зово-сиреневой аномальной долине на восточной стороне. То ли Ксавьер просто брел, куда глаза глядят, то ли увидел край города и решил уйти подальше от просыпающегося Крамарина, то ли — чем черт не шутит? — решил показать Марине красивое место, но именно в этот момент она вспомнила предостережение гадалки и как можно мягче обратилась к нему:
— Ксавьер, пойдемте домой.
Дракон замер — явно в недоумении. Наверное, он хотел обернуться к Марине и посмотреть на нее вопросительно. Однако она сидела у него прямо на голове, и сделать это было физически невозможно, так что он просто застыл.
— Вы можете обернуться в человеческую форму? — уточнила девушка на всякий случай.
Голова слегка мотнулась вместе с ней вправо-влево.
— Я так и поняла, — вздохнула Марина.
Это было очевидно. Если бы Ксавьер мог перекинуться обратно, он бы сделал это, едва добравшись до стены, чтобы затеряться в городе. А раз не сделал, значит, не знал, как. И этой информации ректор ему, увы, не передал. Да и та информация, которую передал, явно была не совсем тем, в чем нуждался дракон — как будто ее сняли с первого попавшегося крупного животного вроде слона, и управление крыльями, хвостом и слишком длинной шеей в этой «программе» не содержалось. Впрочем, ее хватило на то, чтобы научиться переставлять лапы, и то хлеб.
— Идемте домой, — повторила Марина. — Я думаю, Вы поместитесь во дворе. Профессор Мадиер окажет помощь раненым, а потом придет к нам. Я уверена, он поможет Вам перекинуться обратно. А если даже нет… Если я правильно поняла, заклинания Вас в этом виде не берут.
Ксавьер фыркнул, выпустив искры из пасти и дымок — из ноздрей. И сам же как будто напугался этого и оглушительно шмыгнул носом, пытаясь втянуть дымное безобразие обратно. Затем подумал, дошел до угла улицы и повернул. А потом еще повернул. И Марина поняла, что он идет домой.
…
Зачем гадалка насоветовала им именно это, девушка не знала, однако смутно догадывалась. Она нутром почуяла, что если Ксавьер уйдет из города, что-то навсегда изменится — в нем самом. Да, он станет легче и свободнее и почти наверняка — счастливее. Окончательно откажется от сути старшего лорда, что тяготит его. И тогда для этого города никогда ничего не изменится. Никто уже больше не вступится за магиков, никто не пойдет защищать закон. И фамилию «Брефеда» уже не будут произносить с почтением.
Она не знала, осознает ли это Ксавьер: его аура была полна умиротворения и легкой грусти, затмивших прочие эмоции. Только понять, какие именно мысли вызывают эти чувства, было нельзя. Но Ксавьер шел домой. Не так радостно и легко, как шагал навстречу рассвету. Однако и негативных эмоций не испытывал. Ему сейчас, похоже, было все равно, куда идти.
Добравшись до нужной улочки и до полусмерти напугав дворника на углу, Ксавьер беззвучно прошагал по знакомой дороге, неспешно перешагнул кованую оградку и осторожно улегся во дворе своего дома.
Это оказалось нелегко. Двор был маленьким в сравнении с драконом, так что Ксавьеру пришлось поджать лапы и обвить их хвостом. Крылья также не помещались, накрывая соседние участки. Он примерил их так и этак и в итоге составил палаткой над собственным домом, будто оберегая его. А голову положил на крыльцо.
Марина встала на ноги, перебралась на лоб дракона и осторожно, мелкими шажочками спустилась по переносице вниз. А потом оглянулась.
Ксавьер свел глаза, чтобы сфокусировать на ней взгляд. И это вышло крайне нелепо, потому что Марина стояла возле самого драконьего носа. Ксавьер осознал это, заклокотал внутри, будто смеясь, и снова выдал две дымных струи.
— Ай! — вскрикнула Марина, когда ей прилетело жаром и искрами по ногам.
— Не рекомендуется стоять прямо перед драконами, — неожиданно раздался от калитки знакомый голос: это Броснан вернулся и сейчас обходил своего увеличившегося господина по краю двора. — Это опасно вне зависимости от настроения дракона.
— Поняла, — сказала Марина и торопливо нырнула внутрь дома, под защиту стен.
Ксавьер снова вздохнул и чуть продвинул голову, заглянув в гостиную своим огромным глазом. Увы, теперь ему только смотреть на дом и осталось.
Броснан обошел его, извинился и нырнул внутрь следом за Мариной.
— Как там дела с магиками? — тут же поинтересовалась она.
— За всех не скажу, но большинство уже за городом, — отчитался Броснан. — В том числе наши ребята: как и договаривались, все разделились. Возвращаться будут по одному — на случай, если тут будут подстерегать. Кстати, договорились, что знаком опасности будет разбитая статуя на крыльце: она не закреплена, ее легко сбить плечом, если вдруг уходить из дома придется под стражей.
— А инквизиторы? — уточнила Марина.
— Когда я отъезжал от стены, их не было видно, — сказал старик. — Думаю, они забаррикадировались в подвале Школы валькирий и ждут, пока виверны начнут слепнуть от солнечного света. А дальше отправятся в погоню. Но драконий след, как известно, все остальные перекроет: там такие возмущения, что даже королевским ищейкам не по зубам. Так что магиков они теперь вряд ли догонят.
