Такой огромной твари он за всю свою жизнь не встречал. В эдакое пузо, наверное, вообще все, кто в доме живут, влезут разом. А потом он сожрет всех, кто есть в городе. У-у-у!
Мыш мелко затрясся при мысли об этом. Нет спасения от твари, что умеет менять свой размер. Она и дом разломать может, и руку в нору сунуть. И сожрет, наверняка сожрет. Просто играется пока. Как с той самкой. Сережа собственными ушами слышал ее стоны там, наверху. ОН жрал ее живьем. Вот ведь страшная тварь. Обычные хищники сразу в шею вгрызаются — один укус, и все, отмучился. А этот вон какой…
— Вылезай давай. Как там тебя… Сережа, что ли? — снова сказал старик и попытался заглянуть под буфет. — Господин добрый. И даже если б был злой, мышей он не ест. Так что хватит прятаться под буфетом и устраивать мне тут антисанитарию. Ты хоть в туалет ходи на улицу!
— Страшно, — сказал Сережа, поясняя свое самоуправство. — Самку съел. Теперь всех съест.
— Какую еще самку? — вздохнул мужчина, с кряхтением опустившись на колени и заглянув под буфет.
— Главную самку, — пояснил ему мыш.
— Марину Игоревну? — уточнил мужчина. — С ней все в порядке. Иди, сам посмотри.
— Она убегала, я видел. Спряталась наверху. А он нашел и сожрал. Я слышал стоны, — с трудом подбирая слова, объяснил Сережа свою позицию.
Мужчина фыркнул.
— Это были другие стоны, — пояснил он. — Господин… как бы это сказать, чтоб ты понял… Делал детенышей он, в общем. И «самку» бы свою точно есть не стал: она ему живая нужна.
Сережа представил целую стаю таких чудовищных тварей, и шерсть на нем встала дыбом. ОН еще и размножаться надумал⁈
— Всех сожрет, — уверенно сказал мыш, стуча зубами. — Теперь точно сожрет. Детенышей кормить надо.
— Ну, тобой милорд детей кормить точно не будет, — рассмеялся старик. — Как игрушка ты им интереснее будешь.
— Игрушка? — спросил Сережа.
— Ну да, — подтвердил старик. — Малышей развлекать надо. Ты просто мертвым прикинься, если вдруг что, и никто не будет тебя есть.
Сережа задумался. Это он понимал, и даже как-то раз так уже делал: когда его кот поймал. Замер со страху, будто дохлый. Кот его лапой погонял с места на место. А потом коту надоело, и он ушел. Сережа такого счастья больше ни разу в жизни не испытывал. Так что предложение звучало здраво. Но сомнения остались.
— Если сильно голодный, все равно сожрет, — все-таки возразил он.
— Не переживай: господин — хороший охотник, ему незачем ловить всякую мелочь в собственном «гнезде», — заверил его мужчина. — Ты, главное, ему не досаждай, и все будет хорошо.
О том, что тот гигант — хороший охотник, Сережа уже и так догадался: прикинул по его размерам и размаху крыльев пределы его охотничьей территории и понял, что ни в жизнь на своих лапках эту территорию не покинет. Только лишь мертвым прикидываться и остается.
— В общем, так, — подвел итог мужчина. — Мне надоело тебя выманивать. Если не перестанешь гадить в доме, возьму швабру и вышвырну тебя отсюда. И вот тогда тебя точно сожрут — собаки бродячие или кошки. Господину ты без надобности, а вот им как раз будешь сытным ужином.
Сережа ощерился и издал злобный рык — швабры он терпеть не мог еще с прошлой жизни.
«Никто меня не любит, — подумал он. — Жестокий мир. Страшные люди. Съем весь их рис».
И Сережа принялся торопливо уплетать еду. Смерть смертью, а раз еду предлагают, разве можно отказаться?
Марина зашла на кухню с полным подносом грязных тарелок, поставила его возле раковины, и чуть не вскрикнула, когда из-за стола неожиданно поднялся Броснан.
— Простите, госпожа, — покаялся он. — Никак не могу выманить из-под буфета этого вашего говорящего мыша: видимо, он успел увидеть милорда в его «большом теле», и это произвело на бедолагу тяжелое впечатление. Он и гадит там же.
Дворецкий брезгливо поморщился.
— Понятно, — улыбнулась Марина, подошла к буфету, присела и попыталась заглянуть под резную нижнюю панель. — Сереж, вылезай.
Не сразу, но из-под буфета показались длинные усы, настороженно принюхивающийся нос, а затем глазки-бусины. Они окинули Марину подозрительным взглядом.
— Ты целая, — почему-то сказал Сережа. — Как так?
— А какая должна быть? — недоуменно спросила Марина. — Располовиненная?
— Ты кричала, — сказал мыш. — Он кусал тебя за загривок, как кот?
— Чего? — растерялась Марина. — Кто? Зачем?
— Хищник. Чтоб ты не убежала, — пояснил мыш. — Коты кусают кошек за загривок, и те тоже кричат.
— Сережа, ты перегрелся? — спросила Марина, отчаянно краснея: до нее, наконец, дошло, о чем он. Тем более, что Ксавьер ее тогда и правда пару раз укусил — несильно, разумеется, просто от избытка чувств.
— Пойду во двор, — сказал дворецкий, делая вид, что не слышал этого разговора. — Кажется, у калитки кто-то ходит.
— Нет-нет, Броснан, что Вы! — спохватилась Марина. — Уже темно: мало ли, кто там.
