Большую часть образцов Марина отвергла сразу: на них была шелковая вышивка с инкрустацией драгоценными камнями. И вышивки, и камней было мало, и госпожа Боферансье искренне считала, что именно так выглядит «неброская» вещь для знатной леди. Однако Марина сразу себе представила, сколько затяжек будет от этих камней и как сложно будет стирать и утюжить шелковую вышивку, так что отказалась.
В итоге они все-таки нашли компромисс: хозяйка ателье, наконец, уловила общую суть требований Марины и вынесла откуда-то два рулона хлопковой ткани. Но не ситца и даже не батиста, а какого-то плотного гладкого переплетения, приятного на ощупь. Марина сходу влюбилась в эту ткань — мягкую, тяжелую и явно прочную. Это вам не шелка с канителью: и к телу приятно, и в уходе наверняка без капризов.
Но увы, ее выбор очень расстроил саму хозяйку ателье. Как оказалось, такие тяжелые ткани не держат сложных форм, и из них не собрать ни очаровательных шелковых розочек, ни рукавов-фонариков размером с воздушный шар, ни модных в этом сезоне мелких буфов. Чему Марина была только рада.
Глава 9
Снятие мерок и краткое обсуждение силуэта надолго не затянулось, и вскоре Марина уже вышла обратно в зал, провожаемая все той же госпожой Боферансье. Девочки успели посвоевольничать, в отсутствие учителя сняв плащи, под которыми им было жарко, и перешептывались, обсуждая одно из выставленных на витрине платьев.
— О, теперь я вижу, что Вы действительно леди Брефеда, — с едва заметной усмешкой сказала женщина, едва глянув на неземной облик Флокси. — Свита из магиков в нынешнее время… Восхищена Вашей смелостью.
— Магикам разрешили вернуться, — осторожно напомнила Марина.
— Да-да, конечно, — покивала женщина. — И все же только семья Брефеда следует слову закона и рациональности, а не мнению общества. Боюсь, магикам еще долго не будет места в столице. Разве что на ее грязных задворках.
Марина отчетливо различила зубной скрежет, долетевший от сестер при этих словах. Однако госпожа Эгнерция неплохо поработала над их поведением, и иных вольностей валькирии себе не позволили — даже ничего не сказали. Зато голос подала Флокси.
— Скажите, леди, работает ли у Вас еще женщина, что шила это?
Девочка указала рукой на премиленький детский костюмчик: платьице с недлинной юбочкой на пышной подушке подъюбников и забавные панталончики к нему в комплект.
Госпожа Боферансье вдруг отчетливо смутилась. Глаза ее забегали, и Марине стало ясно, что девочка задала вопрос не просто так. Флокси тут же подтвердила ее предположения:
— Такие швы только один человек делает — тетя Мари, — сказала девочка в сильном волнении. — Скажите, где она? Мне очень-очень надо ее видеть!
Феечка сложила ладошки в молитвенном жесте и уставилась на женщину снизу вверх, блестя своими большими глазами.
— Я не… — забормотала было женщина, покосившись почему-то на Марину. И та поняла, что хозяйка салона не понаслышке знает, как сложно иметь магиков на службе. И, похоже, все эти пять лет нарушала закон, укрывая кого-то от инквизиции.
…
Марина впервые увидела взрослую фею и была просто поражена мистической красотой этой расы. Если Флокси всего лишь напоминала ангелочка, то ее тетя Мари была ангелом во плоти. Она будто вся сияла изнутри и освещала своим сиянием крохотную каморку, в которой ее прятали. Судя по кровати и многочисленным вещам, она и жила прямо тут.
Пока родственники заливали друг друга слезами, Марина, не сдержавшись, покосилась на госпожу Боферансье. Неужто та пять лет, как в тюрьме, держала несчастную женщину в этом ателье? Она ее хоть гулять-то выпускала? Хотя, о каких прогулках может идти речь, если днем на улицу не выйти, а по ночам глаза фей светятся, как два прожектора?
«Ну, это все же лучше, чем казнь или вовсе расправа в подворотне, — справедливо заметил внутренний голос, осаживая гнев Марины. — Да и эта Мари не выглядит заморенной, а очень даже пышет жизнью и энергией: вон, уже трижды Флокси чмокнула, и даже не покачнулась».
— Я Вас оставлю, пожалуй, — неловко сказала хозяйка ателье, торопясь уйти, пока ее не начали расспрашивать о том, было ли тайное содержание магика благотворительным актом или же корыстным умыслом.
Впрочем, обе феи к ней претензий не имели, и Марина решила, что ей тоже не стоит лезть в это дело. Флокси так вообще рыдала от счастья и никак не могла успокоиться — прямо, как маленькая девочка. Какой, собственно, и выглядела.
— Нам, пожалуй, тоже стоит их оставить, — сказала она валькириям. — Пойдемте, что ли, пока платья вам подберем.
Сказано — сделано, и следующие полчаса они потратили на подгонку по фигуре платья для Кристел. С Бристел же только сняли мерки.
В принципе, можно было тоже взять готовое: многие имеющиеся в зале наряды им подходили. Но платье, выбранное Кристел, было на отличку. Серое, почти стальное, оно непонятным образом превратило валькирию в подобие рыцаря в доспехах. У Бристел такого эффекта не было ни в клетчатом, ни в нежно-сиреневом, ни в пронзительно-желтом.
