Марина это тоже заметила.
«На рауте почти все были из старших родов, — напомнила она. — Я же этот статус имею лишь формально, так что была там вторым сортом. Да и вообще, тут просто слуги вышколенные».
И это было так. Во встретившем ее дворецком было столько достоинства и размеренности, что Марина и сама невольно заразилась этим настроением. Пожалуй, даже в королевском замке, где она недавно побывала, все было куда менее изящно, чем здесь. Вспоминая так называемые «именины» и сравнивая их с местными порядками, Марина поняла, что королевский двор напоминает ей скорее какое-то казенное заведение вроде налоговой.
И это было странно. Разве королевская резиденция не должна быть самым потрясающим местом в стране? Однако чем дольше шла Марина по золоченым галереям, чем больше встречала недвижимо замерших в дверях вышколенных лакеев, тем яснее осознавала: это место почему-то куда более дорогое и строгое. Может, она перепутала адрес?
Додумать эту мысль девушка не успела: галерея неожиданно свернула и закончилась просторным помещением с красивыми диванчиками и секретарем за дубовым столом возле высоких дверей.
— Прибыла леди Брефеда, — представил ее провожатый и с достоинством поклонился секретарю — пожилому мужчине весьма интеллигентного вида.
— Рад приветствовать Вас, — тут же поднялся со своего места секретарь. — Проходите, госпожа у себя. Велела впустить, как только придете.
Марина немного успокоилась. Нет, похоже, адрес она не перепутала, и ее здесь действительно ждут.
Секретарь распахнул двери, пропуская ее в кабинет. В глаза Марине хлынул яркий свет — сразу напротив дверей оказалось высокое окно на самую что ни на есть солнечную сторону. Она растерянно захлопала ресницами, не в силах понять, куда смотреть и куда идти.
Впрочем, ей помог сориентироваться звук голосов: одного звонкого и пылкого — юношеского — и одного старческого, чуть насмешливого.
— … я все проверил много раз: утаивают! Прячут! — в раздраженном волнении вещал молодой человек лет восемнадцати. — Нужно расследование, нужно привлекать городскую охрану и перетряхивать всю деревню!
— Мне кажется поспешным это решение, — спокойно отвечала женщина. — Не вижу полной картины. Вот Аферий пришлет отчет, и я приму окончательное решение.
— Но Вы же отдали эту деревеньку под мое полное управление, — не сдавался молодой человек. — Специально, чтобы я учился. А теперь не доверяете? Я с ними вожусь уже второй год! Вы же помните отчеты прошлого года? Какие были урожаи: с нынешними не сравнить. А ведь этот год куда более теплый. Урожай должен был быть еще выше.
Марина, наконец, проморгалась, развернулась в сторону беседующих и увидела за большим столом, похожим на стол для совещаний, двух аристократов — ту самую «пенсионерку» с морщинистой грудью и незнакомого юношу.
Юноша был нескладный — с тонкими ногами в складчатых чулках, но отчего-то довольно откормленной попой и животом. Да и лицо у него было не самое приятное. Впрочем, черты этого лица были так неуловимо схожи с чертами его собеседницы, что Марина сразу поняла: родственники.
Девушка покосилась на секретаря с немым вопросом в глазах: вовремя ли они зашли? Но тот лишь вежливо ей улыбнулся, мол, все в порядке, госпожа, сейчас хозяева закончат, и объявлю Вас.
— По-моему, они просто обнаглели! — сказал тем временем юноша. — Почуяли вкус денег, и теперь пытаются нас обмануть.
— Возможно, — пожала плечами женщина. — Но тогда твой эксперимент закончился неудачей.
— Нет, в прошлом году все было чудесно! — упрямо повторил парень. — Вы же не будете это отрицать?
— Не буду, — согласилась женщина. — Но это могло быть просто совпадением.
— Да я лично на каждом поле бывал! — молодой человек, возмущенный этим предположением, повысил голос. — Всю весну и все лето. Я видел, как они работают и как все растет. Потому и решил в этом году больше не уделять этому так много внимания. И они, шельмы, тут же нас где-то обманули! Всего девять мешков лука — где это видано? Это даже меньше, чем на соседнем уделе, где все по-старинке.
— Ты уперся в эту идею обмана, как вол, — покачала головой женщина. — Но сам же мне говоришь, что не нашел утаенного, что амбары пусты.
— Так они наверняка уже все продали! — с жаром заявил парень. — Их надо прижать к стенке, пока они и с пшеницей тот же фокус не провернули!
— Кстати о пшенице, — женщина придвинула к себе какие-то листы. — Аферий пишет, что на твоем уделе поля выглядят плохо: пшеница растет неравномерно, высокие сорные травы из нее никто не вырвал, они разрослись кустами. Он считает, что поле дурно засеяли и не следили за ним.
— Да какое право он имел проверять мой удел? — возмутился парень. — Вы обещали, что эту деревню буду контролировать только я!
— Он не проверял, он просто проезжал мимо, — ответила женщина, откладывая лист. — И меня уведомил только в частном порядке, а не официальным отчетом. У тебя в деревне что-то неладно.
