С лошадьми, правда, и тут была загвоздка. Смотритель сказал, что как раз недавно мимо проехала правительственная делегация в Освению. Экипажи у этих людей, естественно, были свои, а вот лошадей они меняли на каждой станции. В итоге лошади вроде как были, но нуждались в отдыхе.
Ну, Марина расстраиваться не стала: им отдых тоже был очень даже кстати. Позавтракав, они всей компанией развалились на стульях в светлой просторной столовой. Утренний свет лился сквозь пыльные стекла, а мысль, что никуда не надо спешить и можно дать отдых ногам, грела душу.
Марина лениво оглядела свою компанию и вдруг заметила, что глаза Леама горят живым интересом. Парень явно решал, стоит ему заговорить с мужчиной, сидящим неподалеку, или нет.
Марина проследила за его взглядом и в удивлении вздернула брови. За барной стойкой с кружкой пива и россыпью бумаг сидела точная копия Леама, только лет на десять старше и не с такими длинными ушами. С первого взгляда девушка приняла незнакомца за эльфа, но потом отказалась от этой мысли. Несмотря на явное сходство, мужчина, похоже, все-таки принадлежал к иной расе, а то и вовсе был человеком.
Было непонятно, что так привлекло внимание Леама. Из всего необычного Марина заметила разве что странные серо-серебристые татуировки, густо оплетавшие запястья незнакомца и как будто уходившие под кожу: как на тыльной стороне ладони, так и выше. Они смутно блеснули, когда мужчина начал что-то записывать.
Наконец, Леам все-таки насмелился.
— Пишете книгу о своих впечатлениях? — спросил он, уважительно поглядывая на ученого мужа.
— Вторую часть «путеводителя», — пояснил тот, дописал фразу и, не дожидаясь, пока высохнут чернила, убрал листы в сумку. А Марина только сейчас поняла, что у него в руках была шариковая ручка!
— Того самого? — еще пуще оживился Леам.
— Ну, не знаю, того или не того, — хмыкнул мужчина, наконец, оборачиваясь к собеседнику. — Но, полагаю, желающих и умеющих составлять магические карты на свете не очень много. А что, читали?
— Нет, — честно сказал эльф. — Его не достать. Говорят, в Академии был один экземпляр, но его берегли, как зеницу ока, и никому не показывали.
— Ну, так держи второй, — мужчина вытянул ладонь, и вдруг совершенно из ничего в воздухе возникли магические завихрения, а из них то ли выпала, то ли соткалась книга.
— Уау! — только и смог вымолвить Леам, обеими руками, как величайшее сокровище, принимая драгоценный фолиант.
— Эх, дети, — хмыкнул маг и по-отечески похлопал парня по плечу. — Ладно, мне пора. Дома заждались, а мне еще идти и идти. Чую, в этот раз схлопочу по полной. Если Она меня вообще примет, конечно.
Он встал, накинул плащ, собрал листы в сумку, махнул рукой и…
— Ух ты ж… — вырвалось у Марины, когда из пространственного портала, открывшегося посреди комнаты, ударил шквалистый ветер, и ей пришлось схватиться за деревянную опору.
— Да, Покинутый мир — он такой, — перекрикивая ветер, с улыбкой сказал маг, расслышав ее замечание. — Счастливо оставаться!
Он махнул им на прощание рукой, пригнулся и пошел, сопротивляясь порывам адского ветра. Но стоило ему миновать неуловимую границу, как портал вдруг схлопнулся, вой смолк, а ветер утих. Забытый магом чистый листок в полной тишине медленно и печально опустился из-под потолка на стол. За спиной Марины выругался смотритель.
— Что это было? — спросила она в установившейся тишине.
— Это был автор «Путеводителя по звездам», — с восхищением протянул Леам, нежно прижимая к груди новенький фолиант.
Марине это ни о чем не сказало.
— Один известный в магических кругах путешественник, — пояснил менее впечатлительный Уилл. — Маг-природник с неограниченным запасом сил — прям, как у магиков. Говорят, он часто через наш мир шастает, когда домой возвращается. Открывает порталы напрямую между мирами, сшивая ткани пространства. Просто чудовищно неоправданный расход энергии!
Уильям недовольно покачал головой.
— Говорят, он пользуется силой богов, — заметил Леам. — Если это правда, то что ему твои порталы? Он целые миры может менять.
— Богов не существует, — хмыкнул Уильям. — Это все сказки для малообразованных людишек.
— Сам ты… — оскорбился Леам, но сдержался от ответного оскорбления.
— А ты что — верующий? — Уильям окинул одноклассника насмешливым взглядом. — После всего того, что церковь с вами сделала?
— Церковь и вера — не одно и то же, — оскорбился эльф. — Церковь создана людьми, а не богами. А люди порой ошибаются. И очень сильно.
Он с намеком глянул на мага.
— А по-моему, боги тоже созданы людьми, — не остался в стороне Уильям. — Где невежество, там всегда Боги. Тебе не кажется, что здесь наблюдается прямая взаимосвязь?
— Мальчики, брейк! — вмешалась Марина, поняв, что сейчас состоится классический скандал между истинно верующим и ярым атеистом.
«И что этим людям вместе-то не живется? — подумала она. — Им ведь даже делить нечего!».