— Не переживайте, госпожа, — улыбнулся старик. — Если б это были недоброжелатели, они бы уже давно ворвались во двор или же напротив, таились бы в тени. А там кто-то уже в четвертый раз никак не может насмелиться войти. Пойду, поговорю и узнаю.
— Тогда я с Вами, — сказала Марина.
— Зачем? — удивился старик.
— Я визжу громче, — пояснила девушка.
Старик хмыкнул, но спорить с хозяйкой не стал, и они вдвоем пошли во двор. Правда, одних их не выпустили: Бристел, которая была нынче на дежурстве, увязалась следом.
Глава 10
На улице было уже довольно темно: лето заканчивалось, солнце стало садиться раньше, да и, возмущенные событиями дня, все слишком засиделись за малосъедобным ужином, так что сумерки подкрались неожиданно. Фонари во дворе Броснан специально не зажигал: ребята настаивали, что им так удобнее дежурить по ночам. Мол, с фонарями из наблюдательного пункта только двор и видно, а без них — всю улицу.
Странный посетитель, похоже, тоже не жаловал яркий свет и таился под кустом у соседнего дома. Но стоило Марине и Броснану подойти к воротам, как он торопливо пошел навстречу — видно, решил, что они сейчас куда-нибудь уйдут.
— П-простите, — забормотал мужчина в глубоко надвинутом капюшоне. — Вы из дома Брефеда?
— Да. Что Вы хотели? — сухо поинтересовался Броснан, не спеша открывать калитку.
— Я… э… — мужчина явственно замялся, но все же взял себя в руки. — Меня только передать отправили. Один человек повел себя сегодня дурно и очень мучается из-за этого. Просит передать небольшой презент в извинение.
Он протянул некрупный сверток, замотанный тканью. Стоило только Броснану принять его, как гость тут же откланялся и исчез во тьме.
— Не двигайтесь! — неожиданно сказала Бристел. — Там может быть что-то опасное.
— Чуешь магию? — насторожилась Марина, вспомнив о том, что недавно узнала о валькириях и их способности увертываться от боевых заклятий.
— Нет, — ответила девушка. — Но и без магии можно навредить человеку: там может быть механическое устройство вроде арбалета. Кладите на землю, господин Броснан.
Дворецкий осторожно положил сверток, и все отошли. Валькирия медленно ослабила узел тряпки, затем подобрала палку от швабры из горы так и не разобранного до конца хлама и стала с ее помощью распутывать сверток.
Вот откинулся один уголок, второй. Показался еще один слой ткани — похоже, мешок. Он был не завязан, а зашит, и Бристел ничего не оставалось, кроме как совершить резкий тычок и пробить его. Негромко зашуршало, и из дыры на ткань свертка заскользила ручьем неизвестная сыпучая субстанция.
— Это… крупа? — растерялась Марина, наконец, опознав содержимое мешка.
— Похоже на то, — смущенно признала Бристел. — Видимо, кому-то из лавочников стало стыдно.
— Ой, так надо было деньги ему передать! — спохватилась Марина и бросилась обратно к воротам, но на улице уже никого не было: похоже, странный посетитель очень боялся попасться на глаза случайным прохожим и дал деру на полной скорости, торопясь скрыться из «неблагонадежного» места.
«Марина, у Вас все хорошо? — неожиданно зазвучал в ее голове голос Ксавьера: видимо, мужчина ощутил серию эмоциональных вспышек жены и решил убедиться, что с ней все в порядке. — Я в ду́ше сейчас. Моя помощь нужна?»
«Нет-нет, все нормально, не отвлекайтесь», — отозвалась Марина, а внутренний голос хмыкнул и бросил в обоих картинку, как Ксавьер с пеной в стратегически важных местах и мочалкой наперевес голым выскакивает во двор дома и грудью бросается на «бомбу», чтобы прикрыть жену от опасных для фигуры калорий.
Мужчина мысленно хмыкнул в ответ на шутку и «отключился»: он, похоже, старался без дела в голову Марины не лезть, храня ее право на личную жизнь.
— А ничего так «презентик», — оценила Бристел, связывая узел обратно и взвешивая его в руке. — Дня на три хватит, если на всю нашу ораву.
— Неловко как-то получилось, — смутилась Марина. — Я же этот мешок купить хотела, а он мне в итоге задаром достался.
— Предлагаете его вернуть? — уточнила валькирия.
Марина смутилась. Да, ей было неловко, но ребятам нужно было что-то есть ближайшие дни. Даже если они решат возвращаться в Галаард, дорога туда долгая, голодом ее преодолеть будет сложно.
Подумав, она решила принять дар.
«Марин, ты чувствуешь уникальность ситуации? — сказал внутренний голос. — Ты сейчас одновременно и высший свет аристократии и побирушка, принимающая милостыню от добрых людей. Как там леди Мераба говорила? Что ты истинная леди Брефеда — всегда за справедливость и вечно на мели».
«Она не так говорила, не передергивай», — отмахнулась Марина.
«Ну, я просто соединил две фразы, — нисколько не смущаясь, ответил внутренний голос. — Но, честно говоря, тенденция мне не нравится. Чё мы как бомжи? Едим всякую пакость, место которой — на помойке, и стражей порядка старательно избегаем, хотя ничего дурного не сделали».
«Бомж — это человек без жилья, — напомнила Марина. — А у нас домов аж два, просто кроме них есть… временные финансовые трудности».