриспруденцию и каллиграфию, а дядя Мадя — алхимию и теорию магии. Пару раз в неделю к ним приезжал господин Гарден, и его приезд тоже можно было считать уроком — уроком этикета.
Разумеется, набор знаний при этом получался крайне разношерстным, и Марина, как могла, пыталась это сгладить, берясь рассказывать что-нибудь то из географии, то из физики, то из биологии, то — из ОБЖ. Вообще, она обнаружила, что знает очень и очень много. Даже сама от себя такого не ожидала.
Хотя, конечно, полноценным обучением это было нельзя назвать. Но с другой стороны, как она поняла, в Академии магии никто и никогда даже и таким не занимался: там преподавались только те предметы, которые возникли исторически. Только пару раз появлялись новые — случайно, вместе с новыми преподавателями. В итоге в системности знаний Школа магиков даже обходила Академию магии.
Так что когда магики пожаловались на «лишние» предметы Марина лишь хмыкнула и сказала:
— Не нравится — выход там!
И удовлетворенно утопала обратно в корпус. Определенно, во владении личной школой были свои плюсы. Если, конечно, старательно не помнить о своем замужестве.
Глава 2
— А! — Марина коротко вскрикнула от неожиданности, когда с разгону едва не врезалась в тамбуре в выходящего Ксавьера. Попыталась избежать столкновения, но потеряла равновесие и полетела вниз.
К счастью (а может, и нет), мужчина оказался ловчее и не дал ей треснуться затылком об пол. Впрочем, и ловкостью Криса он не обладал, так что всего лишь замедлил падение Марины, и на полу они оказались вместе.
— Вы в порядке? — спросил Ксавьер, нависнув над ней.
Марина глянула на него снизу вверх — на эту ухоженную медную бородку, на густые брови и рассыпавшиеся по плечам волосы. Глянула в холодные серые глаза и поняла, что не может выговорить ни слова. И вовсе не от восхищения.
«Марин, успокойся. Что было, то было, — вздохнул внутренний голос. — Чего ты шарахаешься от него, как от маньяка? Он, между прочим, был с тобой тогда довольно деликатен. Практически нежен».
Марина нервно сглотнула, замерев так, будто над ней навис не ее муж, а огромная, хищная змея. Нежен или нет, но когда спишь с человеком, с которым не близка духовно — это ничем не лучше изнасилования. Жаль, она не подумала об этом до того, как вышла за него замуж.
«Марин, с этим надо что-то делать, — снова вздохнул ее незримый собеседник. — Верни все хотя бы, как было. Он же с тебя ничего не требует, чего ты от него шарахаешься? Всего-то один раз пристал».
«А вдруг потребует?» — в тайной истерике ответила Марина, не в силах отвести взгляда от этих глаз. Ксавьер чуть отодвинулся, но продолжил вопросительно на нее смотреть. Видимо, уже заметил, что порой девушка «подвисает», и смирился с необходимостью подолгу ожидать ответ.
«Ну, скажешь, что голова болит, — внутренний голос воображаемо пожал плечами. — Какие там еще отговорки были у женщин в прошлых веках? Будешь раз в месяц соглашаться. А потом забеременеешь и вообще можешь девять месяцев честно его „посылать“. Как тебе план? Выходит, что всего два-три раза в год с ним спать придется. Максимум десять».
— Похоже, я Вас пугаю, — тем временем сказал Ксавьер, видно, догадавшись, о чем она думает. — Понимаю, что заключение брака произошло слишком поспешно. Вы не были готовы, не прочувствовали изменение статуса, и теперь все стало неловким. Так?
Подумав, Марина осторожно кивнула.
— Все нормально, — негромко сказал Ксавьер. — Не стыдитесь этого. Не уверен, что правильно понимаю причины Ваших действий, но Вам определенно не о чем беспокоиться. Позволите Вас поднять?
Он вопросительно вздернул бровь. Марина подумала и снова кивнула. Ксавьер всегда пугал ее своей закрытостью, но в то же время подкупал вежливостью. И когда он принимался говорить вот такими фразами, это означало, что он настроен по отношению к ней формально и собирается поступать как джентльмен, а не странный угрюмый магик.
После кивка согласия сильные руки оторвали ее от пола и помогли встать.