«Как это нечего? — хмыкнул внутренний голос. — А пьедестал почета в установлении истины? Нам вот с тобой тоже делить нечего — все общее. А как приятно пособачиться! Адррреналин!»
— Да просто наши достижения в магической науке так малы, что нам до богов еще расти и расти! — запальчиво заявил Леам, своей горячностью подтверждая слова внутреннего собеседника Марины.
— Брейк, я сказала! — уже жестче повторила девушка, разводя руки и разделяя парней. — Еще раз услышу спор между вами на эту тему, и будете оба учиться на золотарей, а не на алхимиков. Все, забыли.
Два парня уставились друг на друга, стараясь передать невысказанное уже взглядами. И хоть они были совершенно не похожи друг на друга — золотисто-солнечный эльф и жгуче-черноволосый маг — позы были абсолютно одинаковые.
«Какая прелесть! — умилился внутренний голос. — Ставлю все наши деньги, что друзьями будут. Закадычными».
Марина спорить не стала: денег было жалко, да и так понятно, что внутренний голос прав. Вопрос только, когда дойдет до этих двоих.
— Вот бы нам тоже так, — завистливо протянул Крис, глядя на то место, где исчез путешественник. — Щелк — и ты уже где надо. Ну, как ректор.
— Ты хоть знаешь, сколько порталы стоят? — фыркнул Уилл, переводя свое внимание на демона. — Мало того, что их наводить архисложно, так еще подпитка требуется такая, что тебе и не снилась. Ума не приложу, как освенские маги заряжают эти штуки. Все бы отдал, чтоб хоть глазком посмотреть! А лучше — поучаствовать.
— Оставьте тему, — совершенно неожиданно подал голос молчавший все это время Ксавьер. — Чтоб больше никаких разговоров о магии в общественных местах.
— С чего это вдруг? — фыркнул Уилл. — Магия — моя профессия. Как я должен ей учиться, если о ней нельзя говорить?
— Молча, — отрезал Ксавьер и вновь потерял интерес к беседе, уставившись в неизмеримую даль за пыльными стеклами.
Марина нахмурилась, пытаясь понять, откуда эта вспышка и грубость, но расспрашивать не стала.
На пятые сутки Галаард закончился. Никто этого Марине не сказал, она сама почувствовала. Дорога стала другой, разметка на столбах изменила цвет, придорожные деревни выглядели иначе, да и люди были совсем другими. Они даже проехали что-то вроде пограничного поста.
Впрочем, там с них не потребовали ни пошлины, ни удостоверений личности, только просветили артефактами и… сплюнули. На этом таможенный контроль был пройден. Ребята переглянулись с плохо сдерживаемым волнением в глазах и молча двинулись дальше следом за нагруженным вещами экипажем. Заговорили они только много позже, да и то тихо и неуверенно.
— Даже идентификационный артефакт не попросили, — прошептал один.
— Вообще странно. А помнишь, как выпускали? Я думал, рассекут надвое прямо на границе! — заметил второй.
— А ты по дороге, что ли, тогда уезжал? — ответил третий. — Вот чудик! Все нормальные люди валили через лес или по взгорью — там постов нет, только егеря.
— Ребят, а у вас нет ощущения, будто все это дурно пахнет? — послышался ясно различимый голос Шермана.
— Так Уильям впереди идет, вот и пахнет! — хмыкнул уже более смело и отчетливо Модька. Народ поддержал шуточку дружным смехом.
— Не, я серьезно, — сказал Шерман. — Почему нас так легко пропустили? Я думал, шмонать будут как минимум, а то и поколотят.
Однако, похоже, на границе действительно никого не задерживали, потому что спустя некоторое время они встретили одиноко бредущую парочку явно нечеловеческого происхождения. Маринины магики обменялись с незнакомыми настороженными взглядами, но разговаривать не стали — и так было понятно, что эти двое тоже напряжены и ждут подвоха.
Однако вешка сменяла вешку, а ничего не происходило. Более того, на новой станции их встретили уже привычной ксенофобией и попытались содрать денег за якобы попорченный экипаж. Однако Ксавьер пустил в дело свой талант юриста и дипломата и кое-как, но убедил смотрителя, что тот не прав. Магиком Ксавьер не выглядел, одежду носил хоть и старую, но «городскую» и разговаривал, как благородный. По всей видимости, именно это и стало решающим фактором в споре.
Однако возможности переночевать в тепле ребята снова не получили. Точнее, Ксавьера, Марину и Уильяма-то согласились пустить, но соглашался на это только Уильям. Однако узнав, что спонсировать индивидуальный номер ему никто не будет, передумал и переночевал вместе со всеми под открытым небом.
В ту ночь Марина все-таки простудилась, и оставшиеся три дня пути мучилась с жесточайшим насморком, так что свежие впечатления и красоты нового места как-то не доходили до ее сознания. Полегчало ей, только когда они переночевали в теплой норе. Да-да, настоящей норе — огромной и навевающей потустороннюю жуть.
Марина долго не соглашалась даже подходить к этому месту: внутренний голос запаниковал и ни в какую не соглашался лезть в мрачную земляную дыру, вокруг которой виднелись обломки костей и какая-то чешуя. Преодолела она себя, только когда Шессер, смущаясь, признался, что это было их семейное логово.