— Его бы самого кто прикрыл, — сказал Марина, грустно глянув в потрясающей красоты глаз. — Может, Уильям сможет морок навести?
Броснан так выразительно посмотрел на хозяйку, что Марина сама сообразила: морок-то навести можно, но что скажут инквизиторы, когда шагнут во двор и уткнутся лбами в невидимый драконий зад?
«Кстати о задницах, — наконец, проснулся внутренний голос. — Поздравляю, теперь ты можешь быть совершенно спокойна: сегодня на твою пятую точку Ксавьер определенно не покусится. Если только куснет с риском для твоей жизни. Все как ты мечтала: мужик, с которым у тебя будет… никак».
«Заткнись!» — отбрила его Марина, нервно покусывая ноготь.
Она не могла понять, почему именно эту ветку реальности выбрала чокнутая гадалка. Тут должно быть что-то хорошее? Почему она отправила ее домой? Может, Марина должна что-то сделать? Что-то, связанное с домом? А что есть в этом доме, чего нет в других местах? Дорогие вещи? Какой-то тайник?
Тем временем рассвет разгорался все ярче, и дракон — тоже. Оказалось, что под солнечным светом его на первый взгляд темная чешуя меняет свою структуру и принимается неистово сверкать, будто отполированный металл с радужной бензиновой пленкой на нем. Ксавьер покосился на светлеющее небо и тяжко вздохнул, создав настоящий ураган во дворе, где под конец лета уже начали облетать первые листья.
— Броснан, что мне делать? — обратилась Марина к последней надежде. — Как вернуть все, как было? Может, Вы что-то знаете?
Спросила и вдруг поняла: дворецкий — вот та «вещь», которая есть в этом доме, но которую они бы не встретили за городом. Алазан Броснан, с малых лет работавший у семьи Брефеда и знавший все ее тайны. Мужчина, наверняка много раз видевший, как мать Ксавьера перекидывается в дракона и обратно.
— Хм, — отозвался дворецкий и так глянул на Марину, что та поняла: у него есть решение, но он почему-то не хочет сообщать его.
— Дракон в городе — это недопустимо, — попыталась достучаться до него девушка. — Даже если Ксавьер научится летать, где он будет жить, чем питаться? Он слишком большой, мы его не прокормим! Если Вы знаете, как все вернуть, не томите.
— Кхм, — снова откашлялся мужчина и покосился на хозяйский глаз, тоже вопросительно на него уставившийся. — Я не то, чтобы знаю… Просто был свидетелем первых лет совместной жизни родителей господина.
Марина подалась вперед, показывая, что очень внимательно слушает.
— Леди Брефеда любила тогда всем назло щеголять в своем «большом теле», — продолжил дворецкий чуть приглушенным тоном. — Но когда в ту пору еще юный Аурелий принимался… кхм… возбуждать в ней горячие мысли, она всегда принимала малую форму. Даже если не собиралась этого делать.
Марина покосилась на огромную драконью морду. Ксавьер посмотрел на нее. И она почувствовала, как по телу бегут нервные мурашки.
— Вы предлагаете мне… — она споткнулась, не сумев выговорить нужные слова.
— Других наблюдений у меня нет, как и предложений, так что… оставлю вас, пожалуй, — сказал Броснан и, поклонившись, исчез в глубине дома, одновременно и промолчав, и красноречиво ответив.
Марина осталась наедине с огромным драконьим глазом и разгорающимся рассветом.
«Вот это задачка-а-а… — восхищенно протянул внутренний голос. — Можно, я?»
«Отстань, — отбрила она его. — Вот только тебя тут и не хватало».
Она судорожно вздохнула. Ксавьер смотрел и ждал — насмелится ли? Судя по его ауре, ему было больше любопытно, но и горячие нотки нет-нет, да и промелькивали в его настроении.
«Ну, чего тормозишь? — поторопил ее внутренний голос. — Давай, соблазняй. Пикантностей ему каких-нибудь наговори, стриптиз станцуй, приласкай себя…»
«Стоп! Дальше не надо, пожалуйста», — взмолилась Марина.
«Ну, да, — спохватился внутренний голос. — Я забыл, с кем говорю. Ну, хоть разденься тогда. Может, Ксавьер дальше сам навоображает — это в его интересах».
Марина попыталась вспомнить, что у нее надето под водолазкой и джинсами. И покраснела, вспомнив, как выглядят ее любимые лифчик и трусы. М-да, определенно не для эффектного стриптиза. Лучше уж тогда пойти переодеться. Ну, или просто раздеться в другом месте, а потом выйти.
Она оглядела гостиную в поисках такого места, а потом, краснея, спряталась за резной спинкой диванчика. Там торопливо стянула грязную водолазку и старый драный лифчик, спустила джинсы… Но трусики решила все же не снимать. Да и вообще по возможности показывать не все. Может, и так хватит?
Она чуть высунула голову над спинкой дивана. Глаз в проеме двери никуда не делся. Он с интересом посмотрел прямо на нее.
Марина глубоко вдохнула, набираясь храбрости. Затем чуть подвинулась в сторону и в полной тишине осторожно выставила в проход ножку. Глаз весело прищурился при виде этого. В нутре дракона что-то заклокотало, и по двору пронеслись язычок пламени и две густые струйки дыма.