— С-спасибо, — наконец, смогла выговорить девушка. — Я пойду, пожалуй…
Она неуверенно переступила с ноги на ногу, снова не глядя ему в глаза.
— Да, конечно, — кивнул Ксавьер. — Увидимся за завтраком.
И, не дожидаясь ответа, мужчина первым вышел во двор.
«Не знаю, как тебе, а мне и хочется, и колется, — признался внутренний голос, провожая его алчным взглядом. — Крутой мужик. Зря ты за него замуж вышла, надо было в любовницы».
«Слушай, тебя уже больше двух месяцев штырит на постельные темы, — заметила Марина, которую еще потряхивало после этого эпизода. — Может, хватит уже?»
«Ничего не могу с собой поделать, — признался внутренний голос. — Мы с тобой таких мужиков еще не встречали. Интересно же!»
«Чего тебе там интересно? — все еще слегка истерично ответила Марина. — Ты с ним уже даже переспал! И глазами повидал, и телом прочувствовал. Куда уж дальше-то? И вообще, как ты мог перехватить управление в такой ответственный момент⁉»
«Как-как: естественно и просто, — ответил ее внутренний собеседник. — Ты бы сама ему отдаться не решилась: завернулась бы в одеяло и спряталась где-нибудь в углу. А то и вовсе сбежала бы через окно. И как тогда брак подтверждать?»
«О чем ты…» — начала было Марина, и тут до нее дошло.
Дошло, почему нотариус удивился, что они хотят подтвердить брак в день его заключения, а не наутро. Дошло, что за артефакт им с Ксавьером пришлось активировать касанием рук на следующий день. Дошло, почему Ксавьер потребовал исполнения супружеского долга в первую брачную ночь, а потом не трогал ее. Дошло, и стало стыдно.
«Так он со мной только ради подтверждения брака переспал? — наконец, сформулировала сумбурные мысли Марина. — Чтобы артефакт засветился, и нотариус поставил печать?»
«Правда, крутой мужик? — хмыкнул внутренний голос, оценив ход ее мыслей. — Сделал дело и оставил в покое. А ты от него шарахаешься. Ему это обидно должно быть. Он ради тебя старается: встает первым, чтоб ты его утром не видела, целый день держится так, чтоб ты могла его по широкой дуге обходить, а вечером сразу уходит в дальний угол, чтоб тебя, истеричку, не пугать».
«Ты что, раньше не мог все это объяснить?» — возмутилась Марина, которая теперь по-новому взглянула на два месяца своих отношений с мужем.
«По объяснениям — это ты у нас спец, — фыркнул ее незримый собеседник. — А я больше по тайным желаниям и случайным догадкам».
«Блин, и что теперь делать? — Марина натурально схватилась за голову. — Может, извиниться перед ним?»
«Да ничего не делать, — отмахнулся внутренний голос. — Ты же видишь: он тебя уважает за твой выбор. Типа, оценил твой подвиг во имя его народа. Живи, как раньше жила. Только не шарахайся от него, бога ради. Это реально тупо выглядит. Особенно когда в присутствии свидетелей. Че, думаешь, ребята так угорают над вами?».
Марина покраснела еще гуще. Увы, магики были необразованными только в сфере сложных наук, а вот такая простая вещь, как семейные отношения, для них в новинку не была: считывали все по мельчайшим намекам.
«Не хочу тебя расстраивать, но вы с Ксавьером сейчас для ребят — как бесплатный театр, — сочувственно заметил внутренний голос. — Кукурузу в своем подполье вырасти, и вообще огонь будет».
«Кукурузу?» — на автомате повторила девушка.
«Ага. На попкорн», — пояснил свою идею внутренний голос.
«Ой, отвали!» — отмахнулась Марина и, наконец, вспомнила, зачем шла. Дел сегодня ожидалось — невпроворот, и не только в оранжерее. И сегодня, и вчера, и позавчера, и вообще с момента, как она решила открыть свою школу. И как Актеллий Денеб со этим всем справлялся? Может, ей тоже сбежать порталом?
Впрочем, она кривила душой. Бежать было больше незачем, все шло своим чередом, а то, что не давало ей спокойно жить последние два месяца, оказалось лишь мухой, раздутой в слона. Не был Ксавьер ни насильником, ни дотошным исполнителем супружеского долга.