— Насколько мощный? — деловито уточнил Уилл.
— Насколько возможно при таком размере, — ответил Ксавьер.
— Это только если Леам поможет, — сказал Уилл. — Не мой уровень. Мне вообще магистр только вчера рассказал, как эти накопители делают. Руки чешутся попробовать, но… Лукавить не буду: одному слабо.
— Я помогу, — сказал эльф. — Мы всё сделаем, милорд, не беспокойтесь.
Ксавьер кивнул и пошел обратно в аудиторию. Мысль о приятном сюрпризе одновременно грела ему душу и заставляла устыдиться: мог бы и чуть раньше сообразить подарить жене хоть что-нибудь. Но лучше поздно, чем никогда.
.Ребята постарались на славу: вещица вышла необычной и довольно причудливой. Драконьи крылья, вписанные в герб семьи Брефеда ловкими пальцами Леама, смотрелись так, будто всегда там были. Они огибали весь комплекс символов, защищая его и одновременно меняя форму герба, делая ее более изящной — самое то для женского украшения.
Кулончик посадили на серебряную цепочку от старых часов Ксавьера. Часы он все равно никогда не любил, а вот цепочка от них была довольно симпатичная. Сам артефакт напоминал каплю. После полировки он приобрел блеск и прозрачность и демонстрировал всем желающим свое содержимое — безостановочно передвигающиеся огоньки разных цветов на темном фоне, которые вместе напоминали млечный путь.
Приобрел артефакт и свойства имперского накопителя. Сразу после получения Ксавьер наполнил его до предела — благо, после событий в Школе валькирий силы у него было в избытке. После заполнения артефакт стал теплым и слегка покалывал кожу — не больно, скорее, приятно.
«Надеюсь, она не будет читать мне лекции о моей расточительности, — подумал Ксавьер, пряча кулон в карман. — С Марины станется весь вечер доказывать, что она не привыкла к украшениям и стесняется их носить».
На самом деле мужчина очень волновался. Смысл любого подарка в том, чтобы порадовать того, кому он предназначен. Но если Марина вдруг решит, что подобная вещь не для нее, о какой радости может идти речь?
«Надо будет сразу уточнить, что самодельный, — подумал Ксавьер. — Хотя… Голос же как-то говорил, что она не любит рукотворные подарки от учеников. Черт, не подумал. Но как тогда вообще ей подарки дарить? И как убедить не мучить себя, если не понравится?»
Ментальная связь не позволяла Марине врать на эмоциональном уровне, но девушка постоянно пыталась это делать, чтобы «не обижать» мужа тем, что ей не всё нравится в их жизни и быту. Будучи неисправимой перфекционисткой, Марина гиперответственно подходила к своей роли жены и постоянно корила себя за всякие несущественные с точки зрения Ксавьера мелочи.
«Подарить сразу или вечером, наедине? — размышлял мужчина, подходя к дому. — Лучше, конечно, вечером. Но она почувствует, что я что-то скрываю, начнет волноваться на пустом месте. А если закрыть от нее разум, будет волноваться еще сильнее: решит, что я на нее за что-то сердит».
Ксавьер покосился на ворота своего дома, к которым они как раз подходили. Он так и не выбрал, и потому решил: пусть будет, как будет. Удастся сделать приятный сюрприз — прекрасно. Не удастся — ну, подарок от этого хуже не станет. Главное, сразу встретить Марину правильными эмоциями.
Ксавьер постарался настроиться на нежный лад. Это было несложно: любое воспоминание о жене вызывало у него это чувство. Он вошел во двор и приготовился коснуться ее разума. Однако несмотря на то, что дом приближался с каждым шагом, привычное чувство соприкосновения разумов все не возникало.
«Где она? — нахмурился Ксавьер. — Неужто еще не вернулась от старушки Мерабы? Или зашла по пути куда-нибудь? Впрочем, куда ей идти, когда с нами отказываются сотрудничать?»
В его душе поселилось беспокойство. Магики за спиной Ксавьера, разумеется, не знали об этом, и, как обычно, весело трещали о чем-то своем, бесполезно-юношеском. Однако и они смолкли, заметив Броснана. Дворецкий открыл перед хозяином дверь, но не поклонился, как обычно, а оглядел всех, кого-то выискивая, явно не нашел и нахмурился. И так как обычно хмурился он, когда магики что-то портили, те поспешили заткнуться и сделать вид, что их тут нет.
— Где она? — спросил Ксавьер.
— Я думал, что с вами, — ответил дворецкий. — Ко мне посыльный из дома Мераба приходил, сказал, что леди Брефеда не явилась по приглашению, и его госпожа переживает, что чем-то оскорбила Вашу жену.
Они обменялись мрачными взглядами.
— Что? Марина Игоревна еще не вернулась? — первым из магиков сообразил Леам.
Ответом ему было молчание. По двору разлилась нехорошая тишина.
— Может, ее того… ну, как тетку Флокси тогда? — тихо предположил кто-то.
— Она же не магик, — осторожно напомнил Шерман. — Инквизиторам незачем ее хватать. Тем более, среди бела дня.
— Преступникам она тоже не нужна, у нее красть нечего, — добавил Амадеус. — Если только… ее «заказали».
Все мрачно уставились на Ксавьера, и он вдруг без всякого единения разумов почувствовал их эмоции.
— Разбиться на три группы и прочесать близлежащие улицы. Далеко не уходить. Через четверть часа чтоб все были дома, — подумав, велел Ксавьер.