Поэтому Марина, подумав немного, решила заказать девушке копию с платья сестры. Все равно для себя она пока заказала лишь одно платье, и чисто в теории можно было предположить, что все это не слишком накладно. Хотя, конечно, от платья для приемов пришлось отказаться. Три платья, одно из которых бальное — это было бы уж слишком дорого.
«Ну, ничего, — сказала себе Марина. — Мне и одного хватит. Все равно ходить особо некуда».
«Бесишь», — мрачно огрызнулся внутренний голос, все еще не оставивший идею шикарной жизни для себя любимого.
Для Флокси они решили взять то самое, детское. Правда, Марина подозревала, что после «общения» с тетушкой Флокси снова начнет расти, но надеялась, что этот процесс у нее все же происходит, как и у всех нормальных детей, медленно, и платья ей хватит хотя бы на месяц. Тем более, что детские модели были оснащены удлиняющимися лямками, шнуровкой и возможностью надставлять дополнительные оборки на юбочке по мере роста.
…
Девочка вернулась к ним зареванная, помятая и… несчастная.
— Что случилось? — спросила Марина.
— Она не знает, где папа и мама, — Флокси шумно шмыгнула носом. — Говорит, видела, как их схватили посреди улицы и куда-то повезли, а тех, кто пытался остановить инквизиторов — убили. С тех пор она их не видела: боялась нос высунуть из ателье. И сейчас боится.
Девочка сжала кулаки, явно недовольная поведением родственницы.
— Ну, наверное, то, что она видела, ее действительно напугало, — не стала сразу вешать ярлык на незнакомую женщину Марина. — Мы там не были, нам сложно судить.
— Это ВЫ там не были, — поправила ее Флокси. — А мы все еще как были. Знаете, как мы прорывались к границе? У меня до сих пор ожог на полспины от дальнобойного заклинания. Но я все равно хочу найти папу и маму. Чего бы мне это ни стоило.
Девочка насупилась.
— И как ты собираешься это делать? — уточнила Марина.
— Буду расспрашивать всех, кто там был, — уверенно заявила феечка. — Тетя Мари многих запомнила — по крайней мере, из отрядов Брефеда. Кто-нибудь да должен был остаться на свободе.
— Что, будешь бегать по улицам и к людям приставать? — хмыкнула Кристел. — Да тебя быстро упекут за решетку, ты же магик. Найдут, какую статью пришить. Тут человек нужен.
Марина подумала было, что девочки имеют в виду ее, но валькирия тут же уточнила:
— Надо Броснана попросить. Дворецкие друг с другом все знакомы — быстро найдут нужную информацию. Если, конечно, это ради хозяев.
Все трое уставились на Марину.
— А-а… да, конечно, я его попрошу, — отозвалась она.
Дворецкий от идеи соваться в дела инквизиции оказался не в восторге, но обещал разузнать, что сможет, если это не выйдет за пределы дозволенного законом. С этим требованием никто спорить не посмел.
На самом деле, большая часть магиков оказалась против идеи Флокси.
— Ты совсем дура? — возмутился Денеба. — Не вороши этот улей, мы тут и так на птичьих правах.
— Тебе легко говорить, ты-то почти взрослый, — огрызнулась феечка. — А мне силы еще копить и копить: ни одна способность рода недоступна! Не говоря уже о том, что я мелкая.
— Знаешь, Флокси, некоторые живут вообще без способностей, и ничего, — сказал Шерман и кивнул на Марину Игоревну. — Тем более, что тетку ты нашла, а значит, потихоньку да вырастешь.
— Я. Хочу. Знать. Где. Мои. Родители, — четко, почти зло проговорила девочка. — Только за этим сюда и приехала.
— А не боишься узнать, что они умерли? — спокойно уточнил Шессер, заставив всех ненадолго притихнуть. — Или что их сгноили где-нибудь в тюрьме? Что надругались над ними или же четвертовали?
Девочка немного помолчала. Но затем подала голос:
— Все равно хочу знать, — упрямо сказала она. — Хочу сама увидеть… хотя бы могилы.
— У родителей Ксавьера могил нет, — осторожно напомнил в полной тишине Шерман. — Тела предателей оставляют на поживу стервятникам. А нас всех тогда считали предателями.
— Ребят, может, оставим тему? — наконец, вклинилась Марина, заметив, что во дворе показался хозяин дома.
Она встала, оправила платье и пошла встречать. Магики тоже заметили возвращение мужчины и оставили пустые разговоры. Крис слез со спинки дивана, Модька убрал ноги с кофейного столика, Шессер с Шерманом торопливо принялись собирать карты, да и Персик сделал вид, что это не он только что щеголял по дому в хозяйском шелковом цилиндре.
А Марина при виде этой активности задумалась: как же все поменялось за последние дни! Вроде, люди все те же, цели не сменились, финансы не начали петь романсы, будущее все такое же зыбкое… Но вот она стоит у дверей, чуть волнуясь, и ждет, когда он войдет. И все ждут. А ведь раньше Ксавьер был самым незаметным во всей их компании.
От входа Марину вежливо оттеснили: каким-то неведомым образом Броснан рассчитал время так, что подошел к дверям ровно в тот момент, когда хозяин поднялся на крыльцо. Кратко улыбнувшись Марине, дворецкий распахнул двери, и Ксавьер, нисколько этому не удивившись, шагнул внутрь.