— Вот так. Молодец. Все хорошо, моя славная, все хорошо, — шептал мужчина, пересыпая свои слова легкими поцелуями. — Не надо никого убивать. Они уже уходят.
Касси наконец посмотрела ему в глаза. Господин Морден сейчас был как будто меньше ростом. Или это она стала выше? А еще он показался ей таким привлекательным…
— Касси? — чуть растерянно позвал ее мужчина, как будто не узнал.
Но та, что сейчас смотрела на него, пожалуй, и не была прежней Касси. Не сейчас, по крайней мере. По ее венам все еще текло жидкое пламя, а в руках была сила, способная крушить камни, душить врагов и…
Он шагнул назад, наступил на свою мантию — в тысячный раз, наверное, на памяти Касси — и смешно шлепнулся на землю, едва не раздавив Дубка.
Кассандра звонко рассмеялась от неожиданности. Ярость сменилась весельем так быстро, что ей вскружило голову. Будто бурная река, что резко сменила свое направление. Желание убивать исчезло, будто его и не было. Зато проснулось совсем другое.
— Касси, нас могут увидеть, — забормотал Эверик, впрочем, не особенно сопротивляясь, когда она нависла над своей «добычей», примериваясь, откуда начать. А ей тем более было сейчас плевать, кто что увидит да что подумает о ней. Кочерга рядом, а бросок у орков всегда точный
Глава 13
— Ну, и кто этой ночью опять шлялся по улицам? — сурово вопросила Марина, торопясь замять свою неловкость, вызванную утренними нежностями Ксавьера у всех на виду. — Вы мне вчера пообещали, что и носа из дому не высунете!
Она внимательно осмотрела лица. Большая часть взглядов была честной и возмущенной таким наездом. Но некоторые были уж слишком честные. И не только у Модьки.
— Флокси! — не поверила своим глазам Марина. — Тебя-то куда носило? С твоими-то глазами по ночному Крамарину? Хочешь пропасть следом за родителями?
— Я с тетей пообщаться ходила, — покаялась девочка. — И я в капюшоне была.
— Одна? — ужаснулась Марина. — Маленькая девочка на темной безлюдной улице?
— Нет, конечно. Меня сестры проводили, — призналась феечка.
Марина сурово уставилась на валькирий. Она же вчера человеческим языком сделала всем серьезное внушение!
— Вы сказали «никаких выходок», — с едва заметной усмешкой напомнила ей Кристел. — Выходок не было. Мы просто спокойно дошли до швейного дома и вернулись обратно. Никого по пути не встретили. Почти.
— Почти? — насторожилась Марина.
— Магики, — пояснила Бристел вместо сестры. — Слухи расходятся быстро, и каждую ночь кто-нибудь да приходит к дому Брефеда, чтобы узнать, правдивы ли они. Люди хотят верить, что в возвращении Ксавьера есть какой-то знак.
— Хотите сказать, по ночам вокруг дома уже ходят какие-то непонятные типы, а я ни сном ни духом? — ужаснулась Марина.
— Да все норм, Марина Игоревна! — заверил ее Крис. — Мы дежурим.
Девушка набрала было полную грудь воздуха и… сдулась. Ругать ребят в целом было не за что: работали слаженно, проблему оценили адекватно и даже дежурство, оказывается, уже успели организовать. Вот только она ни о чем об этом почему-то не знала, и это было крайне неприятно. И что самое главное — опасно.
— Так, — мрачно протянула девушка. — Сегодня все наказаны. Сейчас будет урок ОБЖ. Нет, даже два урока, с конспектированием Имперскими рунами. И на сутки домашний арест! Чтоб ночью ни один из дома не вышел — лично проверю.
— Эй, мы свободные люди! — возмутился Амадеус под возмущенный хор.
— Вы — ученики, за чьи жизни несу ответственность я! — на эмоциях заявила Марина. — Какие, к черту, ночные прогулки в таких опасных условиях⁈ Где-то там кучка магоманьяков ищет себе новые жертвы, а вы будто специально подставляетесь! Мне какими словами объяснить всю степень неадекватности такого поведения? Что за дурь⁈
Под конец Марина почти рычала, окончательно выведенная из себя этой ситуацией. Она буквально вчера узнала, НАСКОЛЬКО опасен этот город для магиков, а они будто специально сами нарываются, влегкую игнорируя ее предупреждения. И это сами для себя они — свободные люди, а для нее — родные ученики, практически дети!
— В общем, так, — Марина, наконец, собралась и взяла себя в руки. — Сели все. Мы начинаем урок о безопасности в городских условиях. И только попробуйте потом переврать мои слова или заявить, что как-то «не так» меня поняли.
Ожидаемо, настолько серьезный прессинг магики приняли в штыки и обиделись. Весь урок они просидели мрачные, обмениваясь друг с другом недовольными взглядами и играя желваками. А затем началась тихая забастовка.
Марина даже не сразу поняла, что происходит: поначалу все выглядело, как самые обычные выходки молодых людей и попытка развлечься в замкнутом пространстве. Мыльные пузыри, что падали на полированную мебель, оставляя на ней круги, прыжки с кувырком в воздухе с лестницы второго этажа, от которых Марина хваталась за сердце, и даже соревнования по плевкам.