— Этого просто не может быть! — заявил парень. — Я все сделал по науке. Объединил крестьянские уделы. Назначил лучших в деревне доярок следить за коровами, лучших землепашцев — следить за урожаем, лучших скотоводов — за животными. Черт, да я даже присмотр за детьми организовал, чтоб взрослые лучше работали! Это идеальное общество, и в прошлом году оно показало невероятно высокие результаты!
— Тогда тебе стоит выяснить, что изменилось в этом, — посоветовала ему женщина. — В твою идеальную систему явно закралась ошибка.
— Нет никакой ошибки! — не сдавался парень. — Говорю же: все, как в прошлом году. Те же объемы посевов, тот же раздел остатка урожая всем по их заслугам — кто сколько наработал. Но самого урожая в разы меньше ожидаемого! Так не бывает. Они его явно кому-то сбыли!
— Или же никакого урожая не было, — не сдержавшись, высказала очевидную вещь Марина.
— Вы еще кто? — довольно грубо обратился к ней молодой человек, явно только что заметивший гостью: кабинет был устроен так, что работающего в нем человека не отвлекало то, что происходит у входа, и спорщики гостью просто не видели.
— Это леди Брефеда, — улыбнулась пожилая аристократка, явно узнав девушку. Она встала и сделала вежливый «равный» реверанс. Марина постаралась ответить тем же. Молодой человек секунду-другую боролся с собой, но затем все же взял себя в руки и тоже отвесил «равный» поклон.
— Леди Брефеда, это мой внук, Орси. Будущий наследник рода Мераба, — сказала пожилая аристократка.
Марина еще раз сделала реверанс.
«Вот как, значит — молодой старший лорд, — оценивающе протянул внутренний голос. — Еще не в чести, но уже в статусе. И учится у бабушки управлять имением. Причем с огромным энтузиазмом, юношеским максимализмом и упрямством».
— Простите, что вмешалась в ваш разговор, — покаялась Марина. — Но описанная ситуация показалась мне смутно знакомой, и я решила добавить свое предположение.
— О неурожае? — молодой человек высокомерно вздернул нос, явно не уважая Марину как равную и лишь формально принимая ее статус. — Вы не в курсе дел и не можете делать выводы. Но раз уж вмешались, позвольте объяснить.
Он прошел немного вперед и взял карту, а его тетушка неодобрительно сощурилась на внука, который решил обсуждать семейные дела с посторонним. Впрочем, спорить не стала: видимо, решила сделать это частью обучения и чуть позже поговорить с молодым лордом насчет последствий «утечки» информации.
— Это — деревня, отданная в мое полное владение для исполнения эксперимента по рационализации труда, — молодой человек обвел на карте какой-то островок. — Суть эксперимента в том, чтобы объединить хозяйства крестьян в единое целое, чтобы они трудились там не как попало, а в продуманной системе.
Марина покивала: она так и подумала, когда сложила в уме обрывки их разговора.
— В прошлом году система показала себя просто великолепно, — похвастался молодой человек. — Невиданные урожаи! Потрясающая работоспособность! Высочайшая эффективность труда! Эта деревня принесла нам столько дохода, сколько десять других не принесло при тех же условиях!
— Ну да, — улыбнулась Марина. — Энтузиазм революции и не такие чудеса может показать.
— Причем здесь энтузиазм? — молодой человек явно возмутился, но при гостье постарался себя сдержать.
— При том, что всякий человек, которому на новой работе наобещали прекрасное будущее, всегда стремится показать себя с лучшей стороны, — пояснила Марина. — Но, видно, после дележа остатков урожая Ваши крестьяне оказались сильно разочарованы этим самым будущим, и в новом году решили больше так не напрягаться. Вы ведь ничего не дали им особенного за их «ударный» труд, я права?
Молодой человек хотел было что-то ответить, но вдруг подавился собственной фразой.
— А ведь и правда, Орси, — вмешалась леди Мераба. — Ты заплатил им, как всегда.
— Неправда, — ответил парень. — Я все посчитал: сколько нужно каждой семье. И добавил к этому 15% — ради увеличения благосостояния крестьян. Так что они получили больше обычного.
— Пятнадцать процентов от всего урожая или от высчитанной нормы выживания? — уточнила Марина.
— От нормы, разумеется, — холодно пояснил молодой человек.
— Выплатил сумму почти как обычно, а дохода получил едва ли не 1000%, — подвела итог леди Мераба. — Действительно несправедливо. Люди же видели, сколько продукции создали. Сопоставили свой труд, результат труда и его оплату. И решили больше так не трудиться, раз никакой пользы от больших усилий нет. Даже тупой крестьянин, что не умеет считать, должен был заметить несправедливость.
— А если какие-то крестьяне до реформы зарабатывали больше, а после реформы — только норму с небольшой накидкой, то они тем более должны были потерять интерес к ударному труду, — добавила Марина.
— Хотите сказать, они обиделись? — фыркнул парень.
— Хотим сказать, что у них нет мотивации, — осторожно поправила его Марина, понимающе переглянувшись с пожилой женщиной. — Зачем тяжело трудиться, если не получишь за это достойную премию?