— Четверть часа? — переспросил Амадеус. — Почему так мало?
— Потому что за большее время вы разбредетесь по городу, — пояснил Ксавьер. — И что я скажу Марине Игоревне, когда найду?
«Если найду», — фантомно прозвучало в его голове, но он отогнал неприятную мысль.
Магики мрачно переглянулись, но спорить все же не стали: не до того было. Поделившись на три команды, они развернулись и, как идеально вышколенные королевские ищейки, принялись исследовать ближайшие улицы. А Ксавьер остался стоять на пороге, чувствуя, как в груди разливается холод.
Увы, поиски ничего не дали. Ребята не обнаружили никаких следов. Соседи девушку не видели, и запах ее был довольно слабым, не похожим на свежий. Ксавьер, разумеется, не удовлетворился этим отчетом. Строго-настрого запретив классу покидать пределы дома, он отправился на поиски сам.
Для начала мужчина вернулся к школе, расспросил охранников. Затем прошел по возможному пути Марины. Здесь появилась первая зацепка: ее видели лавочники на площади. Они же сообщили Ксавьеру, что девушка взяла наемный экипаж и уехала. Направление, которое они указали, было верным: Марина явно направилась к дому Мераба. Однако по неизвестным причинам не доехала до него. И на этом месте след безнадежно обрывался.
.Ксавьер искал ее весь вечер и всю ночь: сначала в человеческом облике, потом — в драконьем. Широкими драконьими шагами он обходил улицы одну за другой, распугивая зевак, в надежде, что хоть где-нибудь почувствует ее разум. Но нигде даже смутно не ощутил приближения. Девушка была жива, но ее как будто не было в Крамарине.
Ксавьер даже попытался взлететь, чтобы начать по спирали облетать город, однако быстро сообразил, что расстояние до земли будет слишком большим, и он, даже пролетая ровно над Мариной, не сумеет ее почувствовать. К тому же, летать он еще не пробовал, и совершать первые опыты над густонаселенной столицей определенно не стоило. Пришлось отказаться от этой идеи.
Пребывание в драконьем теле его больше не смущало. Сейчас Ксавьеру было плевать, кто и что подумает и будут ли его осуждать. Ему гораздо важнее было тщательно и быстро обшарить город. Люди разбегались с его пути, городская стража пыталась остановить, но Ксавьер даже не обращал внимания и просто перешагивал возмущенных гвардейцев.
Кто? Зачем? Куда увез? Почему именно ее? И что с ней хотят сделать? Эти вопросы были куда важнее и статуса, и репутации, и даже собственной его безопасности. Но увы, они оставались без ответа.
К рассвету Ксавьер побывал везде, где только можно. Посетил даже Школу валькирий и прошелся по всем основным трактам, по которым хотя бы в теории Марину могли вывезти из города. Однако час проходил за часом, над городом все ярче разгорался рассвет, и мужчине пришлось признать, что его поиски бессмысленны. Он либо чудовищно опоздал, и Марина была уже далеко, либо… Если б он знал второе «либо», то уже бросился бы туда. Но увы, пришлось вернутся домой: ему следовало успокоиться и все обдумать.
.Дома его встретили магики с красными от недосыпа глазами. Они явно надеялись, что он вернется не один, но ничего не сказали, когда не обнаружили Марину рядом с Ксавьером. Под их мрачными взглядами и скорбным молчанием мужчина поднялся к себе.
«Я проиграл, — подумал Ксавьер, зайдя в комнату и обнаружив там любимую драную футболку Марины. — Это моя ошибка. Проиграл, потому что думал, что еще не вступил в игру. Но игра уже началась вокруг меня. Началась и сразу закончилась».
Он рухнул в постель, не раздеваясь. Та жалобно скрипнула под ним.
«Марина, — безнадежно позвал Ксавьер, но девушка ожидаемо не откликнулась. — Увижу ли я тебе еще раз?»
.Он не выходил долго — не видел в этом смысла. Просто лежал в постели и прислушивался к внутренним ощущениям. Марина где-то была, но где? И почему не возвращалась, не давала о себе знать? Вывод напрашивался только один: ее кто-то вывез за пределы досягаемости Ксавьера и удерживает там — насильно или шантажом. Скорее, второе, ведь запугать Марину с ее наивностью было проще простого.
Теперь оставалось только ждать. Ждать, что тому, кто это сделал, нужна на самом деле не Марина, а сам Ксавьер, и что этот кто-то проявит себя, запросив за жизнь девушки какую-нибудь услугу или же выставив требования. Ксавьер даже догадывался, к которому из кукловодов сходятся ниточки. Но час проходил за часом, день разгорелся и уже двигался к полудню, а весточек все не было — ни плохих, ни хороших. Марина будто исчезла.
«Может, и правда исчезла? — непроизвольно подумал Ксавьер. — У нее был портал в мир Креста, она могла им воспользоваться. Но почему тогда не попрощалась хотя бы? Чтобы мы ее не отговаривали?»
Подумав немного, он отказался от этой мысли.
«Если б ей здесь было так плохо, что она хотела бы сбежать, я бы это почувствовал, — сказал он сам себе. — Но Марина была вполне довольна. Слегка побаивалась города и людей в нем, но вполне счастлива была в доме. Если она и воспользовалась порталом, то лишь в качестве средства экстренного побега. Если так… надеюсь, она вернулась домой, и с ней все хорошо».