На последнем она не выдержала и повторно сорвалась, потребовав соблюдать чистоту. На что затеявшие забаву парни лишь поухмылялись, пошушукались и сменили правила: теперь они плевались не на дальность, а на точность, целясь в фарфоровые позолоченные чашки.
Марина сдержалась и не стала снова устраивать скандал. Это помогло: парни бросили забаву и стали сочинять другие — одна другой дурнее. Причем для сговоров стали собираться там, где Марина не видела.
— Спорим, у меня самый длинный? — услышала она голос Ежа, проходя мимо одного из санузлов.
— Не-а, у меня длиннее. Вот смотри, — ответил Крис.
— Ни хрена себе! — отозвался Еж с детским восхищением.
— Хах! Я вам сейчас покажу королевский размер, — заверил их Модька.
Спустя секунду раздались звуки одобрения и даже аплодисменты.
— Первый приз! — заявил Денеба. — Я бы тоже показал, да вы не увидите.
— Ой, все равно Шессера не переплюнуть, — отмахнулся Модька. — Шес, покажи свой.
— Не хочу, — отозвался тот. — Что за детские игры?
— Не, ну любопытно же, — сказал ему Амадеус. — Ребята не видели еще. Давай, не стесняйся, тут все свои, зависть исключительно белая.
— Только один раз, — предупредил Шессер.
Далее из санузла донеслись такие звуки, что Марина, которая хотела было пройти мимо, проигнорировав мужское соревнование, остановилась, недоумевая, что такого мог показать этот красавчик, чтоб вызвать такую неоднозначную реакцию — от искреннего восхищения до шуточных рвотных позывов.
Ее незримый собеседник тоже заинтересовался этим феноменом, и в следующее мгновение Марина, сама не заметив, как, заглянула в щель приоткрытой двери.
Шессер демонстрировал… язык. Огромный, тонкий, подвижный, с раздвоенным кончиком. Он был длиной, наверное, с полметра, и по воле хозяина принимал такие сложные формы, что только восхищаться и оставалось. Сдерживая при этом легкие позывы к отвращению из-за вопиющей нечеловечности зрелища.
«Как он с таким языком слова нормально выговаривает?» — ошарашенно подумала Марина.
«Мне больше интересно, что еще он этим языком может, — сказал ее незримый собеседник. — Ты только представь…»
«Даже представлять не хочу!» — спохватилась, наконец, Марина и отошла от санузла, пока ее не застукали за подглядыванием.
«Зато теперь я понимаю, что Кристел в нем нашла, — ухмыльнулся внутренний голос. — Экзотика та еще».
«Может, хватит уже о пошлом? — остановила его Марина. — Лучше скажи, как ребятам объяснить, что шататься ночами по улицам — опасно».
«Да никак, — хмыкнул ее незримый собеседник. — Оставь их в покое, чего ты так взъелась. Взрослые же люди! Ну, почти все. Шессеру вон вроде как двадцать два года — серьезный мужик. Хоть его оставь в покое».
«Одного оставишь — все потребуют, — возразила Марина. — А несовершеннолетних тут буквально парочка. И что я потом буду делать, когда у меня один за другим дети начнут пропадать? Уж лучше пусть бесятся, но дома сидят».
«Ну-ну, — сказал внутренний голос. — Цепями прикуешь?»
Марина нахмурилась. Умом она понимала, что поступает неправильно. Но сердцем уже так прикипела, что просто не могла допустить, чтобы ее ребята рисковали жизнью.
Одно дело выпускать в стабильный и безопасный мир относительно «правильных» земных подростков, которых она лично семь лет обучала в этом мире жить, и совсем другое — выпустить безалаберных магиков в лапы инквизиции. Да Марина столько ради них всего пережила — от общественного унижения до сексуального насилия (да простит ее Ксавьер за это мнение) — что вот так взять и «забить болт» уже просто не могла! Это ее дом, ее дети, а вокруг — объективно существующая опасность!
«Ну, в прошлый же раз они не попались инквизиции, — не смог удержаться от возражения внутренний голос. — Всех забирали, а этих нет. Значит, они бракованные и нафиг инквизиции не нужны».
И тут до Марины дошла еще одна вещь.
«Они не бракованные. Они просто на тот момент были детьми! — осенило ее. — Помнишь, Ксавьер говорил, что дети магиков не так насыщены энергией? Ученые мужи инквизиции об этом знали и, видимо, отдали приказ хватать только взрослых магиков! Поэтому так много детей-беженцев!»
«Пф! — фыркнул ее незримый собеседник. — Тебе так кажется, потому что тебе ректор собрал класс из кого помоложе. И то, доукомплектовал Ксавьером, Шессером и Дубком, которому вообще фиг знает, сколько лет».
«Нет, — возразила Марина. — Помнишь, господин Гарден как-то рассказывал, что у них были страшные проблемы с сиротами-магиками? Я тогда решила, что это из-за войны: что у них убили родителей, и дети оказались на улице. Но теперь картина выглядит иной. Их просто не хватали отряды инквизиции! Поэтому Персик бежал за каретой, в которой увозили его родителей, поэтому Флокси осталась дома одна, хотя ее тоже могли забрать!»
«А что это меняет?» — не понял внутренний голос.
«То, что прошло пять лет, и теперь они взрослые, — сказала Марина. — И потихоньку накапливают магические силы и без помощи родителей. А значит…»